Александр Забусов - Десятник особой сотни [СИ]

– Н-ну! – Слегка растянув слово обратился владыка земель. – Что скажешь?

Что тут сказать? Смотрят все, уставились, будто на судилище попал.

– Выполнили твой наказ, княже. Не зря мерзли. Перед самым рассветным часом, с городской стены спустился тать означенный Ксеней.

– И с чего решил, что это именно он был?

– Как погнались, оборотился белым волком, пытался улизнуть.

– Поймали?

– Куда там! Верткий гад. Уворачивался от стрел, петлял. Уже у самой реки догнала каленая. Подранили. Сильный, до стремнины добежал, лед тонкий, а там еще две стрелы поймал в шкуру, да в полынью уже человеком ухнулся. Под лед ушел, а оттуда течением унесло.

– Искали? – Проявил не шуточную заинтересованность князь, даже из кресла приподнялся.

– До рассветных позывов. Поземка метет, ветер и морозно. Вымерзли как цуцыки! Видать в водоворот затянуло…

– Прозор, я тобой не доволен. Уж слишком много, в последнее время огрех на тебе.

– Дак..

– Единственное, что оправдывает тебя, так это то, что зимой в реке любая живность сгинет. Иди, не хочу тебя видеть!

Вот и награда за преданность и исполненный урок. Сотник поклонившись, неверным шагом вышел из залы.

Как спокойно и радостно.

Ещё вчера утром стоял перед терминалом Симферопольского аэропорта, а уже вечером пальцем жал кнопку звонка стоя перед дверью родительской квартиры. Остался за спиной отрезок войны и развод с женой. Радость встречи молодого лейтенанта с мамой и отцом переполняла душу, год их не видел. Так, на вскидку вроде не постарели, тоже довольны приездом чадушки. Хорошо! И стол ломился и соседи собирались. Посидели чин чинарём, отметили. Утром неокрепший организм потребовал допинг, голова как кадушка, благо дело всё по пути. Ещё в горах мечтал, как приедет, первым делом в лес за грибами пойдёт. Восток так надоел, просто вешалка какая!

В ста метрах от КПП жилой зоны военного городка, прилепилась к кустам будочка магазинчика под громким названием «Старт». Отоварился тремя бутылками пива. У самых дверей, залпом опорожнил первую стекляшку. Постоял, прислушался к ощущениям. Фух, вроде бы отпустило. Ну, вперед, труба зовёт! Пошёл отсчёт тридцати суток отпуска. Минуя наряд солдат на воротах, вышел за пределы городка. А вот и автобус. Ним пару остановок, а там и заповедные грибные места начнутся.

Углубившись в лесную зелень, диким кабаном ломанулся по кустам, зная, что метров через триста выйдет к березняку. О! Вот и первый гриб. Белый, большой и совершенно не червивый. А воздух-то какой! Лепота! Ещё гриб, и вон, и ещё. Это же просто праздник какой-то!

Шёл укладывая попадавшиеся грибы в пакет. Во набралось, пакет почти полный. Это что же москвичи за грибами ходить брезгуют? Хрен за мясо не считают?

Остановился. Вторая бутылка опустошалась в спокойном режиме, цедилась. В десятке шагов прошел местный абориген. Старик бросил косой взгляд на Егора, а углядев как тот бросил пустую посудину, подал голос:

– Молодой человек, вы бы не сорили, лес он живой, он…

– Слышь, дед, шёл бы ты…, куда шёл! Отпуск у меня. Понял?

Дед хмыкнул.

– Пакостить-то зачем? Эх, молодёжь, всему вас учить… Отпуск у него. Ну-ну. Значит торопиться некуда. Ладноть, гуляй отпускник.

Старого словно ветром сдуло. Вот он был, и уже нету. Ну и правильно, а то прикопался, лес видите ли живой. Куда пустую бутылку девать? Однако, домой пора.

Проблукал два с половиной часа. Везде лиственный лес. А ведь помнится, ельник в этом месте был. Обратно, трава под ногами, убей, не такая! Та, высокая была, насыщенная зеленью. Нет. Место не то!

Помыкавшись еще, плюнул, пошел обратно. Какое там! Солнце в зенит вошло, светит как ненормальное, в густом лесу не прохладно и сыро, а жарко как в парной. Он даже не вспотел. Взопрел. Есть захотелось. Ничего, выйдет, поест дома, там уж мама расстаралась.

Ну откуда здесь поляна? По этому лесу ещё пацаном бродил. Присел на пенек, охлопав карманы, достал пачку сигарет. Закурив, с большим наслаждением выпустил из легких клубок дыма. Рассеянный взгляд соскочил с сапог на траву. Заблудившаяся в черепной коробке мысль нашла своего хозяина. Трава-то, лазоревая! Огляделся. Вон край ельника, поляна, березы при ней вывернутые винтом. Тфу, чёрт дери, заблудился. Не успел подняться, как услышал ненавязчивое старческое покашливание.

В десяти шагах, прямо возле выкрученных стволов деревьев, сидел давешний старикан-абориген, потешный, одетый в холщовую рубаху и порты, в лаптях. На лице улыбка, заблудившаяся в седой растрепанной бороде. Поклясться готов, минуту назад этого деда здесь не было.

Широкая улыбка сверкнула белыми, здоровыми зубами.

– Что, милок, нагулялся? Ох и потешил, можно сказать, удивил. Иные крестятся, молитвы чтут, спиной вперед тропу топчут, кто в лесу ночует, а ты упёртый, буром прёшь. Здоровья много?

– А хоть бы и так! Да и в бога и чёрта я не верю. Кто их когда видел? Фикция это.

– Матерьялист значится? Ну погуляй пока.

У самого уха каркнула птица. Отвлёкся. Кыш, пернатая! Глядь, а дед опять сдулся Вот уж действительно мухомор. Ладно, тронулись.

Проблукав до первых сумерек, чётко осознал, что стоит перед пресловутой поляной. Покашливание и тихое хихиканье неподалеку, направило внимание на куст шиповника, где рядом на пеньке, торчавшем из высокой травы, снова сидел дед. Смотри скалится, гад.

– Так, что, парень, есть на свете бог и чёрт? – подкалывая, задал вопрос старый перец.

– Ага. Вон за тем деревом оба прячутся.

– Эх, лейтенант, и до чего же ты нудный и упёртый.

– Ты кто? – спросил Егорка, на миг задумавшись о проницательности старого.

– Хм! – Дедок переключил внимание с разглядывания ногтей на своей левой пятерне на Вовку. – Я на то здесь и поставлен, чтобы мозг тебе выносить. – Уже совсем с другой интонацией в голосе ответил дед.

– Что-о?

– Тупой что ли? Так ведь быть здесь причины имеются. Первая, тебя дурака поучить вежеству нахождения на чужой территории. Вторая, разъяснить некоему Фоме неверующему, что ежели он чего не видел в своей короткой жизни, так этого на самом деле нет. Ну и третья, чтоб ты потеряшкой не стал.

– Чего-о?

– Не перебивать! – Сжатый кулак с поднятым вверх указательным пальцем нарисовался у носа Егора. – Ладно, пора, как говорится и честь знать. Возвращайся!

В голове будто кто свет выключил. Щелк и все сразу померкло.

– Не-хо-чу!

Боль волнами накатила, заставив все тело выгнуться дугой. Монотонный голос старческой скрипинкой, как металлом по стеклу приводил сознание к неприятному ощущению: – Милосердная Матушка Жива, ты есть сам Свет Рода Всевышнего, что от болезней всяких исцеляет. Взгляни на Внука Дажбожьего, что в хвори прибывает. Пусть познает он причину болезни своей, пусть услышит голос богов, что сквозь хворь говорят и на стезю Прави направляют. Увидь богиня, что постигает он истину, а от этого здоровье и бодрость к нему возвращаются, долголетие в теле утверждается, а болезни отступают! Пусть будет так! Слава Живе!