Александр Забусов - Десятник особой сотни [СИ]

Все матерные выражения русского могучего, никем не превзойденного, были высказаны вслух, услышаны и подхвачены только эхом.

Вот здесь он еще не был. Полуподвальное помещение с надписью над дверью «Милиция», привели стопы в маленький коридорчик со стойкой-столом без решетки с окошком. На столе стоял паривший горячей жидкостью стакан в подстаканнике, а рядом разложены принадлежности пистолета.

Мельком глянув, произнес вслух, смакуя подзабытые термины:

– Пистолет Макарова.

Рука потянулась… к стакану. Подул, сделал пару глотков, высказал критическое замечание:

– Сладковат! Сахара не пожалели.

Эхо не согласилось:

– Пожалели! Пожалели! Пож…

На автомате собрав детали ПМа в изделие, в рукоять втолкнул пустой магазин. Констатировал:

– Пригодится!

– Годится! – Согласился наскучивший собеседник.

Сыграл на противоречии. Возмутился:

– Кой черт годится? Патронов-то нет!

– Нет! Нет!.. – затянуло знакомую песню эхо.

Щелчок. Открывание глаз. Асфальт дороги. Мысли лениво отключили связь с телом, типа хватит и так дали информации выше крыши. Само тело привычно пошло по хоженому не раз маршруту. Сложно сказать и то, что он знает куда идет. Да он и не идет собственно никуда. Иногда он садится на землю, или ложиться. Где он, и какое время, когда и что он ел, какого он возраста и пола. Порой он даже не может осознать свое Я, как отдельное от окружающего его мира. Он даже не может почувствовать свое тело отдельным от этого города.

Посторонний звук заставляет включиться рецепторы анализа. Не может быть в этом мире звука иного, чем тот, который создает он сам. Отяжелевший в спячке мозг включился в работу. Давно забытое состояние. Прислушался. Тело помимо него самого, еще не решившего как принимать новую составляющую бытия, направилось в сторону источника звука.

Магазин продуктов «Белочка», пестрел за стеклом витрины сотнями баночек сгущенного молока и сливок, синего и оранжевого цвета наклейками. Дверь настежь. Вот как раз из нутра торгового зала и происходил источник шебуршания. Лиходеев стоял в ступоре рядом с дверью, не решаясь сделать шаг, развеявший бы возможную галлюцинацию. По щекам потекли капли влаги. Слезы. Укатал город нервную систему!

Шебуршение плавно переросло в тихий шелест и мимо ног Егора, на выход продефилировал четвероногий мохнатый ком с довольной мордой, тащивший в зубах длинную ленту сардэлей.

– Тишка! – Из уст Егора вырвался радостно-удивленный возглас.

Вот это номер! Это действительно был ни кто иной, как сам Тихон, с которым Лихой успел подружиться недолго проживая в Чернигове. Кот на удивление легко расстался с мясной добычей, сразу признав постояльца, угнездился у ноги, как ни в чем не бывало, принялся полировать свой загривок о колено Егора.

Это был полный отпад. Так же как всегда стояло солнце в зените, так же звенела тишина и плавало эхо, реагируя на мурчание животного, но само это животное не входило ни в какие рамки действительности мертвого города. Это как?

Присел, запустив пятерню в густую шерсть, поднял за шкирку до уровня лица, чем вызвал у кота возмущение, отразившееся на морде показом клыков, заглянул в глаза-бусы. Живые глаза, живого организма. Прижал к груди, задабривая, гладил по теплой шерсти головы, сподвигнув мурлыку на кошачью песнь.

– Тишенька! Кра-са-авчик! Ну, расскажи, как сюда добрался?

То ли котяре надоели ласки и яростные прижимки человека, то ли он действительно понял чего от него хотят, но четвероногий жиртрест извернувшись, вывалился на асфальт дорожки и не торопясь, даже не вспомнив про колбасу двинулся в направлении частного сектора, исхоженного Лиходеевым вдоль и поперек.

Котяра только поначалу вышагивал по дороге. Когда асфальт уперся в переулки Шанхая, и асфальт перешел в тропы из подсыпки битого кирпича, жужелки и иного хозяйственного мусора, пришлось постараться не отстать. Кот лез в щели, а Лиходеев перемахивал заборы, обминал сараи и постройки, маневрировал в садах и палисадах. Он продвигался за котом, можно сказать след в след. Умное животное подвело человека к открытой двери подвала в одном из садов, дождалось пока он приблизится и по ступеням спустилось вниз. Сухой и прохладный подвал оказался с двойным дном. В его недрах был спрятан лабиринт подземного коридора, такого узкого, что едва смог позволить протиснуться взрослому человеку. Пачкая и обдирая рубаху на груди и спине, Лиходеев как краб через тридцать шагов вывалился из норы прямиком в колючий кустарник.

– Ой! Ё-о!

Кот сидел тут же. В ожидании человека, подняв заднюю лапу, вылизывал свои причиндалы у хвоста, при этом косил глазами на Егора. Солнце в зените. Лето. Прислушался к ощущениям. Не то! С близкой реки веяла прохлада ветерка. Сама река несла течением воды. Не было звенящей тишины. Пели птицы в зеленой поросли деревьев. Пели птицы!

– Ур-ра! Котяра, ты самый лучший! Ты мой герой!

Лиходеев упивался общением, купался в нем, нежился, находясь среди семейства Барсука. Еще не отошедши от состояния постоянного молчания, сам больше слушал других. И ведь было что послушать! За то время, что он отсутствовал, в городе, да и не только в нем произошли разительные перемены. Правда многое было на уровне слухов и домыслов, так ведь дыма без огня не бывает.

Третий месяц весны подходил к исходу, летники просохли, а вместе с окончанием бездорожья, объединенное войско Ростова и курян князя Изяслава двинулось в поход. Были стычки и полноценные битвы. Половецкий кош снявшись с насиженных на Руси дорог и направлений, ускакал в родную степь, бросив черниговских соратников. По слухам дошедшим с востока вместе с увечными и ранеными в боях воями, главный князь половцев находится при смерти, получив в одной из стычек ранение в грудь. Теперь еще при живом господине, вассалы не могут решить кому наследовать власть. Говорили, что вся родня поделилась на кланы, доходит до смертоубийства не только меж верхушкой, но и простыми нукерами.

Не лучше обстоят дела и в стане князя Черниговского. После гибели Владимира, Святослав болен, наемники разбегаются унося с собой награбленное ранее добро. Их ловят, вешают или рубят на месте, но это не останавливает других. Дружина и гридни князю верны, боевой дух высокий. Готовы порвать любого, кто скажет слово поперек суверену. Северянское ополчение тоже не бежит под ударами противника, только вот с кормежкой для войск совсем худо стало. Куряне-смерды устраивают завалы и рогатки на летниках и главных проезжих трактах. Беспредел выматывает, требует отрывать силы от сборных полков.