Владимир Белобородов - Цветок безумия. Империя рабства

— А поздороваться?

— Вторым? После сотника? Пф-ф-ф.

— Извините, тысячник Элидар. Впредь буду придерживаться этикета.

— Не-е-ет, сотник Зарук. Пять палок, за неуважение.

— Лихо. Не повезло твоим новым подчинённым.

— Ага. Кстати, надо бы узнать, кто они, — я протянул руку за свитками, покоящимися по центру стола. — Так… где все?

— Твой младший учится убегать от клинка Ротимура. Лумм с утра исчез куда-то. Может, всех подождём? Нам тоже интересно.

— Точно. Так и сделаем, — я надломил первую печать.

Как назло попался свиток с назначением Лумма.

— Не выглядишь удивлённым, — приняв от меня бумагу и прочитав содержимое, посмотрел на меня Зарук.

— У отца научился.

Во втором свитке содержался текст о том, что некий либалзон, лиграндзон и тому подобное, является владельцем дома в Прибрежном квартале, но… только пока находится на службе у Императора. Полуподарок какой-то. Ладно, хоть без налога.

— Не самый лучший квартал, — усугубил моё мнение о содержании документа Зарук.

— Самое интересное, — я взял в руки третий свиток, но отвлёкся на кухарку. — Ритука, приготовь отвара.

— Ты вот это будешь спрыскивать водой? — Наигранно удивлённо спросил зять.

— А нет ничего. Пошли своих, если хочешь.

— Уже. Я с утра твоего посылал. Ритука принеси кувшин.

Третий документ мне почти ничего не сказал.

— Бирюзовая крепость, — прочитал я назначение.

— Хм… Даже не знаю…

— Что не так?

— Да… так всё… Крепость, это лучше чем походная тысяча… Только вот эти Бирюзовые и Синие, это тепленькие места для имперских лиграндов.

— Зарук! Не растягивай бутылку на весь вечер! — Не вытерпел я, чувствуя, что зять уже смакует.

— Рудники.

— В смысле?

— В прямом. Это имперские рудники.

— Вот же… — я кинул свиток на стол. — Лучше бы уж в шатры.

Настроение упало ещё больше. Место действительно тёплое, только среди воинов находится в самом низу рейтинга назначений. Ну, не ценится среди настоящих мужиков охрана, вернее стража кучки голодранцев в кандалах.

Лумм вернулся только к обеду, когда мы вчетвером с Ротимуром и появившимся Корном опорожнили уже третью бутылку. Он с серьёзным видом прочитал все три свитка. Вот кому можно было дать премию за невозмутимость, так это ему. Правда, с вероятностью в девяносто девять процентов, он и до этого знал содержание бумаг.

— Посмотрим дом? — Предложил Лумм.

Дом. Забавно. Я надеялся на что-то подобное тому, в котором мы проживали сейчас. А тут… После того как мы съездили в канцелярию за ключами и достигли квартала, где ощущался влажный бриз с моря, перед нами предстало одноэтажное невысокое, скорее даже приземистое строение. Во дворе дома красовались: покосившаяся конюшня, купальня и толи сарай, толи дровяник. Причём двор был, только передний. О заднем и речи не было, как и окон в ту сторону.

— Домик прислуги, — просветил меня Лумм, видя, как я заглядываю в сарай, разделённый на две половины.

— Не развернёшься, — осмотрел я запылённое помещение.

— Да уж… — поддержал Лумм.

Правда, разглядывая в это время дворик.

— Лигранд, ты уверен, что тебя наградили?! — крикнул из окна, в котором отсутствовало стекло, Ротимур.

— Я бы на вашем месте, либалзон, не так громко обсуждал подарки императорской семьи, — по-дружески осадил Ротимура бывший десятник, то есть мой старший воин.

Хотя, с учётом того что он старший воин тысячника… де-юре он мог даже прикрикнуть на Ротимура. Должность Лумма была теперь чем-то средним между тысячником и сотником.

— Хотя ты и прав… — неожиданно закончил Лумм. — Тут ремонта выйдет не на один империал.

— Ладно бы в десяток уложиться… — тягуче пробормотал брат. — Если поспрашивать, то уверен, в этом квартале империалов за сорок получше можно купить.

— Нет. В Дувараке жильё дорогое, — ответил Лумм. — Полагаю, этот-то за шестьдесят стоит.

— Едем обратно, — махнул я кучеру. — Поживём пока в гостевом.

— Оттуда съезжать через два дня, — оповестил Лумм. — Во дворце предупредили.

— Прекрасно…

— Поедете в казармы, — ухмыльнулся Зарук.

— Не смешно. Ты тоже поедешь, не забыл?

— Нет. Я в Якал послезавтра, — оскалился зять и вполголоса запел довольно знаменитую в Исварии шутливую песню про жалостливого хозяина собаки: — Я построил псу конуру. А пёс мне сказал: не пойду. Потому что с женой и щенками, я в неё не войду… — но, увидев улыбки своего десятка, прекратил и гаркнул воинам построение в одну линию.

Надо было видеть, как пятёрка воинов, держа лошадей в поводу, пытаются разместиться на пятачке дворика, где одновременно кучер разворачивает карету.

— Лумм, садись, побеседуем, — кивнул я на свой транспорт.

— К тесноте привыкаешь? — Зарук вновь не удержался от подкола, но в этот раз произнёс его так, чтобы слышал только я, Лумм и Ильнас крутившийся рядом.

В казармы я не хотел, поэтому надо было как-то решать с возможностью ремонта «подарка». А единственный местный в моём окружений, был Лумм. Дело в том, что деньги были, но не в таком уж большом количестве, в особенности, учитывая, что мне нужен нормальный жеребец которого я так и не приобрёл. Опять же, жить почти луну тоже на что-то надо.

— Я попытаюсь переговорить во дворце по поводу дальнейшего проживания в гостевом доме, — выслушав мою просьбу, вместе с откровениями о финансовом положении дел, произнёс Лумм. — Если честно я очень удивлён такой милостью.

— Мне показалось, что Младший император не очень то желал возводить меня в тысячники.

— Не знаю, — после секундного раздумья ответил Лумм. — С чего бы ему?

Я мельком посмотрел в глаза старшему воину. Он сразу отвёл их. Лумм врал. Отчётливое ощущение лжи. Я заметил одну особенность в восприятии мной чужих эмоции: если вокруг находится более одного человека, то я слабо улавливаю отношение ко мне, а вот наедине… Надо развивать в себе этот дар — однозначно полезный навык. И ещё надо развивать актёрские навыки, так как когда ты знаешь, что с тобой не совсем откровенны, то общаться становится значительно тяжелее. Например, сейчас Лумм прочувствовал моё недоверие к его словам, причём безо всякой магии. Хотя я его и не скрывал, отвернувшись в окно и разглядывая сторонящихся от нашей кареты прохожих.

— Элидар, у меня к тебе есть просьба. Хотя… даже не просьба, а…

Лумм явно переводил тему разговора, при этом несколько смущаясь. Действительно смущаясь. В этот раз вполне искренне. Очень интересно…

— Чем могу помочь? — Фраза получилась несколько суховатой.

— Да… ладно.

— Лумм, мы вроде не лары. Рассказывай, — взял я себя в руки и умерил разыгравшуюся детскую обиду на ложь бывшего десятника.

— Мне бы исчезнуть на ночь.