Владимир Белобородов - Цветок безумия. Империя рабства

— Допустим, это произойдёт, и что?

— Ну… локоты могут и бунт поднять. Многие своих детей в Орден отдали. Многие ходили к Императору с просьбами разрешить спрятать. Император отказывал. А тут ты… То есть можно было.

Я кивнул, в знак того, что понимаю.

— Тебе надо покинуть Дуварак. В Бирюзовую тебе тоже нельзя. Нельзя вообще чтобы маги знали о твоём местоположении. Поэтому… — Оскоран отпил вина в раздумьях, — попутешествуй.

Видимо мой взгляд выразил вопрос, потому как, посмотрев на меня, тысячник продолжил:

— Я мог бы отправить тебя инкогнито в какую-нибудь крепость, только вот… надо признать, что среди воинов, причём даже сотников и тысячников, вполне достаточно информаторов Ордена. Боюсь, тебя найдут. А если ты будешь передвигаться, да ещё под чужим именем… Посмотришь на Империю. Развлечешься. Ты это умеешь, судя по прошлой ночи. Документы на временное освобождение от службы, тебе уже готовят.

— Когда? — Несколько обескуражено поинтересовался я.

Как реагировать на такое известие, было не понятно. Толи действительно в отпуск отправляют, толи в ссылку, чтобы не мешался.

— Через руки. Сразу после свадьбы.

— Какой свадьбы?

— Элидар… — укоризненно ухмыльнулся тысячник. — На той балессе разумеется… Шучу, шучу… У тебя вроде одна невеста? Или нет? Если хочешь, можешь и вторую жену взять.

— Да я на первой не очень-то хочу.

— Почему?

— Есть причины.

— М-да… Я полагал, что ты мужчина… Ты понимаешь, что она дочь Плеча?

— Разумеется.

— Тогда я не понимаю тебя. Каким местом ты думал, когда кувыркал её в простынях? Боюсь, в этом вопросе даже я не способен тебе помочь. Да и не хочу если честно. Так что я бы на твоём месте очень подумал, прежде чем отказаться. Плечо не тот человек, что готов будет простить честь своей дочери.

— Хорошо, я подумаю.

— Ну, вот и славненько. А теперь… Слуги покажут тебе комнату.

— Не совсем понял, тысячник Оскоран. Какую комнату?

— Дворцовую. Я не могу тебя сейчас выпустить на улицы Дуварака. Приём ещё не окончен и в столице много орденских, — Оскоран встал. — И ещё… император велел тебя наградить. Хочешь что-либо памятное или банальное?

— Лучше банальное.

Тысячник улыбнулся:

— Полагаю тридцать империалов вполне достойная сумма?

— Лучше тридцать один. Или двадцать девять.

— Забавно. Откуда такая избирательность?

— Число не нравится. Суеверный.

— Нехороший ответ. Вера то ведь в Империи разрешена одна. Слышал бы тебя Верховный маг, обиделся бы. Хотя он и так на тебя обижен, — улыбнулся тысячник.

На следующий день ко мне заглянул Лумм. И это было очень приятно, потому как меня из комнаты просто не выпускали, да и информационный голод присутствовал. Как там наши? Что творится за пределами дворца? Да и в его пределах…

— Элидар! Ну и взбаламутил же ты пруды Империи.

— Рассказывай, — поднялся я с кровати ему на встречу. — Пить то хоть можно?

— Если через уголь пропустить.

— Ну, рассказывай, рассказывай. Не стой. Присаживайся, указал я воину на стул.

— Говорят… Верховный маг когда ты убил того хмыря, молнию в пол пустил. Так его распёрло… Он даже голос на Императора повысил, намекая, что ты не можешь быть обычным человеком. Требовал проверки. Император сказал, что ты сейчас при смерти, и он не может допустить магов к тебе, так как не совсем доверяет после произошедшего им. Да и народ не очень доволен обманом. Верховный уехал в тот же день. Народ только и говорит теперь о твоём бое. Такие эпитеты о магах! Ты бы слышал! И при этом… — Лумм понизил голос, — никого за такие слова ещё не поместили в подвалы.

— Понятно. Как Ильнас?

— Так они с Ротимуром уехали сегодня.

— Куда?!

— Колский локот пригласил их к себе в гости. Ротимур даже Люйю с собой взял.

— Ротимур? Сам? Уехал?

— Сам. А почему он должен был отказаться от такого предложения?

— Потому что я здесь.

— Не слишком большого мнения о себе?

— Лумм, я ведь маг и чувствую ложь.

— Ротимур не хотел, но его приглашал на беседу посол эльфов, после чего Ротим передумал. Насколько понял, — голос старшего воина балансировал на грани шёпота, — эльфы, при разговоре с Императором, убедительно высказали надежду, что ещё встретятся с тобой.

А вот это хорошо! Ай да Селинаул! Ай да длинноухий! Сдержал и слово данное мне, и меня прикрыл. А я уж грешным делом бежать до свадьбы подумывал! Ну, если логично разобраться, то зачем Императору рисковать и оставлять меня в живых? А тут вон оно как… Против союзников не попрёшь.

— Лумм, будь другом, зайди к Ваине, попроси её ту балессу обратно забрать.

— Не получится. Она уже во дворце.

— Кто? Ваина?

— Нет. Балесса твоя. Я лично привёз.

— Зачем?

— Оскоран приказал, — Лумм явно глумился.

— Зачем?

— Сказал, чтобы ты в следующий раз головой думал, а не… Оставлять её было нельзя. Во-первых, неизвестно что вы там с ней делали и что ты ей рассказывал. А во-вторых, ни один обычный человек не сможет отказаться самостоятельно от настоящей балессы, если попробовал её. Это все знают.

— Я же смог.

— Так ты и не человек. В общем если оставить её, то орденские сразу поймут кто ты. Поэтому и забрали. Выдвигали предложение «потерять» её… Только Оскоран запретил. Сказал, что нельзя так с чужой собственностью. Дословно: пусть он сам со своим цветником разбирается. Наукой будет.

— Вы что на совете обсуждали?

— Не то чтобы совет… А что мне было делать?

— Что ещё говорили?

— Остальное не интересно.

— Лумм!

— Даже если бы хотел, не рассказал бы. Я же на службе, сам понимаешь.

— Значит, что-то ещё обсуждали…

Лумм улыбнулся:

— Не хитри. Всё равно не умеешь.

— Тогда ответь мне на ещё один вопрос: Исина спит с младшим императором?

— Знаешь, Элидар… Разбирайся-ка ты и вправду со своим цветником сам. Ладно? Не вмешивай других.

— Значит действительно… Иначе бы ответил.

Ну, что ж, сам так сам. А вот хрен ей в огороде, а не свадьба. Пусть пользованной живёт. Я уж как-нибудь пересуды о недостойном поведении переживу. Возможно, конечно, я не правильно интерпретирую слова Оскорана, но, по-моему, его особо не волнует данный аспект моей жизни. Просто тысячник получил приказ от Плеча, перед тем как спрятать меня — женить.

Весь мой боевой пыл сбил лично Плечо. Он, словно почувствовал и явился (Сам!) буквально через четверть после визита моего старшего воина. Причём не просто так, а с бутылочкой дуваракского! В процессе разговора до меня дошло, что ему успели доложить (Лумм всё-таки сволочь) о том, что я осведомлён о связи его дочери и младшего императора. Плечо вполне здравомысляще обрисовал его ситуацию, как отца, и мою, как человека побывавшего в постели Исины. А так же очень осторожно намекнул, что он тоже не в восторге от такого поведения дочери. Причём не врал. Если бы Плечо предложил мне деньги или ещё что, я бы послал его, так как не пришёл бы он ко мне с этим разговором, если бы не эльфы. Нет, разумеется, они не вели с Плечом разговоров обо мне. Просто де-факто Плечо не имел сейчас никаких рычагов давления на меня. Лишить меня должности или звания? Так уже готовы бумаги о моём временном отпуске. Причём бессрочном с сохранением всех привилегий, в том числе и дома на берегу залива. Убить или покалечить? Так ему потом Император сам кол воткнёт куда надо. Не было у него другого выхода, кроме как договариваться. И Плечо просил… Действительно просил.