Дмитрий Распопов - Исповедники

– Я это и сам прекрасно понимаю! – Его злость все не находила выхода, поэтому доставалось мебели и интерьеру кабинета.

– Поехали, если он не подскажет, куда нам дальше двигаться, – больше никто не сможет этого сделать.

Нас долго не впускали в поместье, поскольку на Дрейка не был выписан сегодня пропуск, и только вмешательство сэра Энтони помогло разрешить конфликт с охраной. Так что два часа поездки, пятнадцать минут ругани у дома – и вот мы уже как час сидим в глубоких креслах и смотрим на бренди на дне своих стаканов. Не то чтобы я хотел выпить, но трудно отказаться, когда два взрослых мужика решили напиться и недовольно хмурились, когда я мухлевал, делая маленькие глотки.

– Он правда хороший, Энтони. – Пьяный голос набирающегося Дрейка был слишком громким для меня. – Только такой зануда. Как ты его терпишь?! Даже пить не умеет как следует. Я в его годы не уступал отцу!

– За это надо выпить! – Учитель налил себе и инспектору в стакан, и они стали пить на брудершафт.

– Целовать я тебя не буду, прости, – отодвинулся от учителя инспектор и снова завел свою шарманку: – Вот не понимаю, ты говоришь, такое невозможно, но оно же есть! Есть! Ты сам видел отчеты!

«С этого и началась пьянка», – нахмурился я, вспомнив, как мы показали учителю все, что нарыли, и тот вместо ответа налил себе полный стакан бренди и выпил его на одном дыхании и сказал: «Наливай».

– Дрейк! Это очень, очень плохо! – Учитель пьяно тыкал пальцем в сторону папки. – Очень! Придется привлекать тайную полицию!

– Нет! Это мое расследование! – Старший инспектор едва не подпрыгнул на месте, услышав такое предложение. – Ты ведь нам поможешь, Энтони?!

Учитель задумался и, видимо решив не тратить время, выпил еще.

– Хорошо, значит, у вас остался только труп герцога, чтобы проверить правдивость слов того ремесленника?!

– Да, вот только кто нам его отдаст?! – удивился Дрейк. – Он же герцог!

И тыкнул пальцем в потолок, показывая величину персоны.

Они еще раз чокнулись и выпили по стакану. Я отставал от них как минимум на бутылку, но все равно в голове ощутимо шумело и мои ноги подкашивались, когда я вставал взять закуску с подноса.

– Ладно, завтра попробую вам помочь, но все равно это очень странно, хочу быть с вами, чтобы самому посмотреть на это.

– О-о-о! – взревел Дрейк. – Это уже настоящий разговор! Надо выпить! Рэджи, тащи нам еще графин! Давай шевели булками, если все равно не пьешь!

Я попытался возмутиться, но его неожиданно поддержал учитель:

– Чего встал, слушай, что тебе настоящие мужики говорят! Быстро!

Спорить с пьяными, орущими и поддерживающими друг друга мужчинами было бесполезно, поэтому я встал и, пошатываясь, вышел в коридор. Тут стало чуть тише, но все равно звуки попойки слышались и здесь. Я заметил крадущегося слугу, который старательно делал вид, что его здесь нет.

– Эй, ты! – Я поманил его рукой, видя, как его лицо тут же приняло страдальческое выражение: – Еще два графина бренди, и живо!

– Слушаюсь, сэр, – обреченно сказал он и повернул назад, едва передвигая ноги.

– Не принесешь, я найду тебя и выпью твою душу! – Мозги мои были отуманены алкоголем, но этими словами я не просто придал слуге нужную мотивацию, но еще и в тройном ускорении. Он рванул с места похлеще скаковой лошади.

Удовлетворенный увиденным, я повернулся к двери кабинета. Но едва ее приоткрыл, как донесшийся до меня военный марш, издаваемый двумя глотками, заставил ее снова прикрыть.

«Точно, Дрейк ведь тоже служил», – вспомнил я, а также то, что если войду во время этих песнопений, то меня заставят присоединиться. Такое бывало, когда учитель доходил до нужной кондиции.

Вернувшийся с четырьмя графинами слуга застал меня засыпающим в обнимку с ростовым рыцарским доспехом рядом с дверью.

– Может быть, вы сами передадите их, сэр?! – взмолился он, боясь войти внутрь. – Пожалуйста, я готов на что угодно, лишь бы туда не входить.

Я хотел сначала наорать на него за такую дерзость, но идея получше промелькнула у меня в голове. Я шатнулся, отпустив рыцаря, но слуга меня тут же поймал, умоляюще заглядывая прямо в глаза.

– Хорошо, но услуга за услугу, ты ведь понимаешь?

– Сэр, все, что угодно! Если начались военные гимны, к сэру Энтони лучше не входить.

«Соображает!» – удивился я проницательности слуги.

– Знаешь такую служаночку: золотистые кудрявые волосы, маленького роста, грудь небольшая, лицо с чувственным мягким подбородком?

– Трис, – он тут же обрадовался, – я позову ее к вам.

– Трис! Да, ее! – Я обрадовался, что узнал имя девушки. – Пусть ждет меня здесь, а я пока отнесу им выпить.

– Слушаюсь, сэр! Благодарю вас! – Если в прошлый раз он был испуган, то сейчас бросился выполнять мою просьбу по собственному душевному порыву со скоростью, пожалуй, даже быстрее, чем в прошлый раз.

Вырваться из плена двух бухающих мужчин удалось очень не скоро, пришлось выпить с ними два стакана и спеть песню «За боевого друга», пока от меня наконец не отстали и дали пойти в «туалет». Шагая, словно по палубе корабля, попавшего в шторм, я вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

«Если эта тварь не привела Трис, я его прибью!» – тяжело выдохнул я, устало прислонившись спиной к косяку, что дало мне хоть какую-то опору.

Тень возле знакомого мне доспеха рыцаря шевельнулась, и на свет вышла знакомая маленькая фигура. Девушка подошла ближе, и я рассмотрел ее румянец, заливший щеки и шею.

– Трис. – Я с удовольствием произнес ее имя.

– Да, сэр? – едва слышно ответила она, опуская смущенное лицо и смотря в пол.

– Помоги, мне нужно срочно смотаться, пока они не стали меня искать. – Я показал рукой позади себя.

Трис подошла ближе и подставила свое плечо. Я обнял ее и сделал первый шаг. Нас качнуло вместе, и я своим весом прижал ее к стене. Она пискнула. Я же уткнулся носом в ее пахнущие персиком волосы, и мой член дрогнул. Я провел рукой по кудрям и поцеловал шею.

– Сэр Рэджинальд? – Она еще больше смутилась, но не делала попыток освободиться, – видимо, натаскивали их тут очень хорошо, в том числе на возможные попытки соблазнения от таких, как я.

– Станешь моей личной служанкой? – Я продолжал целовать ее везде, докуда дотягивался губами, особенно сладкими были мягкие и терпкие губы с запахом клубничного джема.

– Сэр Рэджинальд! – Она ахнула и прижалась ко мне. – Вы не шутите?

– Я никогда не шучу, – пьяно хихикнул я и стал задирать ей платье, путаясь в складках ткани.

– Не здесь, прошу вас. – Она вздрогнула и испуганно залепетала, когда я наконец добрался до сокровенного места и стал поглаживать бугорок, находящийся чуть выше мягких и нежных складок. – Сэр Рэджинальд, прошу вас! – Я развернул ее лицом к стене и, не слушая причитаний, закинул на спину длинный подол, завозившись с пуговицами своих штанов.