Анастасия Машевская - Коготь и цепь [litres]

Солнце уже склонилось над крышами города и дворца, будто кручинясь над такими непутевыми идиотами, которые не нашли себе иного развлечения, кроме смерти. Остальные не расходились – просто из принципа стоило досмотреть, чем закончится этот совершенно абсурдный поединок.

Напрягаясь каждой клеткой тела, Гор обрушивался на Бану градом мощнейших атак. От столкновений мечи искрили и уже раздражающе звенели. Джайя тихонечко всхлипывала, заходясь мелкой дрожью. Ее будто больше нисколько не волновало, что Дан (совершенно незнакомый человек, чьего имени она не знала), утешая, обнимал ее за плечо. Впрочем, правильнее сказать, что он просто схватил ее, не рассчитывая силы, и выпучив глаза в сторону сражающихся.

Когда и как они оказались безоружными, не отследил никто. Мир взрывался вихрем поворотов, выпадов, ударов, за которыми невозможно было толково уследить, какими-то несуразными боевыми решениями, каких никак нельзя было ожидать. Где-то в середине, скручивая Бану, Гор пожаловался:

– Вот дрянь! Я отвык от этой твоей манеры!

Бансабира цеплялась за Гора, как клещ, стремясь нанести удар в самые больные места. Перехватывала его руки, пропуская, позволяя Змею вытянуть их в очередной серии атак, ныряла под них, выкручивала назад, надеясь, что у того наконец опасно затрещат кости. Как балаганная жонглерка, била ногами, выпрямляя с места, падала вниз, выбивая в голень, заходила за спину. Потом развернулась так, что Гор усмехнулся: вот сейчас она и приставит ему к горлу свой нож. Ну уж нет, ну уж на что, а на этот трюк его не поймаешь. И когда уже приготовился перехватить руку, Бану, вспомнив поединок с Шаутом, заставила тело затормозить и развернуться против линии движения, чувствуя, как недовольное таким противоестественным решением тело бунтует болезненным ощущением во всех перетянутых сухожилиях.

Атака пришлась не слева, а справа, не сверху – а снизу: нож уперся Гору в бедренную артерию. Бану подняла на него глаза. Гор все понял: она могла нанести весьма серьезное ранение, но удовольствовалась тем, что дала ему это осознать.

Не думая, что делает, Бансабира резко пригнулась. Как раз вовремя: убереженный сознательным усилием Гор тоже развернулся, метя Бану локтем в подзатылочную впадину. Танша отступила, зашла сбоку, вновь атаковала в прыжке (а как еще?! Гор ведь выше на голову!). Мужчина не стал заслоняться, лишь немного отклонился назад, а потом, схватив девчонку за приблизившееся плечо, отодрал от себя и с размаху швырнул о землю.

Бану перекатилась и очередным прицельным пинком под колено сбила Гора с ног вслед, мыча от боли в плече. Перекатилась опять, уселась на противника, попыталась ударить, но тот поймал женский кулак в собственную здоровую пятерню.

– Если хотела быть сверху, могла просто попросить, – не совсем шутливым тоном пошутил Гор и, сжимая стальными тисками, отвел женскую руку в сторону. Бану, утратив равновесие, повалилась на мужчину, он перевернулся вместе с ней и со страшной силой вонзил кулак в сантиметре от ее лица.

– Я победил, – торжествующе отозвался Гор и немного откинулся, пристально наблюдая за поверженной. Бану, как и противник, чумазая, вывалянная в пыли, мгновенно переменилась в лице и со скучающим видом отвела глаза в сторону: мол, так уж и быть, ничего не поделаешь, раз победил, можешь отрубить голову.

Только сейчас стало ясно, что, вопреки всем впечатлениям, каждый из противников от первой до последней минуты отдавал себе отчет в происходящем, ни на мгновение не теряя ясности сознания.

Гор натужно выдохнул, перестал наконец улыбаться, как идиот, и, перекатившись, улегся рядом с Бану.

– Ни разу меня не поздравила за столько лет.

– Велика заслуга – победить малолетнюю девчонку, – нехотя отозвалась Бану.

– Ты далеко не малолетняя.

– Без разницы.

Слова вдруг стали даваться невыносимо трудно, усталость накатилась валом, как если бы в запертом и до потолка наполненном водой помещении внезапно открыли дверь. Шесть часов они не отвлекались ни на что, а теперь выяснилось, что вокруг есть какие-то люди, что в голове пусто, но виски отчего-то ломит зверски, что во рту полно пыли и мучит привкус собственной крови, что мышцы уже каменные и расслабляются теперь, дрожа, каждым волокном отдельно, почти боязливо. Вроде как так, неужели можно сбросить напряжение?

Наэлектризованный воздух постепенно вновь становился разряженным, нервы наблюдавших орсовцев и ясовцев казались струнами жреческой арфы, порванными от натяга.

– Шесть часов, – почти беззвучно шепнул Ниим. Стоявший рядом Гистасп скосил на блондина глаза. Тот объяснил: – Я всегда думал, как у нее хватает выносливости тренироваться с нами по очереди по два, по три часа кряду с каждым. А вот как, – указал подбородком в сторону лежащих противников. – Если бы хоть кто-то из нас упражнялся с таким остервенением.

Гистасп неопределенно мотнул головой: к чему проговаривать то, что стало самоочевидным?

– Как думаете, можно к ним подойти?

Гистасп, хмурясь и вглядываясь, вдумчиво выговорил:

– Если бы я знал.

Генерал подозвал Лигдама, но с места так и не двинулся. В конце концов, до растянувшихся на земле Клинков Праматери метров восемь!

– Как твое плечо? – совершенно разбито спросил Змей Бану.

Женщина лежа подвигала плечом вверх-вниз.

– Вроде цело, – так же устало отозвалась она.

«Вроде цело?!» – прислушиваясь, мрачнел Гистасп.

– Ты хорошо поработала над ударом со спины, – оценил Гор.

– Самая большая опасность подстерегает нас во время самой сильной атаки. Кажется, так ты всегда говорил.

– Ага. У тебя щиколотки не вылетают из суставов от таких поворотов?

– Сам как думаешь?

Гор никак не думал – ему было лень.

– По-моему, я завтра не смогу встать, – признался Гор.

– По-моему, я сегодня не смогу встать, – посетовала Бану.

– В смысле?

– Спину перетянуло.

– Сейчас. – Гор перевернулся на бок и, опираясь на руку, поднялся на ноги, огляделся. – Ты, беленький, не подашь пару мечей?

У Гистаспа дрогнула бровь – «беленький»?!

– Сам поднимешь, – отозвался мужчина. Гор вздохнул беззлобно. Встал, прошел, подобрал два клинка. Потом опять осмотрелся и отдал несколько распоряжений:

– Принесите мех с вином и какую-нибудь ткань. Ты, – ткнул в Лигдама, – ты вроде у нее помощник? Собери оружие и принеси новую одежду. И уведите отсюда царевну! – проорал Змей в конце. Да, за то, что Джайя проторчала в компании толпы незнакомых мужиков, Алай может существенно высказать.

– Помоги, беленький.

Гор в компании недовольного Гистаспа вернулся к Бану. Воткнул короткий меч Бансабиры прямо перед ней.

– Давай-ка, Бану, – приподнял женщину до сидячего положения и закинул ее мешком на меч, чтобы она опиралась о рукоять. Гистасп сообразил, что ему надо просто придержать госпожу. Сам Гор аккуратно прошелся пальцами вдоль женского позвоночника, надавил пару раз промеж лопаток, еще пару – в пояснице, точечно ткнул куда-то в плечи.