Карен Монинг - Рожденная огнем

— Никто, мать твою, не обратит мою малышку, — мрачно пробормотал Лор.

— Ты взялся за горца как за пробное дело, — сказал Бэрронс.

Риодан ничего не сказал.

— Кас не говорит. Бывший и в хорошие дни наполовину безумен, а в плохие — наглухо долбанутый. А ты от этого устал. Ты хочешь вернуть семью. Снова собрать фулл-хаус [3] Full house означает аншлаг, полный сбор, полный состав. ( Примеч. ред. ) , как в прежние времена.

— Ты настолько, мать твою, близорукий, что не видишь дальше конца собственного хрена, — взвился Риодан.

— Который не так уж близко.

— Ты не понимаешь, к чему идет.

Бэрронс склонил голову, ожидая ответа.

— Ты думал, что случится, если мы не найдем способ остановить рост тех дыр, которые оставил Король Белого Инея?

— «Честерс» будет проглочен. Части мира исчезнут.

— Или весь.

— Мы остановим.

— А если не сможем?

— Двинемся дальше.

— Мелочь говорит, — в голосе Риодана читалось такое отвращение, что я сразу поняла: речь идет о Танцоре, а не о Дэни, — что они практически идентичны черным дырам. В худшем случае — поглощающие объекты без следа. В лучшем — из них невозможно вырваться. Когда мы умираем, — он с нажимом выговаривает каждое слово, — мы возвращаемся в этот мир. Если он перестанет существовать или окажется внутри черной дыры…

Он не удосужился закончить предложение. Не было необходимости.

Лор вытаращился на монитор.

— Твою мать, босс.

— Я тот, кто всегда планирует наперед, — вещал Риодан. — Я делаю все необходимое, чтобы защитить нас, гарантировать непрерывность нашего существования, пока вы, мудаки, живете так, словно будущее вам гарантировано.

— Ах, — насмешливо протянул Бэрронс. — Король начал уставать от короны.

— От короны — никогда. Разве что от подданных.

— Ну и как это связано с горцем? — нетерпеливо уточнил Бэрронс.

Да, он буквально озвучил мои мысли.

— Он друид из шестнадцатого века, одержимый первыми тринадцатью друидами, которых обучали Феи, — Драгарами.

— Я слышал, что он избавился от своей маленькой проблемы, — сказал Бэрронс.

— А я слышал иное от некоего ходячего детектора лжи, который заявил Мак, что его дядюшка так и не смог окончательно их изгнать.

Я мрачно нахмурилась и начала потирать пальцами лоб, пытаясь активизировать память и вытащить из нее информацию, где именно я находилась, когда Кристиан мне об этом сказал. И были ли рядом проклятые тараканы? В том-то и беда с тараканами: они такие маленькие, что могут скрываться практически в любой щелочке и подслушивать, оставаясь невидимыми.

— Ты знаешь, о чем Кристиан и Мак говорили в твое отсутствие? — тихо спросил Бэрронс.

Риодан не ответил.

— Если я хоть раз увижу тараканов в моем магазине… — Бэрронс не закончил фразу.

— Тараканы? — пробормотал Лор. — Что он вообще несет?

— Светлая королева пропала, — сказал Риодан. — Темным насрать на этот мир. Они, в отличие от нас, не привязаны к планете. Мир уничтожает магия Фей. И она же может стать единственным, что нас спасет. Горец не должен был погибнуть на той горе. Это не входило в мои планы. Не знаю, как ты, а я не хочу трахаться с черной дырой.

Мое воображение тут же выдало картинку.

— Я тоже, — тихо добавил Лор. — Я предпочитаю дыры розовые и поменьше. Гораздо меньше. Офигенно тугие.

Я закатила глаза.

Риодан продолжал:

— Это может стать концом для всех нас.

Концом Девятки? В глубине души я всегда была уверена, что, если в этом мире станет совсем уж плохо, я просто схвачу всех, кого люблю и кого смогу, и мы отправимся через Зеркала на другую планету. Колонизировать, начинать заново. К несчастью, я продолжала ошибочно думать, что «совсем уж плохо» может стать в мире, а опасная планета, на которой возрождается Девятка, продолжит существовать и все сумеют с нее вернуться. Мне не приходило в голову, что может настать время, когда и планеты больше не будет. Я знала, что черные дыры — серьезная проблема, но не понимала в полной мере, насколько маленькие разрывы в ткани нашего мироздания действительно важны и на что способны в долгосрочной перспективе. Я проглядела вероятность того, что Девятка может возродиться на Земле.

И если Земли вдруг не станет…

— Мы должны починить гребаные дыры, — неистовствовал у монитора Лор.

И я решительно закивала, соглашаясь.

— Твой план? — спросил Бэрронс.

— Мы скроем его существование, — отрезал Риодан. — Мы проведем его через перемену. Соберем лучшие умы и решим проблему. А когда задача будет выполнена, трибунал может делать что хочет, хрен с ним. Например, наградить меня медалью и дать свободу действий, которой я и заслуживаю.

— Джейда, — произнес Бэрронс.

— И пацан, поскольку он знает физику, которая хоть и не работает, как раньше, но может пригодиться для понимания того, с чем мы имеем дело. Мак. У нее гребаная Книга. С ней и с горцем у нас будет больше Фейского знания, чем у самих Фей.

«Но я не умею ее читать», — хотела возразить я. Так что с нее толку?

Я снова вздрогнула, на этот раз испугавшись по-настоящему. Осознание было внезапным и совершенно четким.

Они захотят, чтобы я это сделала.

— Твою мать, — Лор вернулся к односложной оценке жизни, мира и всего остального.

«Твою мать», — молча согласилась с ним я.

[4] Песня «Don’t Fear the Reaper» группы Blue Oyster Cult .

Инвернесс, Шотландия, высоко над озером Лох-Несс.

Когда-то Кристиан был уверен, что сможет вернуться сюда лишь в полубезумных мечтах. Сегодняшний вечер стал безумием иного рода.

Сегодня под серо-багряным небом он будет хоронить того, кто пожертвовал жизнью ради его спасения.

Весь клан Келтаров собрался на просторном кладбище за разрушенной башней у могилы Зеленой Леди, чтобы в священном ритуале друидов вернуть останки Дэйгиса МакКелтара земле и отпустить его душу для новой жизни. Их вера была основана на учении о реинкарнации.

От надвигающейся грозы воздух был тяжелым и влажным. В нескольких милях к западу ударила молния, на миг осветив скалистые утесы и поросшие травой долины его родины. Горы казались еще прекраснее тех, которые он тщательно выстраивал из воспоминаний, когда был прикован к склону, умирая снова и снова. Пока он висел там, долгий период смертоносного льда успел миновать. Цвел вереск, на деревьях шелестели листья.

Он переступил с ноги на ногу, смещая вес, чтобы облегчить болезненное давление на пах, и мох мягко подался под сапогами. Некоторые части его тела все еще не исцелились. Его много раз выпотрошили, не позволяя как следует регенерировать. Внутренности едва успевали отрасти заново, когда та стерва снова вцеплялась в них.