Карен Монинг - Рожденная огнем

В ближайшие двадцать четыре часа я отказывалась даже думать о самозванке. Я справилась с задачей почти так же хорошо, как с отсутствием мыслей о Книге.

Но когда мысли все же просачивались, получалось нечто такое: а что, если это вправду она?

Моя сестра, там, одна, и я повернулась к Алине спиной в опасном, заполненном Феями городе?

Что, если она пострадает? Что, если она действительно каким-то волшебным образом жива и в итоге ее убьет черная дыра или Невидимый, потому что я — слишком подозрительная, слишком недоверчивая — умчалась прочь и бросила ее одну?

Возможно, я получила второй шанс — и легкомысленно профукала его.

Если так на самом деле случится, я покончу с собой.

А что, если она отправится к моим родителям? Они не будут так же реалистичны, как я. Они слепо примут ее обратно. Папа со временем, может, и начнет сомневаться, но я, черт возьми, гарантирую, что, если самозванка постучится к ним в дверь, они впустят ее в дом не задумываясь.

С другой, и столь же вероятной, стороны: что, если ее отправили по-царски меня подставить, добиться моего доверия, а затем, когда я буду беззащитна, сотворить нечто ужасное? Кто мог подобраться ко мне (и моим родителям) ближе, чем сестра?

А может, я застряла в гигантской иллюзии, которая не кончается с той ночи, когда я решила , что победила «Синсар Дабх»?

Мне так отчаянно хотелось, чтобы это была она, хотелось поверить, что Алина каким-то образом выжила, а не я застряла в иллюзии, поэтому я становилась в сто раз подозрительнее ко всей ситуации в целом. Сестра — моя величайшая слабость, наравне с Бэрронсом. Она — идеальный способ достать меня и манипулировать мною. Она была тем единственным, что Круус, Дэррок и Книга предлагали вернуть, пытаясь заставить меня поддаться искушению.

Я слишком долго жила с призраком Алины. Я не примирилась с ее смертью, но приняла сам факт.

И это было болезненное завершение, дверь, которую с легкостью можно открыть в любой момент.

Она заявляла, что совершенно ничего не помнит с момента, когда потеряла сознание на аллее, до того времени, как несколько дней назад оказалась на Темпл-Баре.

Как удобно, верно?

Нельзя отрицать амнезию. Нельзя оспорить какую-нибудь деталь. Потому что деталей нет — оспаривать нечего.

Что же могло на самом деле с ней произойти? Мне полагалось поверить, что какая-нибудь фея-крестная (или Фея-крестная, так точнее) явилась в последний момент и спасла ее, а затем исцелила и держала год в холодильнике? Зачем Фее это нужно?

Дэни думает, что она убила Алину. Нет, я не услышала от нее всех деталей. Я даже не знаю, оставалась ли она в том переулке, пока Алина окончательно не испустила дух. Не думаю, что Джейда расскажет, если я вдруг спрошу. К тому же я не буду спрашивать. Не хочу, чтобы Джейда/Дэни снова пережила это.

О господи, а если они наткнутся друг на друга на улице?

Я взглянула на Бэрронса, с которым поднималась по лестнице в кабинет Риодана.

— Другого выхода просто нет, — горько сказала я. — Бэрронс, мне придется снова поговорить с тем существом. Мне нужно, чтобы ты…

Он бесстрастно на меня посмотрел.

— Проверьте свой телефон.

— А?

— Ту штуку, с которой вы мне звоните.

Я закатила глаза, вытаскивая мобильный.

— Я знаю, что такое телефон. И что я должна проверить?

— Контакты.

Я вызвала список на экран. Было четыре, с тех пор как он подключил моих родителей к непостижимой мобильной сети. Теперь стало пять.

Алина.

— Ты записал номер существа в мой телефон? И откуда у него взялся исправный телефон? Единственная живая линия сейчас — стационарная, и надежна она примерно как… Стоп, ты что, дал ему один из своих телефонов? Когда?

— Ей. Хватит рыть эмоциональную пропасть местоимениями. И я вам не гребаная гончая, — разозлился он. — Я не приношу добычу к ногам хозяина. Моя охота заканчивается кровавой баней, а не мыльной оперой.

— Это не мыльная опера, — возразила я. Ну да, самозванка была в истерике, но я же оставалась холодной, как сталь.

Он покосился на меня.

— Мертвая сестра всегда возвращается. Или мертвый муж. Или злобный близнец. После чего следуют убийство и вакханалия.

— Да кто вообще использует сейчас такие слова, как «вакханалия»?

Бэрронс предвидел, что я захочу снова с поговорить с копией сестры, и в определенный момент, пока я спала, дал ей телефон и запрограммировал мой. И умыл руки.

Я покосилась на него. Или нет. Зная его, можно предположить, что за самозванкой он все же будет присматривать.

— Ты считаешь, что стоит продолжить допрашивать это… ее, — раздраженно сказала я. Легко ему говорить. У него сердце не обливается кровью при каждом взгляде на нее. И не он каждый миг сомневается в здравости собственного ума.

Он снова покосился на меня.

— Пропустите часть сценария с буйными эмоциями, — проронил он.

Я ощетинилась.

— Тебе нравятся буйные эмоции.

— Им место лишь в одном месте, мисс Лейн. В моей постели. На моем полу. Или у моей стены.

— Уже целых три места, — поправила я.

— В любом гребаном месте, где я нахожусь внутри вас. Вот в этом месте. Держите друзей близко, а врагов — еще ближе. — Его тон тоже стал натянутым. — Она, несомненно, относится либо к первой категории, либо ко второй. А вы, мать вашу, позволили ей просто уйти.

Он развернулся и зашагал прочь по коридору.

Я глядела ему вслед с тяжелым ощущением. Он прав, черт бы его побрал. Чем бы ни являлась копия Алины, выталкивая ее из своей жизни и сознания, я лишь уменьшала текущий дискомфорт, однако увеличивала потенциал будущих проблем. Своих, ее, родителей — всех.

Я вздохнула и заторопилась следом. Самозванке я позвоню, как только закончится собрание.

Если мы, конечно, его переживем.

Когда мы вошли в кабинет Риодана, Шон О’Баннион уже был там. Племянник покойного гангстера Роки О’Банниона обладал таким же массивным мускулистым телом, как и его дядя. Привлекательный черный ирландец являлся любовником Катарины. Ну, если только у нее ничего не происходит внизу с Кастео. Длительный период времени в замкнутом пространстве наедине с одним из Девятки — едва ли не худшее, что могло ожидать женщину в моногамных отношениях. Интересно, почему она еще там? Почему Риодан позволил? Кэт точно уже не выйдет из той комнаты прежней.

— Ты вообще не видел Катарину? — спросил Шон у Риодана. — С каких пор? Киллиан говорит, что видел ее здесь несколько недель назад.

— И этот твой Киллиан сообщил тебе, что она была в моем кабинете? — спросил Риодан.

— Нет, сказал, что видел, как она шла через клуб. По его словам, она выглядела чем-то чертовски одержимой. Он приглядывал за ней, но не заметил, как она ушла. И с тех пор я не могу ее найти.