Ян Леншин - Турнир самоубийц

Назревал бунт. Братья в открытую выражали неповиновение. Многие дезертировали. Остались самые фанатичные и преданные. И глупые.

Седвик покосился на фигуру № 1. Да чего он, в самом деле? Неужели не страшно?

После того, что случилось вчера, страшно было всем. Взрыв и пожар в гостинице стоили жизни трем братьям.

– Я навел кое-какие справки об Ульрике, – сбивчиво заговорил Седвик. – Вы не поверите, что мне удалось узнать!

– Думаю, поверю, – отозвалась фигура № 1 безразличным тоном.

– Как мы раньше могли не заметить этого!

– Вот именно, – подтвердила фигура № 1 равнодушнее некуда.

Седвик заволновался сильнее. Никогда прежде у главы Ордена не было такого голоса. Это от потрясения, вот что! Не может поверить. Только почему…

В коридоре раздался шум, топот, выстрелы. Седвик вытащил из рукава револьвер, щелкнул курком. Дверь распахнулась, вбежал Герундус и замер посреди комнаты. Капюшон откинут, волосы взмокли, глаза дикие. К груди грэм прижимал какой-то учебник. Герундус обвел комнату слепым взором и рухнул на колени. За его спиной стоял, поигрывая тросточкой, человек-маска в сером костюме. На конце трости сверкала голубая искорка.

Седвик вскинул руку с револьвером. Человек-маска играючи коснулся тростью Седвикова запястья, щелкнуло, и руку свело жуткой, безболезненной судорогой. Револьвер сам собой выскользнул из пальцев и с глухим стуком шмякнулся на ковер.

Фигура № 1 сняла капюшон. Вместо лица у нее была пустота.

Секунда, и балахон упал к ногам элегантно одетого господина без головы. Он поправил галстук, шагнул в сторону, носком безукоризненно начищенного ботинка откинул ненужное тряпье в угол. Будто волк, что скинул опостылевшую овечью шкуру.

В комнату вошли четверо в масках, на серых костюмах пятна крови. N – а это, без сомнения, был он – подал знак, Седвика связали и усадили в кресло.

N придирчиво разглядывал учебник, смахивая невидимые пылинки, а когда налюбовался вдоволь, снял с полки «Большой толковый словарь» – коллекционное издание, тысяча двести страниц с примечаниями, кожаный переплет, медные уголки – и взвесил на ладони.

– Знаешь, как местные оценивают книги? – безучастно спросил N. – По толщине.

Седвик облизал пересохшие губы.

– Чем толще – тем лучше. Говорят: «Замечательная книга, такой и убить можно». Давно хотел проверить эту теорию. Как, по-твоему, пятидесяти ударов хватит?

Чтобы Ульрик открыл дверь, пришлось долго и настойчиво стучать. Джен с трудом удерживала поднос с горячим чаем и бутербродами одной рукой. Когда молодой человек соблаговолил появиться в дверном проеме, левая рука у него оказалась забинтована до локтя, на щеке чернело пятно сажи, а на лбу красовалась внушительная ссадина.

– Я не голоден, – буркнул противный тролль и захлопнул дверь.

Джен сердито затопала в гостиную, бормоча проклятия.

– Слыханное ли дело!.. В собственном доме!.. Что он там о себе воображает, кот бы его подрал!..

А спустя полчаса, когда мыла посуду, Джен увидела в окне кухни, как одетый во фрак юноша вышагивает по тротуару с чемоданом под мышкой. Какова вероятность, что неподалеку устроили бал для коронованных особ?

– Что случилось? – спросила Джен, догнав Ульрика.

– Я идиот, – ответил молодой человек и ускорил шаг.

– Не каждому дано быть гением. Не отчаивайся, больше читай и ешь рыбу – в ней фосфор.

– Гостиницу взорвали по моей вине, я не могу оставаться у тебя.

– Да у нас постоянно что-нибудь взрывается, оглянись вокруг, это Блэткоч!

– Только не после смерти Ют, – твердо сказал Ульрик. – Я не переживу, если и с тобой что-нибудь случится.

– Кто такая Ют? – нахмурилась Джен. – Твоя девушка?

– Она мертва, остынь.

– Ты ее убил?

– В каком-то смысле.

– И что теперь? Где ты будешь жить? На улице? У нас была одна гостиница!

– Это не проблема.

Ульрик постучал в первую попавшуюся дверь. Открыл тучный мужчина в одних трусах и футболке, что-то сосредоточенно жующий.

– Сэр, я поживу у вас недельку? – спросил молодой человек.

– Что за вопрос, шериф? Оставайтесь хоть навсегда! Дорогая, у нас гости, накрывай на стол!

Облезлая дверь с грохотом захлопнулась перед носом изумленной Джен.

Не прошло и пяти минут, как Ульрик вышел обратно с лопатой в руках.

– Уже выперли?

– Жизнями этих людей я тоже рисковать не могу.

– Ты прав. Ты идиот.

Ульрик сосредоточенно маршировал вниз по улице.

– Что ты решил с четвертым испытанием? – спросила вдогонку Джен.

– Я буду участвовать.

– Спятил?! Механический Человек тебя убьет!

– Я что-нибудь придумаю, – ответил Ульрик, даже не обернувшись.

Джен не верила ушам.

– Куда ты идешь, кот бы тебя подрал?!

– На кладбище. Там из-за меня никто не пострадает. Заодно Билли похороню.

– Кого?!

Вместо ответа Ульрик поднял чемодан над головой и, не сбавляя шага, скрылся за поворотом.

Уединиться не вышло – на кладбище было полно людей. И совсем не мертвых, а очень даже живых.

Справедливо рассудив, что куда безопаснее иметь дело с почившими обитателями Столицы Метеоритов, туристы разбили за городом палаточный лагерь. После того как единственная гостиница взлетела на воздух, предосторожность казалась вовсе не лишней.

Были здесь и репортеры: расхаживали туда-сюда перед телетрансляторами и что-то бубнили. На палатках висели таблички с фамилиями жильцов и номерами: « Роджерсы, 5» , « Питтерсоны, 72», «Баттербины, 44». Или: «Просьба не беспокоить!» , а также «Спичек больше нет» и «Метеориты не предлагать!» .

На многочисленных могилах сидели, спали и умывались мраморные коты, что заменяли усопшим блэткочцам надгробия. Во все стороны разбегались аккуратно прочищенные дорожки. Вокруг жгли костры, жарили мясо, пели песни. Ульрик с лопатой смотрелся на кладбище, мягко говоря, странно.

На утоптанном снегу стояла доска для объявлений с сообщениями о потерянных вещах: «Того, кто нашел синие варежки с оленями, просим обратиться в палатку номер десять, спасибо!» ; оставленными записками: « Алан, срочно подойди к восьмой палатке (красная, с зеленым верхом, рядом погребена Саманта Брук)» и просто пожеланиями: «Больше пива!»

На двух кнопках болталась программка:

15:00 – Штурм ледяной крепости

17:00 – Конкурс песни

19:00 – Прощальный концерт

На отдельном листке жирно выведено:

ДО ПОСЛЕДНЕГО ИСПЫТАНИЯ ОСТАЛОСЬ ДЕВЯТЬ ЧАСОВ.

И чуть ниже: «Ставки можно сделать в палатке 140. Торопитесь, ставки принимаются до шести вечера!»

Хмурый господин в форме сотрудника Департамента профпригодности пытался вскипятить на костре чайник. На запах кофе из палатки выползла с головы до пят закутанная в шубу Белинда. Ульрик поспешил пройти мимо.