Ян Леншин - Турнир самоубийц

– Вырядятся некоторые в черт знает что и плевать им на старших товарищей.

Герундус подцепил ломом почерневшую балку, налег всем телом, приподнял. Потом оперся на лом, отдышался, переводя дух. Хотелось курить, сил нет. Дрожащими от напряженной работы пальцами грэм вытащил последнюю папиросу. Начал искать зажигалку, и в ту же секунду папироса выпала, угодив точнехонько между досок. Прекрасно, только этого и не хватало.

Случившееся в гостинице списали на взрыв самогонного аппарата. Местные полицейские отметили место трагедии лентой и на этом расследование закончили.

Седвик, а вернее будет сказать, правая рука главы Ордена грэмов, приказал разобрать то, что осталось от гостиницы, найти погибших братьев и с честью похоронить. Вот она, награда за усердие – тебя выкопают из-под снега и пепла, засунут в холщовый мешок, а после зароют в другом месте.

Ах, как хочется курить!

Для дела Седвик отрядил четверых братьев: Герундуса, Падежуса, Синтаксуса.

И Марка.

Вон он, сидит и пытается разжечь костер. Чиркает спичкой за спичкой, все без толку. Ничего доверить парню нельзя, обязательно испортит или сделает так, что лучше б не брался вовсе. Под рукой куча щепок, деревянных обломков и учебник по математике – что еще для костра нужно, спрашивается?

Герундус пошарил в дыре. Папироса не находилась. Он с тоской оглянулся на братьев. Папирос у них не имелось, вчера еще заметил, как Падежус задумчиво посасывает большой палец. А и были б, не поделились.

– Послушайте, уважаемый! – заискивающе обратился Герундус к проходившему мимо парню. – У вас папироски не найдется? Курить очень хочется.

– В честь Котовства так и быть, – проворчал «уважаемый», вытащил из кармана горсть табаку и щедро сыпанул в подставленные ковшиком ладони.

«Едят они его, что ли? – подумал Герундус, стараясь не просыпать ни крошки. – Как кофе?»

Осталось раздобыть бумаги. Где там учебник?

С костром у Марка по-прежнему не ладилось. Перестав чиркать спичками, он пытался вырвать страницу из книги. Безуспешно. Слабак.

– Погоди, – буркнул Герундус.

Математика. Бесполезная наука. Никогда Герундус ее не понимал. Присел, ссыпал табак на колени и взялся за учебник.

Титульная страница «Краткого изложения уроков о дифференциальном и интегральном счислении» за авторством некоего Б. К. Леблена вырываться отказывалась категорически.

Подошел кто-то из братьев. Посмотрел на мучения Герундуса и забулькал из-под капюшона – смешно ему, значит.

– Думаешь, это весело, Синтаксус?

– Я Падежус.

«Кто ж вас разберет?» – подумал Герундус и что есть мочи рванул лист. Из всех адептов Ордена один Седвик никогда не ошибался: глянет разок – аж до костей пробирает. «Ты, – говорит, – Герундус, опять небритый, нехорошо. Тело, как и мысли, нужно блюсти в чистоте». Ну какого черта?!

Подошел Синтаксус – методом исключения, – встал рядом. «Хотя бы под капюшоном не видно, как уши пылают со стыда», – тоскливо думал Герундус, пытаясь перочинным ножиком отрезать страницу.

Постойте-ка.

Герундус вскочил, рассыпав табак. Задрал подол, вытащил из кармана зажигалку. Поднес дрожащий язычок пламени к уголку страницы. Бумага не съежилась, не почернела, не занялась.

– Может, зажигалка бракованная? – предположил Марк.

– Сам ты бракованный, – проворчал Герундус. – Где взял книгу?

– В развалинах нашел, – часто-часто заморгал Марк.

Неужели они столько времени искали учебник по математическому анализу?

– Как меня зовут? – спросил Герундус.

– Герундус, – вытаращился Марк.

– Я не у тебя спрашиваю, – прошипел Герундус и прижал учебник к уху. Потряс, полистал. Может, пароль какой нужен?

– Яви свою тайну! – воскликнул Герундус.

– Ты сбрендил, да? – спросил Марк.

– Сам ты сбре…

К месту раскопок спускались, помахивая тросточками, двое анонимов. Герундус воровато оглянулся – сзади через завалы пробирался еще один.

– Подержи-ка, – он сунул Марку учебник и снова задрал подол.

…Они неслись по улицам Блэткоча, пугая туристов: местных кровавые перестрелки не удивляли давно. Подумаешь, двое в черных балахонах, несут под руки третьего, белого как мел, с россыпью веснушек на длинном носу, эка невидаль. К груди рыжий прижимал какую-то книгу – так и что с того?

– Почему ты не носишь балахон, Марк? – задыхаясь, спросил Герундус.

– Они неудобные и смахивают на женское платье, – пролепетал непутевый грэм.

– Бери пример с Падежуса, он под балахоном целый арсенал носит – три ножа, два пистолета.

– Я Синтаксус, – прохрипел Синтаксус.

Да какая разница?!

…Когда появились люди N, Герундус сразу смекнул, что они не помогать пришли. Не став дожидаться у моря погоды, выхватил револьвер и открыл огонь.

Сначала Герундус пальнул в грудь. Аноним пошатнулся. Вторая пуля угодила точно в рот. Колени человека-маски подогнулись, и он рухнул лицом в снег.

Затем настал черед Падежуса. Впрочем, что это Падежус был, позже выяснилось.

Аноним скакнул вперед и коснулся головы несчастного самым кончиком трости. Не удар, а балет какой-то. Раздался треск, и Падежус рухнул навзничь.

Марк бросился наутек, но, угодив ногой в дыру – наверняка ту самую, куда папироса провалилась, – потерял равновесие и упал. Влажно хрустнуло, Марк вскрикнул.

Оставшихся анонимов Герундус и Синтаксус изрешетили пулями.

Одного взгляда на неестественно вывернутую ступню Марка хватило, чтобы понять: чемпионом по бегу с препятствиями ему сегодня не быть. Герундус хотел забрать «Краткое изложение…», но конопатый недоумок вцепился в книгу мертвой хваткой. Прижал учебник к груди побелевшими пальцами и ни в какую. Хоть руки ему отрезай.

Дальше по улице выросла Блуждающая Башня, из нее полезли анонимы, как шершни из дупла. Герундус скомандовал товарищу подхватить Марка на руки. Взяли его с двух сторон и потащили прочь, будто слуги императора.

Тут-то и проявилось во всей красе несовершенство Марковой одежды.

Ходи он в балахоне, как все нормальные люди, было б куда проще ухватиться, не хуже, чем на носилках тащить. А так…

Башня выросла впереди, отрезая путь. Герундус и Синтаксус, не сговариваясь, свернули в проулок, туда Башня не полезет – слишком тесно.

«Недолго осталось наперегонки бегать, скоро все кончится, – думал грэм. – Родная обитель, вот она, за тем проулком, рукой подать».

Седвик места себе не находил. Фигура № 1, наоборот, была само спокойствие. Какие чувства скрывает глубокий капюшон, сегодня было не разобрать. Не такого приема он ждал. Седвик с любопытством косился на непроницаемую черноту под капюшоном. Она тоже была не такой, как обычно. Непроницаемее, что ли?

Дела шли хуже некуда. Седвику изменило самообладание впервые за… сколько они уже здесь? Счет дням он давно потерял. Иногда казалось, будто время в Блэткоче идет, как ему вздумается: то быстрее, то медленнее, а то и вовсе останавливается или начинает нестись вскачь, перепрыгивая через дни и недели.