Юрий Никитин - Ютланд и Мелизенда

Он посмотрел с интересом.

– Чем меньше чудовищ на свете, с которыми приходится сражаться, тем больше люди сражаются друг с другом.

– Люди когда-то перестанут сражаться, – сказала она твердо, но он все равно уловил в ее голосе сомнение, – а вот с чудовищами о жизни в мире не договориться!

– С людьми тоже договориться непросто, – возразил он. – Но ты права, я предпочитаю с дивами драться, с людьми сперва договариваться, а драться потом, когда не договариваемся.

– А часто не договариваешься?

– Всегда, – сообщил он и посмотрел честными глазами, – но хотя бы пытаюсь.

Она сказала уверенно:

– Со мной будешь договариваться. Я такая, детей правителей с пеленок учат дипломатии!

– Да? – спросил он с интересом. – А что ж ты со мной не могла договориться?

Она прищурилась.

– А вдруг это был тайный и секретный женский план, ужасно хитрый и коварный?..

– Че, правда?

– Нет, – сказала она милостиво, – никаких хитрых планов! И нехитрых. Меня тянуло к тебе так, что порвала бы любые цепи… или сама бы перервалась, потому действовала, как чувствовала, а не как надо. Если как надо, осталась бы во дворце! Но тогда бы не отыскала тебя.

– Ты отыскала, – сказал он просто. – И спасла.

Она спросила быстро и очень заинтересованно:

– Я тебя спасла? Как?

– Не скажу, – ответил он.

Счастливо улыбаясь и тихонько попискивая детскую песенку, которую слышала от няни, она разложила под деревом на чистой тряпице хлеб, сыр и ломти жареного мяса. Обычный набор, что берут в дорогу, но сейчас после дороги и на свежем воздухе под ветвями огромного дерева все казалось необыкновенно вкусным, просто вкуснейшим.

Мелькнула мысль, что уже сегодня окажется в родном доме, там церемонно усадят за широкий стол, уставленный дорогой посудой из серебра и золота, вышколенные слуги будут молча подавать роскошные блюда, и больше не будет этой чистой простоты…

Ютланд ел быстро, с аппетитом, она часто ловила на себе его взгляд, в темных глазах только тепло и то выражение, которое очень хочется назвать любовью, но страшновато, слово такое громадное, важное, вообще ничего нет важнее на свете!

– Ты вспоминал обо мне?

Он кивнул:

– Да. Особенно когда ты была в плену у князя Говерла.

Она сказала с надменностью:

– В плену?.. Это не я была у них в плену, а они. Только об этом еще не знали.

– Здорово, – сказал он.

– Я тебя научу, – пообещала она милостиво.

Он покачал головой:

– Лучше не надо. У мужчин свои дороги.

– Разве мы не вместе? – спросила она. – Плечом к плечу?

– Даже плечом к плечу? – сказал он с интересом.

– А как же, – пояснила она с достоинством, – если даже на твоем коне за твоей спиной – все равно плечом к плечу!

– Не понял, – ответил он. – Но все равно приятно.

– Что?

– Что ты есть, – ответил он честно. – Что существуешь. И что ты в самом деле вот здесь.

Она запнулась, посмотрела с вопросом.

– Продолжай…

– А что еще?

– Что счастлив меня видеть, – подсказала она, – что безумно рад!.. Что готов сделать для меня все на свете, звезды достать с неба, перевернуть мир или нарвать для меня цветов… Ну, говори!

– Не наглей, – предупредил он.

– Я наглею? Я просто женщина! Это наша натура.

Он смерил ее уничтожающим взглядом.

– Какая ты женщина?.. Ты пока только принцесса. Мелкая, наглая, избалованная. Даже не знаю, чего я тебя сразу не придушил. Сейчас бы горя не знал.

Она обеспокоенно заглянула ему в глаза.

– А со мной тебе горе?.. Бедненький. Я что, такая?.. Отец меня тоже звал «горе ты мое»… Правда, я горе?

Он не понял, всерьез она или подлащивается с какими-то хитростями, у женщин не разберешь, да они и сами не знают, когда у них что, ответил с неловкостью:

– Наверное… С тобой те непонятки, которые так не люблю.

– Зато у тебя жизнь полна, – заверила она. – Кому понятно все, тот просто глуп.

– Разве?

– Он только думает, – пояснила она, – что ему понятно. Жизнь, говорят, штука сложная.

– И ты им веришь?

– Верю, – сказала она рассудительно. – У меня мудрые наставники. А у тебя… отважные, да? Ютланд… Ты же мужчина, а это не обязательно дурак. Смотри шире, как умеем делать мы, женщины, хоть и не такие умные и сильные, как вы.

– Ну-ну?

– Ты слишком, – сказала она, – ослеплен страстью к уничтожению.

Он отшатнулся.

– С ума сошла? Я воюю с дивами!

– Дивы, – произнесла она замедленно, – зло… наверное, зло. Хотя есть вроде бы и хорошие дивы. Или те, кто живет сам по себе, людей не трогает. Но я не о том.

– Не отклоняйся, – сказал он в нетерпении, – ты чего такая медленная, как муха на морозе?

– Я говорю, – сказала она чуть живее, – больше всего людей убили не дивы, а сами люди!.. На Куявию напали не дивы, Ютланд!.. И тысячи семей осиротели, даже сотни тысяч, не из-за дивов!.. И города сожгли и разрушили не дивы, как и поля с пшеницей скормили своей коннице…

Он нахмурился.

– Знаешь ли, когда воюют люди с людьми, я еще сам не понял, почему и зачем. Потому не стану вмешиваться, кто из них прав. Или кто прав больше другого. А с дивами все понятнее.

Она покачала головой.

– И взрослеть не собираешься?.. Ютланд, тебе понравится у нас. В Вантите все мирно, спокойно… как ты и хочешь!

– Да? – спросил он с сомнением. – Я этого хочу?

– Ты же говорил, – напомнила она, – что не хочешь убивать.

– Не хочу, – сказал он без раздумий, – но что-то во мне очень сильно хочет. И убивает, стоит мне только отвернуться.

Она с озадаченным видом застыла с кусочком сыра в обеих руках, похожая на испуганного мышонка, прислушивающегося к опасности.

– А ты не можешь, – спросила она писклявым голоском и глядя на него снизу вверх, – не отворачиваться?

Он посмотрел на нее прямо тем взглядом, что смущает ее все сильнее.

– Когда вижу тебя, – сказал он негромко, – я знаю, что никогда не убью никого на свете.

– Ой, – вырвалось у нее. – Заболел?

– Даже жука, – подтвердил он, – что ползет через дорогу, постараюсь обойти.

Она выдержала его серьезный взгляд, ответила не по-вантийски серьезно и даже как-то патетически:

– А я, когда даже только вспоминаю тебя, понимаю… все пройду и все преодолею, чтобы быть с тобой. Я слабая, но все равно сильная!..

И снова вонзила острые зубки в сыр, а он понаблюдал, как она ест быстро-быстро, тяжело вздохнул.

– У меня до сих пор мороз по коже…

– Что случилось?

Он покачал головой.

– Ты такая хрупкая, но как только представлю, через что тебе пришлось пройти, пока отыскала меня…

– Я выносливая, – похвасталась она. – Даже не думала, что я такая стойкая. Просто лошадь какая-то! Но и больше прошла бы, чтобы тебя найти. Даже на краю света… или за его краем, но отыскала бы. И пошла бы с тобой.