Майкл Суэнвик - «Ничего особенного», – сказал кот

Тауни закончила расстегивать пуговицы и, приложив ладонь к груди, чтобы удержать одежду на месте, вытащила другую руку из рукава. Потом, сменив руки, сделала то же самое.

– Неужели?.. – произнесла она.

Довесок кивнул.

Переступая мелкими, кукольными шагами, Тауни повернулась лицом к стене. Потом опустила платье, чтобы присутствовавшие увидели ее обнаженную спину. На ней красовалась большая татуировка – три концентрических окружности, выполненные в семи ярких цветах. Каждый круг был образован бесчисленным количеством коротких, почти параллельных линий, расходившихся от нетронутого участка кожи в центре татуировки. Любой, умеющий читать генетическую карту, мог без малейшего труда создать по этому рисунку описываемый им организм.

Мастер Боунс, молчавший все время, впервые открыл рот:

– Это ведь E. coli [14] Кишечная палочка ( лат. Escherichia coli) – вид широко распространенных бактерий, включающий в себя множество штаммов. , не так ли?

– Да, сэр, один из штаммов. Нортон записал в эту татуировку свой геном, после чего жена родила от него троих детей. Он был уверен, что потомков у него будет много. Но судьба – дама непостоянная, и мисс Петтикоутс оказалась последней в роду. Но и ее одной хватит. – Он повернулся к Тауни. – Вы можете одеться. Наши гости удовлетворили свое любопытство и сейчас уйдут.

Даргер проводил всех троих в гостиную и плотно закрыл за собой дверь.

– Ну, – сказал он, – вы получили то, зачем приходили. Ценой, должен заметить, грубого оскорбления скромности невинной девушки.

– Как у вас язык повернулся сказать такое свинство?! – рявкнул Пират Лафитт.

В молчании, последовавшем за этой вспышкой, все отчетливо услышали из-за закрытой двери горестные рыдания Тауни Петтикоутс.

– Вы сделали все, что хотели, – сказал Даргер, – и теперь я должен попросить вас удалиться.

После того как секрет Тауни Петтикоутс пришлось раскрыть, троим заговорщикам оставалось лишь дожидаться прибытия оборудования, за которым якобы послали вверх по реке, а их «мишеням» – искать, поодиночке, подходы к владельцам тайны и пытаться щедрыми посулами выманить у них содержание процесса и коробки с черной бумагой. По крайней мере, такое развитие событий предполагала даже простейшая логика.

Уже на следующее утро, получив по почте две записки с предложениями встречи, трио отправилось завтракать в кафе, расположенное поблизости, в переулке. Они как раз покончили с едой и приступили ко второй чашке кофе, как Тауни, взглянув через плечо Даргера, воскликнула:

– Смилуйся, Господь всемогущий! Это же Джейк! – И, увидев, что компаньоны не понимают ее, пояснила: – Мой муж! Он о чем-то говорит с Пиратом Лафиттом, и они идут сюда.

– Продолжай улыбаться! – негромко посоветовал Даргер. – Как будто тебя это нисколько не озаботило. Довесок, ты знаешь, что нужно делать.

На счет «десять» непрошеные гости поравнялись с их столиком.

– Джейк! – воскликнул Довесок, начиная подниматься со стула.

– Пришел за деньгами, не иначе. – Даргер вынул из кармана пачку купюр – снаружи ассигнация крупного достоинства, а внутри мелочь, – какую любой уважающий себя бизнесмен непременно имеет в кармане и, со словами: – Мадам-мэр хотела бы, чтоб вы знали… – и, повернувшись, оказался лицом к лицу с незнакомцем, который мог быть только тем самым Джейком, мужем Тауни, и перекосившимся от изумления Пиратом Лафиттом.

Даргер поспешно убрал деньги в карман.

– …чтоб вы знали, – повторил он, – что, э-э, когда бы вы ни посетили ее заведение, она с радостью предоставит вам десять процентов скидки на все услуги и товары, за исключением алкоголя. Она недавно приняла решение: из уважения к вашему нанимателю распространить эту льготу на всех его работников.

Лафитт повернулся, схватил Джейка за грудки и встряхнул, как мастифф – крысу.

– Теперь мне все ясно, – выговорил он сквозь стиснутые зубы. – Почтенная бордель-маман решила оттереть меня от хорошего шанса и прислала тебя с гнусной сплетней об этой достойной и добродетельной женщине.

– Босс, честно: понятия не имею, что… о чем говорит этот… иностранец. И я вам самую правдивую правду поднес. Я услышал случайно, что моя грязная лахудра…

Грозно взревев, Пират Лафитт нанес Джейку такой удар, что тот растянулся на мостовой. Потом он выхватил из-за пояса хлыст и принялся стегать упавшего с такой яростью, что, когда остановился, на его рубахе и камзоле выступили пятна пота.

Тяжело дыша, он повернулся к Даргеру и Довеску и прикоснулся к шляпе:

– Господа, побеседуем позднее, когда мои нервы немного успокоятся. Сегодня в пять дня, в моей конторе. У меня имеется для вас определенное предложение. – И добавил, обращаясь к Тауни: – Мисс Петтикоутс, приношу извинения за то, что вам пришлось видеть это.

И он решительно зашагал прочь.

– О! – выдохнула Тауни. – Он чуть не вышиб из Джейка его никчемную жизнь. Никогда в жизни не видела ничего романтичнее.

– Выпороть хлыстом? Романтично? – удивился Даргер.

Тауни взглянула на него с видом превосходства:

– Ты ведь далеко не знаток женского сердца, верно?

– Похоже, что нет, – согласился Даргер. – И, судя по всему, уже не стану. – На улице Джейк без особого успеха пытался встать, опираясь на руки и корчась от боли. – Прошу извинить…

Даргер подошел к избитому окровавленному парню и помог ему подняться. Потом, что-то говоря негромко, открыл бумажник и вложил в ладонь Джейка несколько банкнот.

– Что ты ему дал? – спросила Тауни, когда он вернулся за стол.

– Постарался поубедительнее посоветовать больше не соваться к нам. И еще дал семнадцать долларов. Сумма настолько оскорбительная, что он, несмотря на полученные побои, понесет свою усугубленную историю мастеру Боунсу, а потом и мадам-мэру.

Тауни обхватила Даргера и Довеска за плечи и притиснула их к себе.

– Ой, мальчики, вы такие молодцы! Я просто без ума от вас.

– Тем не менее, – сказал Довесок, – нас, похоже, слегка пробросили. Судя по записке мадам-мэра Трежоли, она должна уже быть здесь. И это, если позволено мне будет выразиться подобным образом, малость диковато.

– Вероятно, что-то случилось. – Даргер, прищурившись, посмотрел в небо. – Трежоли еще нет, а уже близится время встречи с мастером Боунсом. Оставайся здесь, на случай если мадам-мэр все же появится. А я пойду послушаю, что скажет начальник зомби.

– А я, – вмешалась Тауни, – пойду к себе в комнату и подгоню платье.

– Подгоню? – повторил Довесок.

– Оно должно туже облегать и больше показывать грудь.

– Твоя роль – это скромная и невинная девушка, – встревожился Даргер.

– Она и скромная, и невинная, но втайне мечтает встретить какого-нибудь проходимца, который научил бы ее всем тем ужасным вещам, о которых она что-то слышала, но даже представить себе не может. Знаете, джентльмены, я не впервые играю эту роль. И поверьте, что таких людей, как Пират Лафитт, привлекает не невинность per se , а мучительное стремление развратить эту невинность.