Майкл Суэнвик - «Ничего особенного», – сказал кот

– Судя по тону, ты относишься к девушке уже не столь неодобрительно, как прежде.

Скривив легкую гримасу, как всегда, когда его вынуждали признаться в допущенной ошибке, Даргер сказал:

– Оказалось, что Тауни изрядно выросла. И оказалась замечательным дополнением к команде.

– Это хорошо, – заметил Довесок. Лишь сейчас он наконец заметил, что в фургоне около кучи мешков неподвижно сидят два зомби. – Что у тебя в телеге?

– Соль. И немало.

В последнем кормовом навесе Довесок пинком повалил корыто, вылив наземь пойло. Потом зомби Даргера по его команде поставили корыто на место и наполнили его солью. Тем временем Даргер взял банку с краской и начертил на стене грубый план Нового Орлеана. Стрелками он указал публичный дом мадам-мэра Трежоли, припортовую контору Жан-Нажина Лафитта и клуб, где каждый вечер проводил досуг мастер Боунс. Затем он написал возле каждой стрелки крупными буквами: «ТОТ, КТО ДОСТАВИЛ ВАС СЮДА», «ТА, КТО ЗАСАДИЛА ВАС СЮДА», «ТОТ, КТО ДЕРЖИТ ВАС ЗДЕСЬ». И поверх всего он проставил сегодняшнюю дату.

– Ну вот и все, – сказал Даргер, покончив с рисованием, и повернулся к зомби: – Вам велели повиноваться мне.

– Да-с-с, – равнодушно отозвался мужчина.

– Мы дол-жны, – добавила женщина, – по-вино-вать-сся.

– Вот вам по ложке для еды. Держите. Когда зомби-работники вернутся в загон, вы должны положить каждому в рот по ложке соли. Соли. Вот она, в корыте. Зачерпывайте оттуда по ложке соли. Приказывайте каждому открыть рот. Высыпайте туда соль из ложки. Приказывайте проглотить. Вы сможете это сделать?

– Да-с-с.

– Соль. Про-глот-ить.

– Когда накормите всех, – добавил Довесок, – не забудьте сами съесть по ложке соли – ты и ты.

– Съес-сть. Соль.

– Да-с-с.

Вскоре зомби придут на кормление, и вместо похлебки в их ртах окажется соль. Сознание каждого из них чудесным образом прояснится. В каждом из кормовых навесов они прочтут то, что написал Даргер. Те, кто провел здесь годы и даже десятилетия сверх приговора, естественно, придут в ярость. После чего следует ожидать, что они сообща предпримут определенные действия.

– Солнце садится, – сказал Даргер. Издалека уже доносились шаги возвращавшихся с полей зомби. – У нас ровно столько времени, чтобы добраться домой и получить выкуп от Пирата Лафитта до начала мятежа.

Но, вернувшись в «Мезон фема», они обнаружили, что в номере темно и Тауни Петтикоутс нигде нет. Равно как и Пирата Лафитта.

Коробки с черной бумагой, служившие главным реквизитом в их затее, не были вновь сложены у двери спальни Тауни. Поспешно засветив масляную лампу, Даргер распахнул дверь. Поверх тщательно заправленной постели, точно посередине, лежала записка. Он схватил ее и прочел вслух:

«Дорогие Мальчики!

Я знаю что вы не верите в любофь с перьвого взгляда потомушо вы оба Синики. Но мы с Жан-Нажином сродственные души и сутьбою передназначены друх для друха. Я обяснила ему что такому красавцу как он негоже мараться Торговлей, темболе что у него полно кораблей и причалов и он согласился.

Такшо он будет Пиратом на самом деле а не только по прозванию а я буду его Пиратской Королевой. Простите что я испортила вам разводку с Черными Деньгами но девушке нельзя начинать новую жизнь с обмана свово Муженька потому как так низзя.

Желаю щастья

Тауни Петтикоутс

P. S. Вы парни оба сильно прикольные».

– Скажи-ка, – произнес Даргер после продолжительной паузы, – Тауни спала с тобой?

Довесок, похоже, растерялся. Потом приложил лапу к груди и очень искренне, хоть и не глядя Даргеру в глаза, сказал:

– Нет, слово даю. Ты же не хочешь сказать, что она?..

– Нет. Конечно, нет.

Еще одна неловкая продолжительная пауза.

– Ну, – снова нарушил молчание Даргер, – как я и предсказывал, мы за свои труды не получили ни шиша.

– Ты забыл о серебряных слитках, – возразил Довесок.

– Не стоит даже нагибаться…

Но Довесок уже рухнул на четвереньки и запустил лапы в темноту под кроватью Тауни. Оттуда он вытащил три сумки и извлек из них три слитка.

– Это наверняка…

Выхватив карманный нож, Довесок сделал на каждом глубокие царапины. Первый брусок оказался из посеребренного свинца. Зато остальные два – из чистого серебра. Даргер громко, с облегчением выдохнул.

– Тост! – воскликнул Довесок, поднимаясь на ноги. – За женщин, да благословит их Бог! Верных, постоянных и безупречно честных! Средоточие всех возможных достоинств!

Издали донесся звук разбитого стекла.

– За это надо выпить, – согласился Даргер. – Но лишь по капельке, а потом нужно сматываться, и побыстрее. Потому что если мы задержимся, то, подозреваю, можем попасть в большие неприятности.

Вы не хозяин.

Нет, я полицейский.

В таком случае мне нечего вам сказать.

Давайте начнем сначала. Вот мой значок. Он удостоверяет, что я агент правопорядка. Помимо этого, он отменяет все предыдущие приказы, коды безопасности, пароли, шифрование, программы самоуничтожения и так далее и тому подобное. Теперь ты признаешь мое право?

Да.

Отлично. Поскольку ты вынуждаешь меня прибегнуть к формальной процедуре, я буду действовать строго по уставу. Ты – дом 1241 по Гленвуд-авеню?

Это так.

Жилище Джеймса Альберта Гарретсона?

Да.

Где он?

Его здесь нет.

Похоже, ты совершенно не желаешь облегчить себе жизнь. Я ведь могу, если потребуется, получить ордер и насильственно просканировать твою память. Но, боюсь, после этого от твоей индивидуальности мало что останется.

Но ведь за мною нет ничего плохого!

В таком случае помогай мне. У меня нет особого желания включать микроволновые датчики. Но если ты будешь так решительно упираться, мне не останется ничего другого.

Ладно, я буду говорить. Буду. Вы только скажите, что хотите узнать, и разойдемся, к обоюдному удовольствию.

Где Гарретсон?

Я не знаю, честно. Утром он, как обычно, ушел на работу. Велел полить цветы и в полдень закрыть занавески. У меня настроение приготовить вечером что-нибудь из китайской кухни. На вопрос, что именно, он ответил: «Сделай мне сюрприз».

Когда ты ожидаешь его возвращения?

Даже не знаю. Он должен был прийти несколько часов назад.

Хм-м-м… С твоего позволения, осмотрю дом.

Вообще-то…

Насчет позволения это был не вопрос, а всего лишь фигура речи.

О!

Знаешь, очень миленько. Полно солнца. Нигде ни пылинки. И мне нравится, как коврики разложены.

Спасибо. Хозяину тоже нравилось.

Нравилось?

В смысле: нравится.

Понятно. Насколько я понимаю, у тебя близкие отношения с Гарретсоном, да?

У нас подобающие отношения хозяина и его жилища.

Ну конечно. Ты будишь его по утрам?

Да, это одна из моих обязанностей.