Евгений Шепельский - Варвар, который ошибался

— Лепестки, как водится, культисты продадут адептам на празднестве Разделения. Учти — ты должен поспеть в срок и прибыть в Талестру накануне праздника!

— Я понимаю.

Она придвинула ко мне список.

— Возьми и спрячь. Тут указано кому, куда и зачем. Даешь ли ты мне слово Джарси, что сопроводишь груз на озвученных мною условиях? Что любой ценой спасешь его, ежели случится в пути любая опасность? Мне достаточно слова, я верю Джарси, и расписки не нужно.

Я пожал плечами. За исключением уже решенной проблемы с дойкой козла, дело не казалось мне особенно сложным.

— Да. Я даю слово Джарси.

Вирна сделала одобрительный кивок, от чего ее шея пошла волнами складок. Заимодавка была умной. Очень умной. Умнее меня.

— Но есть один нюанс. Фатик, мой родной, в провинции Талестры, коя примыкает к Одируму, располагается каторга, носящая имя провинции — Брадмур.

— Знаю ее. Бывал там.

— Мало знать — надо бояться. Неделю назад тамошние каторжники — головорезы, насильники и обычные мазурики, устроили бунт. Разгромили все что можно — и бежали. По пути самые бойкие олухи разрушили Зверинец наших обожаемых чародеев.

— О Гритт!

Если виварий, располагавшийся непосредственно на территории Академии Талестры, занимался опытами над животными, то Зверинец, вынесенный к самой границе Талестры, использовался магами в качестве ферм. Там выращивали кроутеров и прочую живность, прошедшую апробацию в виварии. Брадмурская каторга примыкала к Зверинцу, и, как поговаривали, некоторых заключенных использовали для ухода за чудовищами.

Вирна подловила меня, оставив десерт на потом. Впрочем, я все равно дал бы ей слово, хотя ситуация, конечно, вышла комичной: уже не в первый раз меня обманом принудили дать слово Джарси.

— Стало быть, граница Одирума и Талестры полыхает, как геморройная задница.

Вирна поморщилась.

— Ты сможешь пересечь эту задницу, мой родной. Ты богат талантами. Если понадобится — я выдам тебе мыло. Жди, сейчас я заполню аккредитив… Утром фургоны будут ждать за стенами Ирнеза. Карл проводит и покажет. Оружие, экипировка — получишь все, что нужно. Сколько с тобой… существ? Я видела двоих — женщину, по виду эльфийку, тощую, как лучина, и гнома, похожего на головешку. Есть кто-то еще?

Пока я, высунув язык, кропал прошение, Вирна успела рассмотреть моих спутников — очевидно, через тайный глазок в воротах. Даже платок на голове Виджи не скрыл от глаз Вирны то, что она видит перед собой эльфийку.

Исключительно умная женщина.

Хотя и с усами.

— Да, сейчас перечислю… Гном мой родственник, кстати. Ну, мы молочные братья, выкормленные тигрицей в снежных горах Джарси…

Она не оценила юмора, взглянула с горькой иронией — мол, ну и докатился ты, Фатик, шутить и то разучился.

— Ох… Со мной еще два человека. Женщина и мужчина. Всего, значит, четверо. А если посчитать старину Фатика, то пятеро. Оружие, Вирна, я хочу самое лучшее. Я сам его выберу и сам куплю.

— Согласна, Фатик. Дам тебе денег и на оружие.

— И найди мне, будь добра, торговца готовым платьем. Мне потребны штаны, рубахи, шляпы, куртки и, главное, исподнее. Все в нескольких экземплярах.

Вирна взглянула на меня искоса:

— Поиздержался в пути, а?

Знала бы ты, в каком виде мы убрались из Семеринды!

— Есть немного.

Она улыбнулась.

— У твоей эльфийки просвечивает коленка. Я ведь в курсе, что ты неравнодушен к женским коленкам, Фатик! Любишь целовать коленки своей мадам, а? Не больно-то они выдающиеся, тощие, костистые…

Я не ответил. Коленки Виджи, я, конечно, целовал, как и все остальные части ее тела. Ум Вирны был как бритва: она все заметила, выстроила правильные логические цепочки… И не преминула унизить мою женщину. Но это я готов был простить: она играла в игру под названием «Размажем бывшего любовничка», я это понимал, терпел и почти не злился. Даже призрак амока исчез, вроде его и не было.

— Ладно, молчун, получишь… батистовые портки! И побрейся, смотреть на тебя противно! Выдам тебе деньги и на брадобрея!

Я промолчал снова. Бритье — ладно, но исподнее в дальнем пути — вещь если не самая, то одна из наиважнейших. Можно путешествовать без топора, но без тройного комплекта нижнего белья я буду себя чувствовать как минимум нерешительно . Люблю чистоту, яханный фонарь. А уж как ее любят женщины, у которых в разгар путешествия может начаться менструация!

Однако у Виджи давно не случалось месячных. Не знаю, может, у эльфиек они происходят раз в полгода или вообще раз в год, на день рождение, скажем.

Я сказал со смущением:

— Мне необходимы также некоторые принадлежности женские…

Вирна кивнула:

— Будет тебе исподнее и все, что пожелаешь, даже женские панталоны.

— Три пары женских сапог и три пары ботинок. Это для меня. Я ношу ботинки. И три шляпы. Я ношу шляпы.

И зачем я оправдываюсь, а?

Заимодавка усмехнулась… в усы .

— Получишь от Карла мой перстень с печаткой — это пароль для культистов. Они знают, что обладатель перстня привезет им товар. Знаешь, где в Талестре сидят их… главари?

Я знал. Вирна кивнула удовлетворенно.

— Жди, дружочек, сейчас оформлю нашу коллаборацию…

Я почувствовал пиетет к Вирне, хотя по-прежнему не мог сосредоточить взгляд на ее усах.

Отпуская меня с карманом, в котором лежал набитый золотом кошелек, она промолвила:

— Мой родной, а волосы-то у тебя поредели.

Взлелеянное мной уважение мгновенно пропало.

О магах я Вирну не спросил — не решился. Я был уверен, что Фальтедро едет в Талестру, опережая нас на два-три дня.

Я вышел через калитку под лучи полуденного солнца и увидел, как в сторонке от толпы Олник что-то увлеченно рассказывает Виджи. Они стояли ко мне вполоборота, и я, приблизившись неслышно, различил:

— И вот Фатик схватил этого уродца за бороду и хряп-хряп об коленку! Только зубы брызнули. Нет, он молодец, он не стал его убивать. Дларма, да ведь шмаровоз лучшего и не заслуживает… Так Фатик и познакомился с графиней дар Конти. Но конечно, тогда она была обычная уличная девка, их еще называют шлюхами, они же стервозы, или, как еще говорят, трепушки, знаете таких, мадам эльфка? Это те, что отдаются за деньги… Ну а шмаровоз их, стало быть, опекает… А уже потом, как дар Конти заново сошлась с Фатиком, она купила себе титул графини и стала заведовать публичным домом.

Виджи увидела меня. Глаза ее вспыхнули:

— Фатик, тебе нужно многое мне рассказать.

Варвар, не прислуживай.

Шатци готовится к последним экзаменам

Боевая Арена Джарси стоит на скальном плато. Поближе к небу, подальше от мирских соблазнов. К Арене примыкают бараки, где живут ученики. Зимой в бараках холодно, летом — жарко, осенью… Осенью то жарко, то холодно — смотря по погоде. Ученики Трампа Грейхоуна должны с малолетства привыкать к суровым испытаниям.