Ричард Адамс - Майя

Они дошли до Невольничьего рынка, и Майя вспомнила, с каким смущением в день своего прибытия в Беклу отвела глаза от резного фриза помоста, где продавали рабынь. С Халькурнила беглецы свернули в узкие улочки рядом с западной часовой башней.

– Помнишь, ты сказала, что боишься в одиночку действовать? – произнес Сендиль. – На самом деле в одиночку легче всего. Никто тебя не подведет и не предаст, понимаешь? Может, все еще и образуется.

Майя закивала, сглатывая слезы.

– Ну, почти пришли. Сейчас только за угол свернем… – вздохнул Сендиль и вдруг схватил Майю за руку. – Ночная стража! Не дергайся!

Навстречу им неторопливо шествовали два стражника в легких доспехах, без щитов, но с мечами на перевязях. Один нес зажженный фонарь, но пламени было почти не видно в ярком свете луны.

– Вы чего это ночью по городу шастаете? – грозно спросил охранник.

– Я – храмовый прислужник, меня верховный жрец послал по важному делу, – ответил Сендиль. – Вот мое разрешение.

Он вытащил из кармана небольшой деревянный прямоугольник с какой-то надписью и изображением леопарда. Стражник повертел деревяшку в руках и недоуменно сощурился:

– Я таких прежде не видал.

– Ну так оставь себе, у меня еще есть. Они для этого и предназначены. А не веришь – в храм снеси, там все объяснят.

Стражник с подозрением посмотрел на Сендиля:

– А что это за девушка с тобой? Тоже храмовая прислужница?

– Мне велено ее проводить, куда требуется.

Охранники переглянулись.

– Из храма? Что, жрецы развлекаются? Чего это она такая помятая? – спросил второй солдат.

– Чего не знаю, того не знаю, – ответил Сендиль. – Мое дело – поручение выполнить, а если вы нас задержите, то придется вам с жрецами объясняться.

Первый стражник засунул деревяшку в карман и недовольно пробурчал:

– Не наглей! Ладно, ступайте уж.

За углом, в тени западной часовой башни, Сендиль указал на ряд невысоких каменных домов напротив:

– Вон там, в третьем отсюда. Только тебе его разбудить надо… – Он удивленно присвистнул. – Ого! Там свет за ставнями горит, видишь? Похоже, не спят еще. Или лампу забыли погасить. Тебе ничего не говорили?

– Нет, – ответила Майя.

– Пойдем глянем, что ли? Тихонечко.

Они осторожно подкрались к дому. По комнате первого этажа кто-то ходил. Сендиль дернул Майю за руку и указал на щелку в ставне. Майя пригляделась: по комнате прошел Байуб-Оталь.

Сендиль отвел Майю на противоположную сторону улицы, обнял и поцеловал краешек распухших губ.

– Удачи тебе! И не забудь, что я тебе сказал. Не позволяй этим мерзавцам верх над собой взять. Ну ладно, авось свидимся еще.

– Ох, Сендиль! – воскликнула Майя, умоляюще глядя на него. – Пойдем со мной, а? Что тебе в храме делать? Я ему объясню, что…

– Не глупи! Стражникам у ворот объяснили, кого пропускать, а кого нет.

Он повернулся и торопливо ушел прочь.

Оставшись одна, Майя вздохнула, решительно подбежала к дому и постучала в ставень. Из комнаты донесся шорох. Майя снова постучала, на этот раз сильнее.

– Кто там? – спросил Байуб-Оталь.

– Мой повелитель, это я, Майя. Умоляю, сжальтесь надо мной!

Ставень распахнулся.

– Что ты здесь делаешь?

– Ах, впустите меня, мой повелитель! Скорее, прошу вас!

Байуб-Оталь провел ее в комнату, закрыл ставни и запер их на засов. Майя обессиленно опустилась на пол. Байуб-Оталь поднял ее и усадил на скамью у стола.

– Тебя же в храм отправили на допрос… – начал Байуб-Оталь и тут наконец заметил синяк под Майиным глазом и ее распухшие губы. – О боги! Кто тебя так?

– Мой повелитель, сейчас не время для объяснений. Прошу вас, помогите мне, вы же обещали! Помните? Вы обещали мне помочь сбежать из Беклы…

– Ничего не понимаю… – растерянно произнес Байуб-Оталь. – Почему ты здесь?

– Я из храма сбежала, мой повелитель… Час назад.

– Из храма? Как тебе это удалось?

– Ну, охранник… – Майя смущенно потупилась. – Он получил, что хотел, и меня выпустил.

– Понятно, – поморщился Байуб-Оталь. – А тебя уже хватились?

– Не знаю… Пока нет, наверное. Как узнают, тревогу на весь город поднимут. Ох, спасите меня, мой повелитель!

– А откуда тебе известно, где я живу?

– Сенчо знал, мой повелитель, а я подслушала… Вы мне поможете, правда? Если меня поймают, то…

– Помогу, помогу, – ответил Байуб-Оталь. – Хорошо, что ты меня застала. Час назад меня предупредили, чтобы я немедленно уезжал из столицы: завтра меня хотят задержать и обвинить в причастности к убийству верховного советника.

«Похоже, Кембри все ловко подстроил, – подумала Майя. – Байуб-Оталь сам спешит из города убраться, меня подробно ни о чем расспрашивать не будет».

– Видишь, я как раз вещи собираю, – пояснил Байуб-Оталь. – Надо уходить не мешкая, пока тебя не хватились.

– А можно мне умыться, мой повелитель?

– Да, конечно. Тебя не искалечили?

– Нет, только плечо болит.

– Покажи.

Майя, оттянув воротник платья, показала ожог на плече.

– О Шаккарн! – воскликнул Байуб-Оталь. – Какие мерзавцы! Проклятый город! Ну ничего, в один прекрасный день… Что ты им рассказала?

– А мне нечего было рассказывать, мой повелитель. Я же и так ничего не знаю, а про убийство верховного советника и подавно.

– Вот и я ничего не знаю, – вздохнул он. – А жаль. Я бы с удовольствием к нему руку приложил. Наверное, поэтому меня и подозревают. – Он подошел к приоткрытой двери и тихонько окликнул: – Пеллан!

Не услышав ответа, он вышел в коридор и через миг вернулся с прислужником – сгорбленный старик принес ведро воды и полотенце.

– Вода не очень горячая, очаг уже час как потух. Умойся, только побыстрее. Нам уходить пора, – сказал Байуб-Оталь. – И вот чистый лоскут, плечо перевяжи.

Майя взяла у него лоскут и вдруг испуганно заметила, что слуга глядит на нее с каким-то суеверным ужасом и что-то бормочет, поднеся к лицу руку, сложенную в жесте отвращения зла.

– Анда-Нокомис, что это? – запинаясь, проговорил он на уртайском наречии (Майя разобрала только некоторые слова). – Кто эта девушка?

– Прекрати, Пеллан, – резко ответил Байуб-Оталь. – Нам сейчас не до этого. Я знаю, что тебя тревожит, но не пугайся. Унеси вещи на кухню. Майя, поторапливайся! Как умоешься, оставь все здесь и выходи. Накидка для тебя найдется, а вот обуви нет, пойдешь босиком.

– Я быстро, мой повелитель, – ответила Майя.

Байуб-Оталь и Пеллан вышли. Майя разделась и быстро омыла свои синяки и царапины, расплескивая чуть теплую воду по каменному полу, а потом, сжав зубы от отвращения, надела грязную нижнюю сорочку и перепачканное платье, на котором чудом сохранились четыре топазовые пуговки. «Ох, вот если бы в чистое одеться, как бы было хорошо!» – подумала она.