Ричард Адамс - Майя

– Ах, эста-сайет, не могу, – возразил подросток с очаровательной улыбкой. – Боюсь, ваши любимые блинчики подгорят.

– Ты нам ужин готовишь? – удивилась благая владычица.

– Нет, эста-сайет, – почтительно вмешался Зуно, отвешивая очередной изящный поклон. – На ужин сегодня форель и запеченный вепрь, блюда из кухни принесут как обычно. А вот суп и блинчики с раками лучше готовить прямо здесь.

– Великолепно! – воскликнула Форнида, жестом пригласила Майю на ложе, а сама уселась напротив. – Зуно, придется тебе нам вина налить. А ты, Вирри, займись блинчиками. Ты и сам румяный, как блинчик! Смотри, как бы я тебя по ошибке не съела!

Майе ужин понравился – и вкусные яства, и уютная, располагающая к беседе обстановка: Форнида умела расположить к себе, хотя еще совсем недавно Майя трепетала в ее присутствии. За столом они перешучивались и хохотали, будто деревенские девушки в Мирзате. Майя разнежилась и совершенно не заметила, что Ашактиса, сидя на табурете у ложа благой владычицы, первой пробовала каждое блюдо и только потом подавала его Форниде.

Майя наелась до отвала (благая владычица похвалила ее здоровый аппетит), но вино пила умеренно. «Не хватало еще захмелеть, – подумала она. – Стыда не оберешься».

Блюда сменялись одно за другим – слуги приносили их откуда-то снизу, из кухни, – и Майя, утолив первый голод, принялась рассматривать убранство обеденного зала. Так же как на пиршестве у Саргета, обстановка говорила об изысканном вкусе хозяйки. Кричащей роскоши здесь не было, но любой, кому чудом посчастливилось бы сюда попасть («Вот как мне», – подумала Майя), отметил бы тонкое изящество богатого убранства. Вульгарные покои Сенчо так же отличались от обеденного зала благой владычицы, как постельные утехи верховного советника меркли перед ласками Эльвер-ка-Вирриона.

– Барла, дитя мое, – сказала наконец Форнида, – сходи на кухню, вели подавать десерт. Да, принеси еще орехов серрадо и липсики. Ты пробовала липсику? – спросила она Майю. – Это персиковый ликер, его в Икете делают.

Мальчик подхватил серебряный поднос и вышел из зала.

– Нет, не пробовала, – призналась Майя. – У верховного советника такого не было, хотя ему много чего нравилось.

– И что же ему нравилось? – полюбопытствовала Форнида, усаживаясь рядом с Майей.

– Ну, был такой напиток из груш и белого винограда… – Майя захихикала. – Бывало, он объестся, шевельнуться не может, так я его с ложечки поила…

– Я не о напитках говорю, – заметила Форнида. – Ты же его ублажала…

Майя откинулась на подушки и с лукавой улыбкой взглянула в загадочное, колдовское лицо:

– Да, ублажала…

– Вот и расскажи, как ты его ублажала.

Майя смущенно отвела взгляд и затеребила золотую бахрому подушки.

– Ох, здесь от свечей так душно, – промолвила Форнида. – Давай выйдем на воздух?

В серебристом лунном свете увитые плющом арки отбрасывали длинные тени на плиточный пол галереи. Прохладный воздух был напоен ароматами гардении и ленкисты. Майя без всякого смущения заключила наместницу Аэрты в объятия и горячо расцеловала, не только преисполнившись благодарности за свое чудесное освобождение, но и ощущая истинное влечение к Форниде. Благая владычица, закрыв глаза, со страстной покорностью ответила на поцелуи.

– Укуси меня, Майя! Сильнее!

Где-то вдали, над крышами, заухала сова, и Майя вспомнила Оккулу. Подруге надо помочь, но как? Если попросить Форниду, она может взревновать. «Как же лучше это сделать и когда? – размышляла Майя, сжимая в объятиях гибкое тело благой владычицы, и сама себе ответила: – Когда она получит то, чего желает».

– А как ты Сенчо ублажала? – прошептала Форнида, выскользнув из ее рук. – Он любил, когда его наказывали?

– Наказывали? Фолда, я не понимаю, – удивленно ответила Майя.

Внезапно откуда-то снизу послышался грохот, что-то со звоном упало на каменные плиты пола, испуганно вскрикнул ребенок, раздалось жуткое рычание, затопотали быстрые шаги, кто-то завопил. Зуно выбежал из обеденного зала и помчался вниз по лестнице.

Форнида невозмутимо направилась за ним, Майя бегом бросилась ее догонять. Благая владычица прошествовала вдоль галереи к лестнице, по пути заглянула в дверь обеденного зала, велела Ашактисе и своим юным прислужникам никуда не выходить, захлопнула дверь и стремительно, будто скользя, спустилась на второй этаж. Лестничный пролет оканчивался небольшой площадкой, где лестница поворачивала к коридору нижнего этажа. Невольники, собравшиеся у ступеней, возбужденно переговаривались и указывали куда-то вдаль, но, заметив благую наместницу, тут же умолкли.

– С дороги! – велела Форнида и прошествовала мимо них.

По всему коридору рассыпались лакомства, серебряный поднос валялся на полу, а мальчуган по имени Барла, опрокинутый на спину, беспомощно размахивал руками, пытаясь высвободиться из пасти огромного охотничьего пса. Еще два подростка стояли рядом, безуспешно стараясь криками отогнать чудовище. Один из них сжимал в руке цепной поводок с разорванным ошейником, второй всхлипывал:

– Ой, он загрызет бедняжку, загрызет!

Форнида, моментально оценив происходящее, решительно подошла к псу и схватила его за загривок, но шерсть выскользнула у нее из пальцев. Благая владычица наклонилась и подняла пса за передние лапы. Пес не разжал сомкнутых у горла челюстей, поэтому вместе с ним от пола оторвалось и тело мальчика, безвольно запрокинувшего голову. Форнида, крепко держа зверя за лапы, тихо сказала что-то низким, уверенным голосом и несколько раз локтем ткнула пса в висок. Челюсти разжались. Мальчик повалился на пол, и его тут же оттащили в сторону.

– Поводок! – Форнида, щелкнув пальцами, вытянула руку, и один из слуг вложил ей в руку поводок.

Благая владычица обвязала цепью шею пса, безмолвно передала юному псарю другой конец поводка, выпрямилась и обвела взором присутствующих:

– Ребенок не искалечен?

– Нет, эста-сайет, хвала Крэну, – ответил подросток с бесчувственным телом на руках. – Серьезных повреждений нет, только…

– Уложите его в постель, – велела она и повернулась к псарю. – Что произошло?

– Эста-сайет, я, как обычно, выгуливал его на поводке, но пес будто взбесился, когда вашего прислужника увидел. Они же во двор не выходят, собаки их не знают. Я попытался его удержать, но ошейник разорвался и…

– Почему ошейник разорвался? Кто за этим должен следить?

Подросток смущенно потупился. Форнида с размаху хлестнула его по щеке:

– Почему я должна собственноручно оттаскивать проклятого пса от моего любимого прислужника? Что ж, придется тебя выпороть. – Она обернулась к рабам. – А вы что стоите? Уберите здесь все и займитесь своим делом.