Ричард Адамс - Майя

Гордость не позволяла Майе отказаться от поисков подруги. Как жить дальше, не зная, что случилось с Оккулой? Если она еще жива, то, возможно, нуждается в Майиной помощи. Но как узнать, где она и что с ней? Этого требовал и священный долг дружбы, и божественная справедливость.

Внезапно перед глазами Майи возник Зуно – вот он с поклоном встречает благую владычицу в дверях обеденного зала, вот глядит на рабыню, которую совсем недавно гнал по жаре две лиги из Накша в Беклу. А ведь Оккула помогла Зуно устроиться дворецким к благой владычице! Уж он-то точно знал о том, что Майя с Оккулой – задушевные подруги. «Он будет доволен и нас с тобой отблагодарит…» – вспомнились слова Оккулы. Надо же, все складывается как в сказках старой Дригги: Оккула вручила подруге ключ, предупредила, что однажды найдется дверь, которую он откроет, но не подозревала, что ключ отопрет двери ее темницы!

Майя, как и все жители Бекланской империи, бессознательно считала мир своего рода волшебным устройством, которое, как Тамарриковые ворота, работало по неизменным, вечным предписаниям и правилам, установленным волей богов. Некоторые из этих правил не требовали объяснений: если воронье собирается в стаи, жди беды; если женщина предается постельным утехам в полнолуние, то обязательно понесет. Однако зачастую простым смертным трудно узреть провидение в хитросплетении обстоятельств и запутанных связей мироздания; изредка, впрочем, боги снисходят к избранным и раскрывают им тайны своего промысла. Древние сказания скрывают в себе мудрость богов, потому их и передают из поколения в поколение. Ни одно деяние – доброе или злое – не совершается без причины. Как говаривала старая Дригга, боги любят подшучивать над теми смертными, которые беспечно не замечают ниспосланных свыше предзнаменований. Оккула неспроста помогла Зуно, ведь боги знали, что в один прекрасный день за этот поступок ей воздастся сторицей. Значит, Оккула жива и Майе суждено снова встретиться с подругой. Успокоенная этой мыслью, Майя крепко уснула. Утром, позавтракав и приняв ванну, она послала Джарвиля в нижний город к работорговцу Лаллоку с просьбой немедленно явиться к ней. Разумеется, Лаллок мог уехать по делам в Хёрл или в Кебин, но Майя пребывала в полной уверенности, что, в соответствии с божественным провидением, он немедленно к ней придет. Ее ожидания оправдались – тем же вечером увешанный драгоценностями работорговец в кричащем безвкусном наряде вошел в Майину гостиную.

Майя, в скромном сером метлане и алых сандалиях, приняла Лаллока со сдержанным достоинством, стараясь не выказывать ни снисхождения, ни превосходства. Вечер был теплым и ясным, поэтому она вывела гостя на веранду с видом на озеро. Огма принесла угощение – вино, медовые коврижки и преоны – липкие икетские сласти. Лаллок уплетал лакомства за обе щеки и, судя по всему, считал успех Майи своей заслугой. Он рассеянно осведомился о Майином здоровье, свысока похвалил обстановку дома и, наконец, спросил:

– Значит, ты на меня не в обиде? Ну, за то, что я тебя продал…

– Что вы, У-Лаллок, – ответила Майя. – Я вашей доброты никогда не забуду.

– Да, я с товаром всегда обращаюсь бережно, девушек своих не обижаю, – важно заметил Лаллок и довольно потер руки, унизанные кольцами. – Ведь никогда не знаешь, кем рабыня станет. Вот ты, к примеру, стала владычицей Беклы, а мы с тобой все равно добрые приятели, правда?

– Никакая я не владычица, – торопливо сказала Майя. – Умоляю вас, не называйте меня так! И не говорите никому. Ежели это до ушей Форниды дойдет, то нам обоим несдобровать.

– Да я пошутил, – отмахнулся Лаллок и развалился в кресле, засунув за щеку еще один преон. – Но все равно, ты теперь важная госпожа, на всю империю прославилась. Я же говорил, что…

– У-Лаллок, мне нужна хорошая невольница, – перебила его Майя. – Молодая, сильная и послушная, чтобы Огме помогала. И привратнику моему помощник нужен.

– Это не трудно устроить, сайет. У меня сейчас товара много, есть из кого выбирать. Я завтра приведу самых лучших, а там и цену обговорим.

Майя, решив, что ей и впрямь пора обзавестись слугами, принялась серьезно расспрашивать Лаллока.

– Что ж, У-Лаллок, меня это вполне устроит, – наконец сказала Майя. – Спасибо, что вы ко мне пришли. Я все обдумаю и завтра дам вам знать. – Она встала и подошла к перилам веранды. – Кстати, помнится, у вас юноша служил, тот, что в прошлом году нас из Хирдо привел. Как у него дела?

Она решила не говорить Лаллоку, что ей известно, где сейчас Зуно, – работорговцу незачем знать, что она была в гостях у Форниды. Лаллок пустился в пространные объяснения о том, как Зуно повезло – мол, он теперь дворецкий у благой владычицы, вроде как на государственной службе, а не на посылках, – и снова намекнул, что своим успехом Зуно всецело обязан ему самому. Майя терпеливо выслушала его разглагольствования.

– Жаль, конечно, что он от вас ушел, – заметила она чуть погодя и, собравшись с силами, произнесла: – Мне хотелось бы с ним встретиться, отблагодарить его за доброту.

– Увы, это весьма затруднительно, – вздохнул Лаллок. – Благая владычица очень строга…

– Вы же у нее по делам бываете, У-Лаллок? – с невинной улыбкой спросила Майя.

– Да, все больше по ночам…

«Разумеется, когда еще детей Форниде приводить, чтобы никто не заметил? – подумала Майя. – Сколько их было, бедняжек, за семь лет?»

– В таком случае вашему приходу никто не удивится, верно? – продолжила она. – А можно я с вами пойду, с Зуно встречусь? Украдкой, никто и знать не будет, что я к нему приходила. – Не давая ему ответить, она торопливо добавила: – У-Лаллок, мне надо отойти, я скоро вернусь, а вы меня здесь подождите. Вот, взгляните пока на эту резную шкатулку. Правда, красивая? Говорят, саркидской работы.

Майя вышла из гостиной, закрыла дверь и громко окликнула Огму. В шкатулке лежало восемьсот мельдов – хоть и многовато, но Майя хорошо помнила совет Оккулы: «На подкуп не скупись, банзи; в таком деле скаредность не жалуют». Вернувшись на веранду, она сказала:

– Прошу вас, У-Лаллок, примите шкатулку в дар. И давайте с вами завтра вечером встретимся, вон там, на берегу. Через час после заката. Не волнуйтесь, меня никто не узнает. А сейчас извините, но мне пора. – Не дожидаясь возражений Лаллока, она велела Огме: – Проводи У-Лаллока до ворот и попроси Джарвиля екжу нанять.

«О Крэн и Аэрта! – взмолилась Майя про себя. – Что я наделала?! Верховный жрец знает, что я с Сендилем разговаривала, а Лаллок наверняка расскажет, что я его подкупила, чтобы с Зуно встретиться. Ох, вот Форнида взъярится! Нет, все будет хорошо – ведь боги сами так пожелали. Недаром Зуно у благой владычицы служит. Гораздо хуже, если я божьей милостью не воспользуюсь».