Ричард Адамс - Майя

– Доброе утро, Майя, – промолвила Форнида. – Говорят, после возвращения в Беклу ты живешь в свое удовольствие.

Полураздетая благая владычица с таким достоинством совершала свой утренний туалет, что Майя, в шелковом наряде и с адамантовым ожерельем, почувствовала себя тщеславной выскочкой. Тон Форниды не оставлял сомнений в том, что дружеской беседы не состоится.

– Благодарю вас, эста-сайет, я всем довольна, – ответила Майя и хотела было осведомиться о здоровье благой владычицы, но из дальнего угла опочивальни послышалась какая-то возня.

Там, на скамье, сидела Ашактиса, а рядом с ней стоял смуглый юноша в кожаной безрукавке. Между ними, обнаженная до пояса, замерла на коленях темноволосая коренастая девушка. Ашактиса держала ее за руки, пригнув к скамье. Спину девушки покрывали кровавые полосы. Юноша замахнулся тонким, гибким прутом и хлестнул изо всех сил. Брызнула кровь. Девушка беспомощно запрокинула голову. Майя, увидев искаженное болью лицо, заткнутый кляпом рот и косящий глаз, тут же узнала Чийю, уртайскую невольницу, с которой они с Оккулой познакомились у Лаллока.

– Ох, эста-сайет, прошу вас, пощадите ее! – воскликнула Майя, падая на колени.

– В чем дело? – удивленно спросила Форнида, вглядываясь в зеркало и осторожно растирая румяна по скуле.

– Умоляю, эста-сайет, ради меня! Не наказывайте ее! Не знаю, чем уж она провинилась…

– Так и я не знаю, – равнодушно пожала плечами Форнида. – Какая-то судомойка, или кто она там…

– Эста-сайет, мы с ней знакомы, я потому вас и прошу!

– Вы знакомы? – с презрительным недоумением повторила благая владычица, будто услышав гнусную непристойность.

– Да, эста-сайет. Когда я рабыней была…

– Ах, когда ты рабыней была! Теперь понятно. – Форнида чуть повысила голос: – Ашактиса, Майя просит отпустить девчонку – якобы в бытность рабыней она с ней дружбу водила. Отправь ее на кухню, там ей самое место.

Майя поняла, что Ашактиса и Форнида наверняка прознали о ее знакомстве с Чийей – бедняжка, похоже, похвалялась этим на кухне, – и устроили порку нарочно, как только Форниде доложили, что Серрелинда хочет с ней увидеться.

Ашактиса грубо подняла уртайку с колен, набросила ей на плечи какие-то лохмотья и велела юноше вывести Чийю из опочивальни. Форнида молча взяла в руки костяную пилочку и занялась ногтями, потом встала и принялась рассматривать наряды в кладовой.

«Я – Серрелинда, – решительно подумала Майя. – Я Вальдерру переплыла, а потому…» Впрочем, в глубине души она сознавала, что все это впустую: если бы Форниде захотелось, чтобы бурную реку переплыли, она отправила бы туда кого-нибудь, да и не одного, а двоих; утонут – невелика беда, пошлет еще кого-нибудь.

– Эста-сайет, – наконец сказала Майя. – У меня к вам просьба… Позвольте мне рассказать вам о человеке по имени Таррин…

– По имени Таррин? – недовольно уточнила Форнида. – А не по имени Сендиль?

Майя чуть заметно вздрогнула и замялась. Благая владычица не сводила с нее пристального взгляда холодных зеленых глаз.

– Нет, эста-сайет, Таррин, – через силу выдавила Майя. – Его привели из Тонильды, арестовали вместе с тамошними смутьянами и бунтовщиками. Маршал мне сказал, что он – ваше имущество. Понимаете, это мой отчим… умоляю вас, позвольте мне его у вас купить. Вы окажете нам с матерью великую милость.

– А как прошла твоя встреча с верховным жрецом? – рассеянно осведомилась Форнида, разглядывая очередной наряд в кладовой.

– Хорошо, эста-сайет, – ответила Майя, не зная, что еще сказать.

– Быстро же ты ко мне явилась, – невозмутимо заметила благая владычица. – А тебе не пришло в голову, что справляться о подруге лучше не у верховного жреца, а у меня?

– Эста-сайет, я не хотела злоупотреблять нашим знакомством…

– Не хотела, значит? А теперь хочешь, ради этого, как его… Таррина?

– Простите мою дерзость, эста-сайет. Я очень боялась вас прогневать… Понимаете, он – мой отчим, я ему многим обязана, а маршал мне сказал, что только вы можете мне такую милость оказать.

Форнида подозвала Ашактису и стала одеваться. Майя молчала. Благая владычица, расправив юбки, уселась, и прислужница надела ей сандалии.

– Тебе известно, за что узников отдают в распоряжение благой владычицы? – промолвила Форнида, не глядя на Майю. – Может, твой приятель Сендиль тебе рассказал?

– Нет, эста-сайет, – испуганно прошептала Майя.

– В храм присылают только тех, кто совершил такие гнусные преступления, что даже рабство не послужит им достойным наказанием. Их приносят в жертву богам. Среди приведенных вчера пленников – восемь отъявленных злодеев: семеро мужчин и женщина. Имена их мне неизвестны, но, может быть, ты их знаешь. У тебя много знакомых среди людей подобного сорта, – изрекла благая владычица.

– Что вы, эста-сайет! Я никого больше не знаю. Просто маршал говорит, что Таррин принадлежит вам, вот я и решила…

Форнида недовольно поморщилась, велела Ашактисе принести другую пару сандалий, а потом погрузила тонкие пальцы в чашу для омовения.

– Зря ты со всяким отребьем дружбу водишь, Майя, – задумчиво сказала благая владычица. – Судомойки, сводники из нижнего города… Впрочем, это неудивительно, ведь отчим твой – смутьян и предатель.

Майя благоразумно промолчала, хотя ей очень хотелось напомнить Форниде, что недавно та сама искала с ней встречи.

– Ну если уж тебе так хочется купить этого… типа, – милостиво промолвила благая владычица. – Не забывай только, что ты его не у меня покупаешь, а у храма. А с Крэном не торгуются.

– Нет-нет, что вы, эста-сайет, я торговаться не собираюсь, положенную цену заплачу.

– Да? И какая же цена, по-твоему, ему положена?

– Не знаю, эста-сайет.

– Вот и я не знаю, потому что с такой дерзкой просьбой ко мне еще никто не обращался. Что ж, я подумаю. Часа через три приходи.

Майя, твердо решив не терять самообладания, не стала ни рыдать, ни просить немедленного ответа, а почтительно коснулась ладонью лба и вышла из опочивальни.

У подножья лестницы Майю встретил Зуно и проводил к дверям.

– Ты о чем ее просила? – еле слышно прошептал он.

Майя замялась.

– Не бойся, я тебя не выдам, – сказал Зуно.

– Моего отчима в Тонильде арестовали, приговорили к смертной казни… ну, жертвоприношение в храме. Вот я и пришла за него просить.

Зуно, торопливо оглядевшись, втолкнул Майю в небольшую каморку у самого входа.

– А она что ответила? – спросил он.

Майю поразила перемена в поведении молодого человека: он говорил с ней на равных, без высокомерия и снисходительности.

– Сказала, что подумает. Велела мне через три часа прийти.

– Знаешь, не стоит тебе приходить.

– Нет, я так не могу. Мне очень надо.