Ричард Адамс - Майя

– Нет, нам все равно пора, – ответил он. – Мы, конечно, благодарны за ваше гостеприимство, только и так слишком долго здесь задержались.

– Да оставайтесь, сколько вам угодно, – воскликнула Клестида. – Если, конечно…

Внезапно дверь с грохотом распахнулась. В комнату вбежала Мериса – в разорванном платье, растрепанная и с оцарапанной рукой, – бросилась к кадке с водой и наскоро ополоснула лицо и ладони.

– Дай иголку с ниткой, – сказала она Клестиде.

– Что происходит? – всполошилась хозяйка.

Мериса подошла к ней и грубо выхватила иглу.

– Ничего особенного, – буркнула она и принялась зашивать прореху на груди.

Тут в дом вошел Бларда, понурившись, как побитый пес, и виновато глядя на присутствующих. Посреди комнаты он замер.

– Что происходит? – встревоженно повторила Клестида.

Мериса отложила иглу, опустила руки на колени так, чтобы лучше было видно царапину, и, укоризненно поджав губы, уставилась на Бларду.

– Я не виноват! – выпалил он. – Не виноват я!

Мериса побарабанила пальцами по запястью, презрительно выдохнула и закатила глаза. Клестида, покраснев от гнева, подошла к Бларде. Тот испуганно отступил.

– Признавайся, чего натворил! – прошипела сестра.

– Я… Она… – замялся парень, глотая слезы. – Она вдруг осерчала и… и…

– С чего бы это ей серчать? – грозно спросила Клестида.

– Нечестно это все! – воскликнул он. – Вчера говорит мне, мол, пойдем на сеновал, и…

Несколько минут он бормотал что-то бессвязное и неразборчивое, как любой подросток, которому стыдно признаться в содеянном.

– Погоди, а сейчас что случилось? – оборвала его Клестида. – Объясни, почему это она…

– Так она на сеновале была, а я ей и говорю, давай, мол, как вчера… Ну, мы и начали, а она вдруг осерчала и погнала меня прочь. Я решил, что она шутит, и руку ей за пазуху запустил, а она как рванется, тут платье и треснуло. А потом она убежала, я ее остановить хотел, да куда там… Вот честное слово, я ничего такого не…

Старшие сестры или братья всегда с неловкостью замечают взросление младших – часто это вызывает досаду, раздражение или даже гнев. Клестида, как и любая крестьянка, обращалась с людьми в соответствии с тем, какое мнение о них составила. С Байуб-Оталем и Зан-Керелем она держалась почтительно, а вот Мерису сразу невзлюбила.

– Может, ты мне объяснишь, в чем дело?! – потребовала Клестида, оборачиваясь к белишбанке.

– Может, и объясню, – невозмутимо ответила Мериса. – Ты что хочешь услышать? Братец твой – парень способный, далеко пойдет.

– Ты о чем это? – подбоченившись, крикнула Клестида. – Куда это он пойдет?

– Да все о том же… – усмехнулась Мериса. – Подумаешь, разошелся чуток! С кем не бывает… – Она с преувеличенным вниманием принялась разглядывать царапину на руке. – Муж твой ему в подметки не годится… Да что это я! Ты, наверное, и сама знаешь…

– Да как ты смеешь… – начала Клестида.

– Ну, тут моей вины нет, – пожала плечами Мериса. – Он так просил, бедняжка, я его и пожалела…

– Врешь ты все! – завопила Клестида, сжав кулаки и топая ногами. – Врешь!

– Я вру? – невинным голосом осведомилась Мериса. – Откуда мне тогда знать, что у Керкола бородавка на кончике зарда, с правой стороны? А на левой ляжке шрам… Может, тебе еще чего рассказать? Он…

– Замолчи, – повелительным тоном произнес Зан-Керель, хотя до сих пор гости не вмешивались в семейную ссору. Он решительно поднялся, встал между двумя женщинами и приказал: – Мериса, выйди из дома.

– С чего бы это мне выходить? – недовольно поморщилась она.

– Выйди, кому говорят! – не повышая голоса, велел он. – Вернешься, когда позову.

Мериса замешкалась, и Зан-Керель сурово поглядел на нее. Она дерзко тряхнула головой, бросила костяную иглу на пол и быстрыми шагами направилась к выходу. Зирек последовал за ней.

Клестида без сил опустилась на лавку и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Майя погладила ее по плечу.

– Да не расстраивайся ты так! – сказала она. – Ничего страшного, бывает и хуже…

– Оставь меня в покое! – всхлипнула Клестида. – Ох, уходите! Вот завтра чтоб духу вашего здесь не было!

Майя растерялась. Она не ожидала, что Мериса способна на такую подлость – и ради чего? Ради минутного удовольствия? А Клестида теперь всю жизнь этого не забудет…

– Не убивайся, не стоит она того, – растерянно произнесла Майя.

– Я не из-за нее убиваюсь, а из-за Керкола… – пролепетала Клестида. – Я же ей ничего плохого не сделала, зачем же она…

– Мериса – испорченная, распущенная девчонка, – вздохнула Майя. – Что правда, то правда.

– По-моему, правда совсем в другом, – неожиданно вмешался Зан-Керель. – Клестида, послушай, что я тебе скажу.

В его голосе звучала такая спокойная уверенность, что Клестида подняла голову и посмотрела на катрийца. Бларда испуганно съежился в дальнем углу комнаты, будто из распахнутой двери на него выскочил волк.

– Бларда, поди сюда, – велел Зан-Керель. – Не бойся, я тебя не трону, просто хочу тебя кое о чем расспросить.

Паренек нерешительно приблизился.

– Ну, всем понятно, чем вы с Мерисой на сеновале занимались, – с улыбкой сказал Зан-Керель. – Обычное дело, и винить тебя никто не собирается. Такому ладному парню ни одна девушка не откажет.

Бларда смущенно улыбнулся.

– А теперь ответь мне как на духу, ничего не скрывай, – продолжил Зан-Керель. – Знаешь, со мной такое тоже случалось. Как вы на сеновале накувыркались, ты ей потом ничего не говорил? К примеру, как Керкол выглядит – ну, раздетым?

– Ага, говорил, – выдохнул Бларда.

– Потому что она тебя спросила? – уточнил Зан-Керель.

– Да… – протянул Бларда.

– Как по-твоему, пошел бы Керкол с ней на сеновал?

– Не-а, – замотал головой парень.

– А почему?

– Она ему не нравится, он мне сам сказал.

– Вот и славно, – заключил Зан-Керель. – Молодец, Бларда, что нашел в себе смелость во всем признаться. А теперь позови сюда Мерису.

Белишбанка вернулась в дом, захлопнула дверь и прислонилась к притолоке.

– Мериса, завтра мы отсюда уйдем, – начал Зан-Керель, – только тебе с нами не по дороге.

– Как – не по дороге? – ошарашенно переспросила она.

Зан-Керель промолчал.

– Как это не по дороге?! – воскликнула Мериса. – С чего бы это вдруг?

– Потому что так мы с Анда-Нокомисом решили, – невозмутимо объявил Зан-Керель. – Вдобавок раз уж у тебя с Керколом такая любовь…

– У меня с Керколом? – возмутилась Мериса. – Да мне до него дела нет! Вот как Майе…

– Правда? А Клестиде показалось, что совсем наоборот, и ее это очень огорчило. По-моему, ты ее чем-то обидела. На твоем месте я бы попросил у нее прощения.

– Ну, извини, – буркнула Мериса, словно в канаву плюнула.