Михаил Попов - Все игрушки войны (сборник)

Обстрел начался еще утром, а учитывая лившие несколько суток кряду дожди, каждый взрыв разбрасывал липкую грязь. На дне траншей образовались мутные лужи глубиной по щиколотку. Глина при каждом шаге чавкала под ногами. Хорошо, что июль, а не ноябрь, но даже летний затяжной ливень успешно превращает землю в месиво и отбирает у людей последние крохи живого тепла.

Арман и Лэрри, которым повезло встретиться вновь на стыке французских и английских участков фронта к западу от Реймса, расположились поближе к наблюдательному пункту, от которого было мало толку. Стекла стереотрубы были заляпаны той же грязью, поэтому офицер-наблюдатель постоянно и крепко ругался. Попытки протереть оптику успех не имели – сразу вслед за тем очередной разрыв поднимал в воздух липучие куски глины, и процесс очистки можно было начинать сначала.

– Ничего не меняется, – проворчал Арман. – Осады, бастионы, мины. Тебе не кажется, что все их разговоры о прогрессе – пустая болтовня. Да ты посмотри, четыре года прошло, и опять мы на Марне!

– Когда мало живешь, но много воюешь, то видимо считаешь, что славно провел время.

– Но я же не виноват, что люди думают именно так! Эльф с пистолетом, орк с пулеметом – дожили до такой жизни!

– Ну да, ты еще забыл про гоблина на танке!

– Ну, тогда надо ждать и фею за штурвалом самолета! Надеюсь, это будет бомбардировщик?

– А как у нас там с подводными лодками? Есть кому из своих заняться?

– Ну, можно Перепута позвать!

– И Секвану покличу.

– Не волнуйся, здесь все идет по кругу! Так что будут тебе и магические танки и дзоты-упыри, и пси-големы.

– И зомби-партизаны?

– Обязательно! Какая без них необъяснимая убыль списочного состава и горюче-смазочных и внутрьупотребительных материалов?

Лэрри пожал плечами и заметил:

– Знаешь, у нас в замке был архивариус… любил читать старинные летописи и сравнивать с современностью.

– И что с ним стало?

– Уволили на всякий случай.

– Давно?

– При королеве-девственнице. Елизавете Великой…

– А это не он потом стал известен как Шекспир?

– Может, и он. Я не следил. Так, давай-ка отсюда убираться.

Арман одним прыжком переместился к повороту траншеи.

Наблюдатели шарахнулись в другую сторону, похоже, они были в курсе, что мистер Хайд попусту тревогу не поднимает. Не отреагировал только один – парнишка, который уже час тщетно пытался укрыться от дождя, скорчившись у земляной стенки и пряча руки в рукавах, а голову в воротнике. Лэрри ринулся к нему, схватил за шиворот и поволок в сторону.

Они едва успели добраться до места, где остановился Арман, как земля вздыбилась, брызнула мокрыми комьями. Рвануло так близко, что грохот взрыва оказался почти не различим – как и прочие звуки долго после этого. Спасенный солдатик ошалело взирал на Лэрри, бормоча бессвязное.

– Уймись, Джонсон! – сверкнул глазами тот.

– Но я же воочию видел твой настоящий облик – ты эльф! Мне спас жизнь эльф! Что будет с моей душой?

– А почему с ней что-то должно быть?

– Ты мне спас жизнь – значит я у тебя в долгу

– Увы, ты не настолько дорогой экземпляр, чтобы я рассчитывал от тебя получить что-то взамен…

– Не может быть это просто так! За этим что-то кроется!

– Если тебе мало того, что мы товарищи по оружию и я тебя спас, можешь считать что обязан мне жизнью. И если ты не можешь пережить того что жизнь спас тебе эльф, то у тебя есть только один выход – подняться во весь рост из окопа и ждать вражеской пули.

– Ты что, этого хочешь?

– Если бы этого хотел, то тебя бы не спасал, рискуя при этом своей жизнью.

– А если бы тебя спас негр, ты бы также переживал? – вмешался Арман.

– Нет… – вконец растерялся тот.

– А если один из азиатских дикарей? Скажи мне, пожалуйста, где та самая грань спасения, составь список – кто может тебя спасать и не огорчать… Неужели для тебя фронтовое братство ограничено только хомо вооружение одного цвета крови и разреза глаз?

Несчастный уже не пытался отвечать, но Арман и Лэрри не унимались:

– И как тебе формулировка в похоронке? «Он не вернулся из боя, потому что не хотел, чтобы ему спину прикрывал эльф»!

– А если тебя бы спасла женщина?

– Ну и что?

– Так у женщин души до недавнего времени не было!

– Ладно, Лэрри, не заводись. Видишь, парнишка к Древу Познания истории даже не подходил…

– В данное время Древо Познания плодоносит снарядами, которые начнут падать через пару минут.

– Откуда ты знаешь? – вскинулся еще один парень, по виду – ну просто родной брат вконец растерявшегося Джонсона.

– Да просто чувствую… И позволь не говорить, каким местом!

Соблазн большой войны больше присущ галактическим империям, чем трескучие фразы о маленькой и победоносной. За одной маленькой должна последовать другая, и далее. Между ними – торговля угрозами. Звездная империя во время войны отвечает за победу, особенно тревожась за предстоящее мирное будущее. Да и многие подданные в период войны, даже находясь далеко от территорий военных действий, на других планетах, чувствуют себя патриотами своей галактики, которой надо одолеть врага. Зачем планомерно и с запасом строить больницы и стадионы, школы и музеи, если завтра война? Выиграем – тогда и построим.

СЛЕПОК ВРЕМЕНИ № 10. ЛУЧШИЕ ГВОЗДИ ПРОПАГАНДЫ

Во время войны на центральных площадях германских и австрийских городов были установлены деревянные скульптуры, именовавшиеся, тем не менее, «железными воинами». Или еще точнее – «воинами из гвоздей». Всякий внесший определенную сумму на военные нужды получал право забить в скульптуру гвоздь – от простого железного до золотого, в зависимости от размера пожертвования. Кроме того, жертвователи получали специальные значки. Тех, кто уклонялся от взносов, окружающие быстро начинали подозревать в предательстве. Чаще всего для забивания почетных гвоздей устанавливалась статую президента фон Гинденбурга.

За первые три года войны в Берлине были задержаны 1785 человек за незаконное ношение военно формы, в том числе 384 самозваных офицера. Было доказано 175 случаев шпионажа в пользу Франции, 59 – Англии, 55 – России, 21 – Бельгии, 2 – Италии.

За время войны по обвинению в государственной измене в Германии было осуждено:

225 немцев, в том числе 67 эльзас-лотарингцев,

46 французов,

31 голландец,

25 швейцарцев,

22 русских,

20 бельгийцев,

13 люксембуржцев,

5 датчан,

4 австрийца,

3 англичанина,

3 итальянца,

3 шведа,

1 перуанец.

Главную задачу – заставить врага сдаться – успешнее всех выполняли американские пропагандисты, которые до войны были специалистами по рекламе. Составленная ими листовка рекомендовала немцам: «когда вас возьмут в плен американцы, отдайте это первому же офицеру, который будет проверять ваши документы». Далее сдавшийся в плен немец должен был заполнить свой послужной список, а позже – подтвердить, что его содержали в хороших условиях и кормили «говядиной, белым хлебом, картофелем, бобами, сливочным маслом, сливами, поили настоящим кофе из зерен и молоком, а также снабжали табаком». Гарантируя заботливый уход, американцы особо указывали на то питание, которое могли предложить, – для германской армии, лишенной изобилия, это было убедительнее всего. Но в ответ германское командование лишь пыталось уверить своих солдат, что настоящий немецкий воин всегда помнить о своем долге.