Михаил Попов - Все игрушки войны (сборник)

– Мы?.. – Диктатор, похоже, тоже слегка удивился. – Мы – нет. Эта тяжёлая миссия рассчитана на одного. Ваша задача – обеспечить успех операции и достойно принять смерть, для чего вам при входе были сделаны инъекции токсинов.

Тишина, возникшая в бункере и не уже нарушаемая глухой канонадой (даже пушки и бомбы иногда устают), была разорвана скрипучим смехом. Этот неестественный звук производил маршал, внезапно осознавший, что время, которое он тщательно ловил всю свою карьеру, так и не придет. Генералы, эти почти неотличимые близнецы кабинетных сражений, синхронно повернулись к нему. Тень отделилась от дальней стенки и выступила вперёд.

– Смерть тирану!.. Во Славу справедливости! – Молодой адъютант чьего лица никто из присутствующих так и не запомнил, вытянул руку с личным оружием и выстрелил в сторону Пожизненного Диктатора. Кто-то из генералов бросился на него. Сделав шаг назад и чуть в сторону, вождь Второй Вечной Империи оказался за бархатным занавесом, скрывавшим высокую бронированную дверь. Не дожидаясь развязки, он нырнул в неё, ввёл на панели код подрыва и тщательно запер за собой. Последнее, что он слышал, был лающий смех маршала. Диктатор, привыкший лично контролировать наиболее важные дела и особенно их завершение, дождался лёгкого толчка, подтверждающего, что помещение, откуда он только что пришел, перестало существовать. Удовлетворенно кивнув, он развернулся в сторону лаборатории. Впереди его ждала вечность.

Полтора миллиарда лет. Время, за которое уходят в небытие целые миры, рождаясь, обзаводясь жизнью на своих планетах или умирая бесплодными. Большое время даже для вселенной. Не говоря уже о биологическом виде.

Первейший из Сол умел ждать. Когда твоя жизнь длится вечность, ты по большей части только и делаешь, что ждёшь. А ведь он был самым старым в своей расе, о чем весьма прямо заявляло его имя. Так что ждать Сол умел.

Как и любой из солов, он мог видеть и Галактику и песчинку под своей ногой одновременно, мог держать планету на ладони, а мог падать верхом на снежинке в буре, бушующей где-то в системе Бетельгейзе… Мог быть точкой в пространстве, собирающей информацию, а мог стать огромным, как полыхающий красный гигант. Но Сол выбрал луну Седара и облик, в котором каждый из солов приходит в этот мир. Жаль, что подобное происходит все реже и реже..

Раса Седар. Из всех форм жизни, что пытались пробиться сквозь изощренное сито смерти, они выделялись. Будучи слабо приспособленными к борьбе за выживание, они особо остро нуждались в опекунах и няньках, которыми, по сути, являлись солы в этой галактике. Но даже при их поддержке, Седар смогли лишь выбраться за пределы своей планеты, угаснув по непонятным причинам, так и не покорив свою систему.

Храм на луне, которая вращалась вокруг их родной планеты, был поздним творением этой необычной, хрупкой и бесконечно талантливой расы. И если возможно допустить, что есть хоть какой-нибудь принцип существования вселенной, не доступный пониманию солов, то он был воплощён в этом сооружении. Потому что кроме попрания основ существования физических объектов, он выполнял ещё одну функцию – он указывал Путь.

Сол ждал. Стоя перед невыносимо изящной балюстрадой балкона Главного зала, он терпеливо дожидался ответа. Ответа на вопрос, от которого зависело будущее его расы, сотен миллиардов разумных существ, которые к ней не принадлежали, а так же триллионов тех, кто даже ещё не появились в этом физическом воплощении из великого небытия. Сол умел дожидаться.

Его не тяготила ответственность. Будучи в ответе за жизнь в этой Галактике, он к ней привык. Цель, смысл и причина существования солов была проста – все, что сумело отделиться от неживой материи, должно было быть бережно пестуемо, чтобы пройти свой Великий Путь. Будучи первой из разумных рас, солы слишком долгое время провели в одиночестве. Миллиард лет эволюции сделали их практически бессмертными и всемогущими. И заставили относиться к жизни, как к абсолютной ценности. Слишком невероятной, чтобы поверить в её существование. И, тем не менее, существовавшей.

Сол ждал. Впервые за все время обитаемой Вселенной появился вопрос, на который даже боги тысяч благодарных цивилизаций не знали ответа. Но боги были терпеливы, и Первейший из них хотел получить чёткое указание на то, где его искать. Поэтому он здесь. И Сол дождался.

Тусклая звезда в рукаве Ориона. Маленький камушек, который уже давно пережил собственных детей – бесплодный, безжизненный, бесполезный. Храм указал на него, как на начало отсчета жизни в этом уголке вселенной. Место, где полтора миллиарда лет назад появились те, кому суждено было стать Основой. Родина расы Сол.

Там, по безошибочному указанию наследия Седар, он найдёт ответ. И хотя паломничество не входило в привычку его расы (да и поклоняться там было нечему), Первейший из Сол немедленно отправился в путь. Ибо промедление грозило хаосом, который угрожал всему, что существовало лишь благодаря усилиям его и ему подобных. А за хаосом неотвратимо следовал его итог – смерть.

Медленно бредя сквозь звезды и туманности, Сол размышлял о природе явления расы Тль'ех. Почему так получилось, что усилия Первейшего и всех его сородичей приносили прямо противоположные результаты? Как вышло так, что экспансия Тль'еха была непредвиденна и нежеланна? И откуда у сравнительно молодой расы стали проявляться способности, позволяющие ей опекать другие, ещё более молодые? Все это угрожало существующему положению вещей, выстраиваемого солами на протяжении многих, бесконечно многих циклов времени. В их цветущем саду жизни, пестуемом не ради награды, а ради смысла жизни целой расы, древнейшей в галактике, появился другой садовник. Его планы были неясны и неочевидны. Его методы оставляли желать лучшего. Он не прислушивался к советам тех, кто позволил ему появиться на свет. И с этим нужно было что-то делать.

Причудливые катаклизмы умирающей планеты вынесли на поверхность пласт, геологический возраст которого был весьма преклонен. Внутри древней породы были каверны, одна из которых обнажилась в ходе эрозии. Жесткая радиация, давно уже не сдерживаемая ни магнитным полем планеты, ни остатками атмосферы проникла внутрь и вызвала короткий всплеск жизни в механизмах, которые хоть и были предназначены для длительной консервации, все же лишь чудом сохранили право называться искусственно созданными. Тем не менее – цепи замкнулись, механизмы пришли в движение и Пожизненный Диктатор Второй Вечной Империи повторно появился на свет.

Дверь камеры давно стала единой со всем остальным. Вождя забытой эпохи спасла только привычка не расставаться с личным оружием, приобретённая задолго до восхождения к вершинам власти. Потратив почти пол-обоймы, он проложил себе путь наружу. Перед его глазами расстилалась красная пустыня, с редкими валунами, из одного из которых он только что вылез. Плащ рядового, сшитый по спецзаказу и отличавшийся от регулярной армейской униформы как первый матерчатый самолёт от дредноутов его Небесных Ястребов, был как нельзя кстати. Было чертовски холодно.