Михаил Попов - Все игрушки войны (сборник)

Озадаченно оглядевшись вокруг, Диктатор задрал голову и стал разглядывать небо. Глядя на тусклый оранжевый шар, висящий в зените, он старался отогнать от себя мысль, что его отсутствие продлилось несколько больше запланированного. Обладая практичным умом и армейским навыками, последний человек во вселенной решил осмотреться на местности.

Определить направления частей света было затруднительно, и это раздражало. Как раздражало и то, что поблизости не наблюдалось ни малейшего присутствия воды. Если быть честным, поблизости вообще ничего не наблюдалось. Резонно решив, что стоит беречь силы, да и вода может водиться лишь в низине, Пожизненный Диктатор определил направление понижения местности и размеренным шагом привыкшего к марш-броскам человека направился в путь.

Поход его прервался от силы через полчаса. Относительно бодро преодолев очередную каменистую насыпь, он замер. Впереди, не более чем в сотне метров наблюдалась группа камней, образующих примитивный круг с огромным плоским валуном посередине. На котором, повернувшись спиной к человеку, сидело какое-то существо. Диктатор замер, стараясь дышать потише, что было непросто – воздух был разрежен, и лёгкие требовали интенсивного наполнения. Пытаясь распознать тип существа, он профессионально прикидывал пути подхода и точку наиболее эффективной атаки. И если первое представлялось весьма затруднительным – существо хоть и походило отдаленно на человека, но было голым, безволосым и как будто… слегка прозрачным – вторая задача была решена быстро и точно. Проведя нехитрые рассуждения, было принято очевидное решение – жизнь туземца ничтожна по сравнению с задачей выживания носителя высшего разума. К тому же, это, вероятно, единственный источник жидкости и пищи на многие мили вокруг. С задачей идентификации вида можно справиться и при его свежевании.

Точно следуя выбранному направлению, человек в военном плаще начал приближение с подветренной стороны, одновременно принимая позу для стрельбы с рук. Все шло идеально. До той поры, пока дегидрированная порода предательски не хрустнула под его ногой, произведя шум, заставивший существо обернуться.

Первейший из Сол и Пожизненный Диктатор посмотрели друг на друга.

Планета была безжизненна и безмолвна. С точки зрения расы Сол она не представляла никакого интереса или ценности. Она уже исполнила своё предназначение. Многие миллионы лет на ней не было даже примитивных жизненных форм и, тем не менее… Тем не менее, именно на ней следовало искать ответ на Вопрос. Храм Седар не ошибался никогда.

Потратив незаслуженно большое время на изучение, Первейший из Сол решил остаться на ней до тех пор, пока ответ не будет найден. Найдя пригодное место для медитации, он принял подобающую форму и стал ждать. Сол умеют ждать.

Негромкий звук за его спиной заставил его обернуться. Впервые за миллионы лет своего существования Первейший был удивлён. Совсем рядом с ним стояла форма жизни, карикатурно напоминавшая обрядовую форму расы Сол, почитаемую как божественную на всех планетах Галактики. И эта разновидность жизни, очевидно, была разумной. Ну, или казалась таковой. Потому что разумному существу не придёт в голову угрожать своему божеству. А намерения этого проявления живой материи не оставляли сомнений – оно готовилось на него напасть.

Сталкиваясь с разными проявлениями жизни, представители древнейшей из существующих её форм всегда исповедовали единственный принцип – все живое должно оставаться таким. Навредить существам, чья физическая сущность сместилась скорее в энергетическую плоскость, нежели материальную, мало чему под силу. Поэтому Первейшим двигало скорее любопытство, нежели опасение, когда он вошёл в разум этого неожиданного явившегося казуса. Но то, что случилось после этого, навсегда поменяло историю Галактики.

Сидящее на камне существо обернулось. И в то же самое мгновение Пожизненный Диктатор потерял контроль. Сначала его предало тело – палец так и не смог нажать на курок. Затем его покинул разум. Вождь исчезнувшей Империи успел почувствовать, как из его сознания, бесцеремонно выворачивая его наизнанку, достают самые сокровенные воспоминания, даже те, которые он прятал от самого себя. Рождение, нежность матери, первая любовь – самые глубокие чувства быстро сменились чередой ужаса и жестокости, которые он так же старался забыть. Решения, принимаемые им во имя высшей цели. Череда предательств, убийств, война. Восхождение к вершинам власти. Массовые расстрелы, концлагеря, вторая война с остатками непокоренного человечества. Приказ о применении Оружия Судного дня. Миллиард сгоревших жизней. Бегство в темпоральной криокамере. Моментальное решение пожертвовать жизнью незнакомого существа ради продления своей. Желание выжить любой ценой.

Осознание самого важного в своей жизни желания было последним, что успел почувствовать человек. Пожизненный Диктатор Второй Вечной Империи умер.

Первейший из Сол стоял над телом предка своей расы. То, что он впустил в свой разум из неосторожного любопытства, жгло его изнутри. Он кричал, но его крик некому было услышать на этой безжизненной планете. Он плакал, но раса Сол давно лишилась этой способности в процессе эволюции. Он вспоминал лица людей, но их не было в живых уже более миллиарда лет. Солнце этой старой системы взошло и село много раз, но ничего нельзя было исправить. Впервые за время существования его расы была отнята жизнь. Время – это все, что осталось у Сола. И его прошло изрядно, прежде чем в его сознании улеглось случившееся. Исполнив немыслимый, забытый ритуал, он даже смог похоронить тело последнего человека во вселенной. И только после этого покинул эту проклятую планету. Он получил то, чего искал.

Решение вопроса расы Тль'ех с неприятной ясностью стояло перед его глазами.

Ласковые волны Тихого океана накатывались на белоснежный песок. В деревне за спиной шла неспешная суета подготовки к ужину, а Вакка пил пиво. Настоящее, ещё довоенное пиво из жестяной банки. Разве сейчас делают такое? Нет, не делают.

Говорят, что где-то в Африке яйцеголовые восстановили ДНК ячменя, и скоро опять заколосятся поля этого божественного злака. И снова будет нормальное пиво. Но только когда это будет… А пока у Вакки есть его ящик, оставленный Марией, когда он уходил на фронт. Глядя на него глазами, в которых уже кончились слезы, Мария тогда сказала, мол, возвращайся, Вак-ка, живой, если не ради неё, так хоть ради этого пива. А что он? Он вернулся. И ради неё, и ради пива, конечно, тоже.

К перевёрнутой лодке, на которой сидел Вакка, подошёл плешивый непалец, одетый в длинную армейскую рубашку и шорты.