Михаил Попов - Все игрушки войны (сборник)

И отправился Волк с добычей в обратный путь, не заметив крохотной царапины, что успела оставить ему маленькая змея, а ведь в пылу сражения, он не заметил подобных ей, что так же успели задеть его…

…Ястреб как всегда коротала время за книгой, вечера в северных землях были долгими, и постоянное потрескивание огня в камине уже стало привычным для слуха южанки. А ночью приснились ей родные земли, тайные тропы, ведущие в одно из древних святилищ. Не увидела она сражения, но увидела как живые змеи-стражи с яркой чешуей всех цветов, утаскивают тела погибших сородичей, а позже устроились на нагретых солнцем камнях, свернулись кольцами, даже не претендуя на центральный алтарь. А там живой узор, плетение чешуйчатых тел, маленькие змеи занимали самое лучшее место, и на то были причины, вот она, настоящая опасность, неприметная, и смертельная. Ловушки северян были прямолинейны, и южанам казались грубыми, свои ловушки они делали хитроумными, пряча за другими. На севере, чем крупнее зверь, тем он опасней, а на юге, опасность чаще таилась в тех, кто был мельче всех, кого чужак не примет всерьез. И утром Ястреб хмурилась в окно, глядя на заснеженные земли, от чего-то внутри было чувство беспокойства, и мнилось, что под утро она видела уходящий силуэт с волосами цвета золотистой пшеницы.

/да что ему делать в святилище семиглавой богини?/ – мысленно фыркнула сама себе южанка, и отмахнулась от своих тревог.

Но прошел день, а потом еще, и чувство тревоги нарастало, а своей интуиции Ястреб была склонна верить, там, где разум мог ошибиться, предчувствия не обманывали, вот только, что могла сделать та, что сама являлась пленницей?

Все упиралось в данное слово, нарушить его или нет, нарушишь, быть может, потеряешь честь, не нарушишь… быть может пожалеешь о том, что уже нельзя будет вернуть.

Непростой выбор, но на рассвете третьего дня, она решилась.

Нелегко было отыскать увиденное во сне место, до этого она не была здесь, и только память крови подсказала ей верный путь, и она же подсказала ей, склониться перед стражами, и, соблюдая древние традиции, поднести им чаши с молоком. Узнала она о том, что произошло, и, вздохнув, склонила голову, принося извинения за северного варвара.

– Твой чужак, с волосами цвета молодого золота? – ожила статуя, и семиглавая богиня взглянула на пришедшую просительницу, своими драгоценными камнями-глазами, а после обернула вокруг нее свой хвост.

– Прости Змеиная Мать, не уследила, он и правда принадлежит мне, равновесие сделало его моим кровным Врагом, – ответила южанка, не испытывая страха, но склонив голову в знак уважения, и сложила пальцы особым жестом, в знак искреннего сожаления.

Змеиный язык тронул смуглую щеку, и, ощутив искренность просящей, семиглавая богиня отпустила ее.

– Здесь нет того, кого ты ищешь, он ушел. Сейчас должно быть, он уже видит сны, мои дети позже найдут его и заберут похищенное, не сказать, чтобы это было важно, но… ты, потомок солнца, сама знаешь, как это бывает. – Змеиная Мать почти улыбнулась своей родственнице, хоть и дальней, все же, все носители Древней Крови были связаны, хотя и сами иногда не могли разобрать, кто кому кем приходится.

– Я приношу свои извинения за него, и прошу подсказать мне путь, не откажи мне Змеиная Мать. – Ястреб сняла с левой руки браслет «тари», с заключенными в нем плодами священного дерева, и опустила его на алтарь. – Прими это дар, даже если не укажешь дорогу, я поищу своими силами, я лишь хочу восполнить утерянное, чтобы не было между нами плохого.

– Принимаю… – богиня благосклонно коснулась тонкими пальцами щеки еще юной бессмертной. – И даже подскажу тебе путь, иди по земной тверди, ты потомок солнца, пришла верхними путями, а твой чужак не обладает крыльями, ищи его по следам меча, он не умеет ходить по нашим землям.

/а ведь верно… и как я сам не подумала./

– Спасибо за совет, и прости за то, что нарушили твой сон.

И сделав три шага назад, Ястреб развернулась и поспешила на поиски северянина, а в потайном кармане надежно был спрятан фиал с противоядием, что дала ей семиглавая богиня, цена за это была отдельной, и это было справедливо, Ястреб не оспаривала этого.

…Волк и сам не понял, в какую ловушку попал, яд окутал его разум цветными видениями, он выдавал сны за реальность, и каждый раз как Волк понимал что, что-то все же не так, чувствовал ложь, видения просто сменялись, будто он очнулся и продолжил путь, снова и снова, каждый раз немного иначе, дурманя его разум.

Ястреб нашла северянина не сразу, тот ушел гораздо дальше, чем приходившие до него, и казалось просто присел у дерева подремать, вот только с первого взгляда было понятно, что его лихорадит, и левую руку оплетали темные прожилки яда попавшего в кровь.

– Глупый варвар, и что тебя занесло сюда. Глупец… – ругалась южанка, стоя на коленях возле одурманенного Волка, гнев смешался пополам со страхом, что, возможно, она опоздала.

– Признайся, это твоя месть… – южанка не церемонясь надорвала одежду на блондине, ища признаки укусов где-то помимо руки, и обнаружила еще два, один в плечо, и один чуть ниже колена.

А Северный Лорд вдруг как в тумане увидел, как над ним склоняется знакомый силуэт, сверкнула сталь, руку обожгло болью, а потом вдруг стало легче. Потемневшая кровь потекла из разреза, выходя вместе с ядом, а после Ястреб прижалась губами, высасывая испорченную кровь, пока не пошла чистая, и Волк снова забылся. Когда все три раны были очищены, южанка достала из-за пояса нужные травы, что еще в пути успела приметить и сорвать, и глубоко вздохнув, принялась жевать, заметно поморщившись, лекарственные травы никогда не отличались приятным вкусом.

/будешь должен северянин, и даже не вздумай не очнуться, и не перенести нас к тебе, когда я дотащу тебя до нужного места…/

Травяная паста покрыла надрезы на белой коже, а затем она тщательно забинтовала раны полосками чистой ткани, раны следовало держать в чистоте. Оставался еще один шаг, но… Волк будто окаменел, не желая разжимать челюсти, и тогда Ястреб отбросив все границы, склонилась к одурманенному, провел пальцами по его губам

– Волк…доверься мне…не coпpoтивляйcя…пoжaлyй-cтa. – тихий бархатный шепот достиг слуха Волка, и тогда его губы смягчались, позволяя чужому языку раздвинуть их, и лекарство перетекло из уст в уста, смуглые пальцы легли на горло северянина, мягко массируя и помогая проглотить.

…и снова сны, на этот раз исцеляющие, хоть и замедленно, а потом снова бархатный голос упрашивающий вернуть их домой.

– Я не смогу тебе помочь, ну же, ты должен постараться, ты же сильнее, в твоих землях тебе сразу станет лучше… верни нас домой… в Северную Крепость.