Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья [litres]

– Почему бы и не посплетничать? – Фельсенбург слегка задумался. – Начну-ка я с тех, кто скоро испортит вам аппетит. Шрёклих… Граф фок Шрёклих-ур-Раух под началом Бруно воюет лет двенадцать, может, больше. Начальником штаба стал накануне прошлогодней кампании, старик его выбрал не то из пяти, не то из шести штабных красавцев, и он вроде бы не самый мерзкий. На моей памяти Шрёклих ничего не испортил и ничего не исправил, зато приказы выполняет безукоризненно. Когда выполнять нечего, ведет дневник. Что в нем – неведомо, но журнал переплетен в розовый сафьян. С младшими офицерами господин начальник штаба говорит исключительно по делу, с командующим согласен всегда, именно согласен, а не подлизывается. Когда мы влипли у Эзелхарда, сохранял полное спокойствие. Как поведет себя в возможном сражении – не представляю, Бруно должен был знать, кого берет.

– А вы бы его оставили? – осведомился Придд. – Если б заняли место Бруно?

– Я таких не люблю, но я не сухопутчик. На флоте Шрёклиху делать нечего, но лучшие из известных мне моряков не управились бы даже с корпусом, а мой предел – сборный полк, причем с опытными офицерами.

– Валентин с линеалом тоже не справится, – утешил Савиньяк. – Ведь не справишься?

– Вне всякого сомнения. Арно, могу я попросить тебя не перебивать?

– Попросить ты, конечно, можешь…

– Тогда я попрошу Руперта не обращать на тебя внимания.

– Разрешите представить вам следующего, – Руппи слегка поклонился. – Генерал фок Вирстен. Законник, сухарь и при этом язва, хоть и скучная, короче – бумажная крыса во всей красе. Ему бы в судейские, однако семейные традиции привели в армию, ну так он и здесь не растерялся, нашел местечко по душе. Командует канцелярией и военным судом, на моей памяти оправдательных приговоров не случалось. Если спросите, был ли кто невиновен, не отвечу, но дезертиров сейчас нужно стрелять на месте.

– Откуда и как господин фок Вирстен появился?

– Начальник штаба добыл. Прежде чернильник служил в разных местах, главным образом по гарнизонам. С горниками дела не имел, они без письменных столов и нарукавников обходятся, а Вирстен скорей от супа, чем от этой красоты откажется. Дальше идет генерал-интендант и мечта баталиста фок Неффе-ур-Фрохеамсел, и это еще не конец. До конца я имечко так и не выучил, благо его обладатель отзывается на фок Неффе-ур-Фрохеамсел. Внешность на удивление бравая, можно сказать – геройская, похоже, лучшие в армии усы, брови и желудок. Шляпу точно переварит, а то и сапоги, вот за шпоры не поручусь. Фок Неффе – родня Зильбершванфлоссе, достаточно дальняя, но для протекции хватило. Поводов для отстранения не давал, воровство удерживает в допустимых рамках, сам тоже не зарывается, а уж любезности – лопатой греби. Я от него через раз слышу, сколь он уважает славный род Фельсенбургов и его наследника в том числе. Конник… фок Хеллештерн обмолвился, что от его семейки повелитель фуража тоже в восторге.

– Что-то мне захотелось назад, к «быкодерам», – не удержался Арно. – Руппи, я думал, ты с худшего начал, и мы тихохонько дойдем до Рейфера. Как он, кстати?

– Если придется драться на здешних позициях, возглавит правое крыло. Бруно мне, само собой, не докладывает, но вроде бы там будет опаснее всего.

– Опаснее всего для вас будут праздники, – напомнил Придд. – Мне показалось, или вы господину фок Неффе-ур-Фрохеамселу не слишком доверяете?

– Ты запомнил эту жуть?! – восхитился Савиньяк. – Вот так сразу и запомнил?

– В нашем роду случались не менее сложные имена, – объяснил фрошер. – И все же, генерал-интендант вам подозрителен?

– Сам не знаю… – Нужно собраться и объяснить! Объяснишь другому, сам поймешь. – Тошно мне бывает часто, но из-за чего, не пойму, перед рейдом и во время встречи с Оксхоллом было иначе. То, что к китовникам наладились именно интендантские, может быть совпадением. То, что мне не нравятся усы, не значит вообще ничего. «Львы», в смысле адрианианцы, фок Неффе не подозревают, Рейфер с Хеллештерном тоже, им скорее Вирстена удавить хочется, но это другое.

– Кстати, Руперт, вам в последнее время не снилось что-то странное?

– В каком смысле? – растерялся Фельсенбург, наспех припоминая хоть чем-то примечательные сны. – Перед тем, как нас прихватили возле топей, я на кошке скакал и пытался понять, как такое вышло, а чаще всего мне елки снятся.

– Мелкошишечные? – уточнил со смешком Арно. – Или остроконечные?

– Откуда мне знать, елки и елки. В Фельсенбурге ими все горы заросли, наверное, потому мы их на герб и взяли.

– А в ночь на тринадцатый день вам ничего примечательного не снилось? – Придда с мысли елками не сбить, и пушками, похоже, тоже. – Постарайтесь припомнить.

– Вроде нет, а что такое?

– Несколько человек, в том числе мы с Арно, одновременно видели довольно своеобразные вещи.

– Я не видел. – Непонятно с чего стало обидно, так было у моста, когда ушла ведьма. – Всё, лагерь мы обогнули, дальше нам вдоль реки. Бруно устроился в Бархатном форте, он и год назад тут праздновал. Вроде бы шли вперед, и успешно шли, а вернулись, будто и не было ничего!

– К сожалению, было, – фрошер смотрел на припорошенные снегом крыши. – Последние два года перевернули почти всё, почитавшееся незыблемым. Мы уже не мы, не те мы, которыми жили бы и умирали, достанься нам другое время. Простите, я не ко времени разговорился.

– Пустое, – вежливо начал Руппи и… вспомнил! – Мне тоже снилось! Именно в ту ночь… Я непонятно как очутился в Эйнрехте, в толпе. Кого-то я знал, кого-то – нет, некоторые уже умерли, я это помнил, но сейчас они были живы, и это не удивляло. Мы все были живы и стояли неподалеку от Липового парка, то есть я знал, где именно нахожусь, но видеть мог мало, потому что уже стемнело. Я думал о каких-то ключах, мне куда-то страшно не хотелось идти, но я понимал, что идти придется. И тут внезапно рядом отчетливо сказали: «Есть!», и сразу же на юге полыхнуло.

Однажды я видел, как на фрегате рванула крюйт-камера, вышло похоже, но много сильней. Небо багровело и не гасло, на нем четко, будто прорисованные, виднелись ветки – облетевшие, перекрученные… Все стояли и ждали, не пытались ни бежать, ни кричать, ни проверять оружие, а с юга что-то надвигалось. Не пожар, потому что горело по-прежнему в одном месте. Проснулся я сразу и никак не мог поверить, что ничего не случилось, а потом как-то забыл.

Тесть Стоунволла не сплоховал, да иначе и быть не могло – Томас никогда бы не предъявил уважаемому начальству хлипкую дрянь. Оставалось изготовить достаточное количество… а, пусть будет «иммортелей», испытать и презентовать дюжину по-варварски изукрашенных образцов Хайнриху. Ну и дожить до сего знаменательного момента, само собой.