Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Подстава! — пискнула Ольва. — Мастер, стреляй!

— Союзник, — тяжело выговорил Тайтингиль, меряя Аэктанна взглядом. — Что за условия он ставит тебе…

— Врет, — буркнул Котяра, — врет и замышляет, гадина. Вижу насквозь.

Мастер Войны словно очнулся от глубокого сна, от столбняка.

— Вы связаны, — медленно проговорил он. — Вы связаны все, дети Цемры. Скажи мне, лжет ли он?

Когтистая ладонь плавно опустилась на золотой бок, мягко тронув щетинки.

— Нет, — тихо откликнулся Эстайн. — Он не обманщик. Он безумен. Он жаждет твоей головы, отец. Твоего облика и чресел.

— Переговоры. Хорошо.

Аэктанн небрежно откинул полу черной одежды — в его руках также был бластер.

— Переговоры. В корабле есть стрелок. Вы все на прицеле, если что.

— Ты тоже, — раздался многократно усиленный динамиками голос Алинки, которая под шумок забралась обратно в десантный бот. — Ты тоже, и я могу выпалить прямо в открытый люк!

Котику казалось, что вокруг Мастера Войны искрит статическое электричество. Красной, рубиновой искрой.

— Я отдам тебе голову, — наконец сказал гертаец. — Отдам, если ты сможешь взять. Но ты ответишь на три вопроса. Это честно.

— Никакая информация не стоит жизни! — воскликнул Даниил Анариндил.

— Ты еще молод. Стоит. Твое решение… Аэктанн.

— «Если ты сможешь», — еле слышно повторил Котяра, руки на непривычном оружии стиснулись и застыли, как костяные, — жабонька всегда знает, что говорит…

Голос Мастера Войны на миг потек медовыми модуляциями.

— Прежде, чем счесть лучшим, всегда испытывают. Ты же… лучший? Три вопроса. Вопроса, не действия. Они важны для меня. А тебе важны мои нейроны. Уже испытанные — и лучшие. Ну?

Аэктанн колебался. Что-то казалось ему нечестным в этой сделке, но что?

— Мы положим бластеры одновременно.

— Да.

— Хорошо. — Тяжелое оружие глухо ударилось о камни.

— И велим никому не открывать огня.

— Велим.

Тишина словно застыла костью в горле Сотворителя, останавливая его дыхание.

— Итак. Вопросы?

— Твоя матерь, — вкрадчиво выговорил Мастер Войны, — Величайшая Цемра. Она вправду погибла?

Аэктанн помолчал.

— Я не слышу ее разума… и другие доказательства есть. Почему ты спрашиваешь?

— Один раз она уже воскресала. Я был готов увидеть ее здесь, — так же мягко продолжил Мастер Войны.

— Здесь ее нет. Она мертва… насколько я знаю.

— Она мертва, — откликнулся Эстайн. — И я бы сказал тебе это… отец.

Мастер Войны не услышал его слов.

— Твой второй вопрос?

— Она оставила потомство, — генерал Йертайан обвел рукой окружающие сожженные пространства, исчерченные трупами погибших пауков, — в космосе? Цемра была на Земле, на Гее. Ее дети… здесь. Но это не все, верно?

— Да, — едко выговорил Аэктанн. — Пусть здесь вы и победили, в этом негодном отсталом мире, но я буду править галактиками. Я! Матерь хотела тебя, недостойный. Одарила неслыханной милостью. Она могла бы быть для тебя кем угодно — женщиной, мужчиной, другом, любимой. Она выбрала тебя! Только за набор твоих несчастных генов, искаженных Белым Солнцем. А ты не оценил дара. Но если ты спросишь, где именно мои братья дремлют, ожидая меня, их истинного патриарха и предводителя, это будет уже третий вопрос.

— Я задам его. Задам, потому что все прочие вопросы я выяснил, — равнодушно сказал Мастер Войны. — А что-то понял и сам. Мое потомство не может размножаться. Это самцы, бесполезные создания. Они могут жрать и расти… и все. Эльфы перебьют их здесь. В космосе… хватает рас, чтобы уничтожить их тоже.

— Ну зачем тебе космос? Зачем даже думать о нем? — усмехнулся Аэктанн. — Неужели ты рассчитываешь туда попасть, не просто в иное где, но и в иное когда? И, кроме того…

На лице гертайца высветилась страшная зубастая улыбка.

— Я рассчитываю, да. Мне просто надо было подумать. Я нужен тебе… весь. Чтобы ты смог зачинать дочерей. Чтобы ты принял мой облик. Вот почему ты рискуешь. Вот почему ты не стрелял по мне и не станешь. Вот почему согласился слушать мои вопросы. Я нужен тебе целиком. Живой.

Плеснул огнем красный рукав, и Мастер Войны вдавил острые черные когти себе в горло, брызнула горячая струйка. Ольва где-то позади пискнула; Иргиль оставался рядом с ней и поддерживал, не выпуская из рук меча — и бластера. Оллантайр не оборачивался к жене, плечом к плечу с сыном внимая тому, что говорилось.

— Где они?!

Белые глаза загорелись — так сияют квазары за миг до взрыва.

— Отвечай! Ты получишь пепел. Союзники слышали все и не дадут тебе взять тело.

— Переиграл тебя жаба, — буркнул Котов. — Переигр-рал.

— Не смей!

Аэктанн почти завизжал. Крыльями взлетели полы черного плаща, разложились четыре ноги — нижняя часть тела Лучшего Сына, несмотря на все усилия, все еще оставляла желать большего человекообразия. В руках с длинными когтистыми белыми пальцами мелькнул металл станнера.

— Отец!

Эстайн подпрыгнул, отталкивая Даэмара, и встретил удар луча всем собой, всем телом.

Аэктанн с досадой взвыл, сделал несколько хаотичных паучьих скачков — и вдруг, стремительно, как напуганное насекомое, бросился внутрь захваченного десантного бота.

Мастер Войны, мельком глянув на неподвижно лежащее располосованное золотое многолапое тело, рванулся к своей корабле.

Котяра и Тайтингиль, не сговариваясь, бросились за ним.

— Уходите! — крикнул Тайтингиль Оллантайру. — Прочь от этого места! Сделайтесь невидимы! Скалами, кавер нами…

Дайн подхватил Ольву на седло измученной лошади, Даниил вскочил на Винни, Иргиль и Даэмар — на жеребца Тайтингиля.

Бот Аэктанна взмыл в воздух — с полным энергозапасом и сохранивший топливо, он легко завис в воздухе…

Оставшаяся корабль была почти мертва.

— Ты полети-ишь! — кричал Мастер Войны, бросаясь за рычаги управления. — Ты… полетишь… заставлю!

С душераздирающим скрипом серое металлическое брюхо оторвалось от выжженной земли.

Котячьей чуйкой орк нашел турели и прилип к бортовым пушкам.

— Пер-рестрелка же? Мастер-р? Как в стар-рые добрые времена?

Алинка, оккупировавшая вторую турель, только издала воинственный звук, готовая палить, как в компьютерной игрушке.

Тайтингиль схватился за спинку кресла Мастера Войны.

— Он не сказал, где в твоем мире паучья армада! — крикнул эльф. — Что ты будешь с этим делать?

— Это не страшно. Первый же паук… будет отскани рован, допрошен… Наш мир другой, союзник, — рычал гертаец, маневрируя над округлым куполом Храма Жизни, остающимся внизу. — Первый паук… и кладка будет обнаружена. Там все другое. У тварей нет шансов…

— Вера и уверенность — разные вещи, Мастер Войны. Разные…

Инопланетянин вдруг застонал в голос, налегая на рукояти.