Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

Ирма чувствовала закипающую волну ярости, поднимающуюся от сердца — и идущую вовнутрь.

«Да когда это кончится? Чертова старуха! Чертова беременность! Поверила… в сказку! Дура!»

Остатки рационализма подсказывали — это гормоны, Ирма, это стресс, поможет Семирамида Ивановна или успокоительный чай тети Сары…

К чертовой матери всех этих чудных дамочек!

Внезапно захотелось есть — чего-нибудь эдакого, что может желаться лишь в первом триместре. Щиплющего язычок соленого огурца классического посола — и горького шоколада… или обмакнуть сосиску в сгущенку и урча сожрать на зависть Пикселю и Лаки…

Острый, пикантный запах ударил по ноздрям, и женщина остановилась, оглядывая выписанную иероглифами вывеску. Ресторан.

«Пережду дождь. Просто пережду».

В помещении оказалось неожиданно людно. Ирма огляделась, выцепила взглядом свободный столик — и снова застучала каблучками.

— Прошу прощения.

Одновременно с ней к столику подошел интеллигентный седовласый мужчина в хорошем сером костюме. Благородное серебро волос, ухоженная борода, очень дорогой портфель и серая шляпа фасоном под старину — но явный новодел, причем из дизайнерских. Типажное, как у старого голливудского актера, загорелое лицо прорезано умными морщинками. Очень внимательные глаза.

Ирма снова облилась изнутри ледяным и звонким — черт, ну и тут невезуха! Но старик улыбнулся так обезоруживающе, что женщина отругала себя за очередной выплеск «беременных» эмоций — и позволила присоединиться.

Первым делом новый знакомый, представившийся именем Михаил Ростиславович, галантно, но без подтекста придержал спинку Ирминого стула — и только потом сел напротив. Японское меню не вызвало у него ни робости, ни смущения — по всему было видно, что Михаил Ростиславович прекрасно ориентируется в экзотике.

— Положение обязывает, Ирма Викторовна. — Он слегка наклонил ухоженную седую голову. — Я тренер по психологическим практикам. Путешествую много, везде.

Она немного оторопела — надо же, как повезло! Вот и психолог, и никуда идти не надо. К тому же лицо показалось знакомым, но расспрашивать Ирме было неловко.

Заказали; волшебный старик взял то, что Ирма и не выговорила бы, сама она ограничилась сладко-острым, под стать токсикозу, супчиком и привычными роллами.

— Беременны, — сказал Михаил Ростиславович — и снова приветливо улыбнулся.

Ирма не донесла фарфоровую ложечку с ароматным варевом до рта.

— Как вы…

— У вас особенный вид. Особенный! — Он подчеркнул, слегка взмахнув палочками. — Ну, тридцать лет — отличный возраст для деторождения, что бы ни говорили медики. Но что они понимают? Главное — раскрытие женственности, которое происходит на тех уровнях, которые медицине никогда не будут доступны, уважаемая Ирма Викторовна.

— Сорок… два… — одними губами выговорила Ирма.

— Что? Не может быть!

— Да, — вздохнула женщина, в третий раз макая «филадельфию» в соевый соус; отчего-то растерянности стало еще больше. — И как раз вот врачи… Не рекомендуют.

— Патология плода? — Внимательные глаза Михаила Ростиславовича посмотрели особенно цепко. — Аномалия? Задержка развития?

— Д-да…

Ролл развалился окончательно, расплылся рисом по соуснику и выглядел отвратительно.

Психолог отложил палочки.

— Уважаемая, за счастье надо бороться. Говорю вам как дипломированный специалист! А как бороться за счастье?

— Я не знаю, — честно ответила Ирма. — Я всегда это делала… Боролась. А теперь — не знаю.

Михаил Ростиславович ловко закинул в рот щупальце и с аппетитом прожевал, беря паузу.

— Я вам скажу. Существует особенный путь для раскрытия личных ресурсов счастья, напрямую связанный с обновлением потенциала энергией женственности. Сразу говорю — это непросто. Очень непросто. Вы же привыкли быть сильной? Использовать энергию Силы?

Ирма кивнула молча.

— Занимались деятельностью? Вы же… деловая женщина, так?

— Я… директор, да, — неловко, будто уже стесняясь, выговорила она. — У меня своя фирма, консалтинговая. Я…

— Женщина может заниматься любой деятельностью, если её состояние женственности имеет опережающий вектор! — непонятно, но убедительно сказал психолог. — Однако женщина и деятельность мало совместимы. Для женщины важно состояние, а не действие. Чем более действует женщина, тем менее она женственна. Вы утратили женственность, Ирма Викторовна. Женщина в высшем состоянии женственности не должна работать. Ей это не нужно. Бьюсь об заклад… Рядом с вами нет мужчины? Отца ребенка?

— Н-нет…

— Я все это вижу по вашей ауре, она затемнена. Вы несчастны, в глубине души несчастны, Ирма Викторовна. Вы глубоко сомневаетесь — сомнения подрубили Силу, которую вы много лет ставили превыше женственности недеяния… и теперь не знаете, на что опереться.

— Я просто очень устала, — пролепетала замороченная Ирма. — Устала. И да, я все время одна. А мужчины… похоже, мне с ними совершенно не везет.

На темное полированное дерево стола лег серый прямоугольник визитки.

— Вот что, уважаемая. Я как раз провожу тренинги по раскрытию истинной, глубинной силы женщины, как она должна быть. Мы с вами поработаем, позвоните. Но предупреждаю сразу — просто вам не будет. Ваша энергия была искажена, это словно испортило каждую клеточку вашего тела. Отсюда и проблемы. — Он двинул бровью, указывая на скрытый под столешницей чуть видный Ирмин животик. — Мы будем учиться сотворять пространство любви и опираться на то, что от рождения принадлежит вам, отринув искажения.

Он кинул в рот кусочек щупальца, вкусно дожевал — и поднялся, поклонившись напоследок с самыми наилучшими пожеланиями.

Ирма осталась одна, с трудом осмысливая поступившую информацию.

Истинно женственное звало срочно посетить уборную и посыпать сахарным песком оставшиеся два ролла, сиротливо утонувшие в соевом соусе.

Ослепительная, белоснежная, сияющая лошадь резала стрелой просторы Эалы.

Мрир гнал волшебного скакуна, заставляя его вершить невозможное для конских ног. Магу было непросто путешествовать складками Эалы, но оно того стоило. Доверчивая женщина эльфа вправду была беременна, она ждала эльфинита, кладезь особой силы, плод слияния двух народов.

Эльфинита хотел заполучить и прежний Темный — тот, которого заменил Карахорт. Его погубила именно эта несносная жажда жизни и молодости. Давно потеряв плоть в магических битвах, Таурон мечтал снова обрести ее — слишком сильно, и желание возобладало над волей и разумом, чего никогда нельзя допустить истинно великому магу.

Мрир не повторит этой ошибки.

Он слишком мудр, Волшебник в Серой Шляпе…

Мрир, долгие столетия оберегавший Эалу и никак не вознагражденный за свой труд, скакал и думал о том, что заполучить ребенка Тайтингиля будет даже проще, чем он помышлял. Ему — проще.