Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

Дракон застыл чуть поодаль от мага, церемонно раскинув крылья, на одном из которых виднелись свежие шрамы, кости были скреплены неловко сделанной шиной. Он надменно изучал старика белыми глазами, в которых кинжальными разрезами бились вертикальные нити зрачков.

Мрир смотрел в шипастую алую морду.

— С-снова магия… Твои ц-света с-серый и крас-сный, — выговорил дракон. — Я вижу твою с-силу…

Волшебник стиснул пальцы на посохе, голова ящера метнулась вперед стремительно и страшно, опережая выплеск магии.

— Не с-смей… Из-сжарю. Положи пос-сох, ш-шпион.

Старик показно тяжело наклонился, но дракона было не разжалобить. Более того, он заставил оттолкнуть посох от себя ногой и поднять над головой руки.

— Я не шпион, — сказал Мрир. — Я… лекарь. У тебя болит крыло, а я лекарь. Я друг.

Острые зубы в несколько рядов хищно блеснули.

— Не мне. С-старик, с-скрывающий с-силу. Начавш-ший с-со лж-ши. Ц-сель виз-сита?

Мрир видел дракона так же, как дракон видел его, сквозь сферы. Острый, режущий белый свет, как исходит от дальних звезд, — вот каков был дракон. Не такой, как все виденные им ранее. Будто в чешуйчатую суть оказалось замуровано нечто совершенно иное…

— Я хожу по всей Эале, помогаю. Помогаю своей силой, лечу разные болезни, а мне платят — деньгами или пропитанием. — Мрир на ходу втискивался в привычное обличье кроткого благодетеля, а мозг лихорадочно работал, пытаясь понять, как совладать с громадной и явно недоброй зверюгой. — Тут, в Моруме, никогда не было… лекаря.

Неуклюже сделанный крепеж драконьих костей подтвердил: он на правильном пути, нужно развивать легенду.

— Ты рано пробуешь крыло, — выговорил волшебник. — Оно не срослось и не окрепло еще. Позволь, я помогу. Помогу… за десять золотых монет.

Дракон некоторое время смотрел молча, потом подшагнул ближе. От громадного багряного тела изливался небывалый жар.

Он приблизил клыкастую пасть прямо к лицу Мрира.

— Ош-шибешься… умреш-шь…

Мастер Войны поднял хвост, и грозное золотое жало остановилось под подбородком волшебника.

— Вот так убивают под моим с-солнцем… — прошипел он.

Кончик хвоста вмялся в загорелую сухую кожу, но не проколол ее. «Пока не проколол», — понял Мрир. Кто бы он ни был, одержавший верх над драконьей сутью, добра от него ждать не следовало. Покорности — тоже.

Но у всех есть слабости.

— Можешь убить меня, я и так стар. Крыло гноится. Два месяца… три тебе не видеть неба. Если найдешь иного лекаря.

Он попал в точку. При упоминании неба дракон как-то по-человечески жалобно моргнул.

Жало перестало давить.

Волшебник положил ладонь на чешуи, призывая целебную магию. Вместе с этим он желал проникнуть в саму суть странного ящера, чтобы вызнать — кто, кто скрывается под его маской? И вот он уже увидел что-то — ослепительное, выжигающее чужое белое солнце, великие горы, устланные безупречным покровом снегов, и застывшие на скалах арки дивных городов; золотые неподвижные маски, и узкие смертоносные клинки, и хищные силуэты великолепных звездных кораблей, поднимающихся в небеса…

— С-сканируеш-шь?!

Из процесса его вырвал удар сокрушительной силы, отбросивший к противоположной стене. По рассеченному подбородку потекла кровь, Мрир ударился спиной и забился, тщетно пытаясь вдохнуть.

Багряный дракон навис, дыша черным. Чешуи словно раскалились, топорщась. Шея геральдически выгнулась и поднялась над старым магом. Жаркое дыхание касалось кожи Мрира, а волоски в бороде потрескивали и свивались черными скрутками.

— Ты ис-сцелил крыло, — выговорил дракон. — Поэтому у меня к тебе обязательс-ство. Ос-ставлю тебе ж-шизнь. Но не с-смей больш-ше появлятьс-ся тут, с-старик. Потому что ты… о-шибс-ся…

Хвост извился волной и швырнул ему несколько золотых монет.

Мрир, ухвативший золото на лету, и не собирался более тут появляться.

Сейчас он думал вовсе не о том, как уцелеть после своей неосторожной ошибки. Его больше занимало то, что увидел внутри сущности господина дракона.

В другом мире непутевая девушка по имени Оля, страстно желавшая быть Алорой, докладывала ему обо всем, что происходило в доме Ирмы. В этом доме, точнее, в самой женщине, сплелись нити Силы, разобраться с которыми Мрир не мог — но точно знал, что Тайтингиля рано или поздно выведет именно сюда, к ней. Сама Ирма была неповинна в том, что стала объектом внимания и порталом для разнообразных потоков информации и странных встреч. Пустышка, никакого магического дара. Просто так вышло. Иногда случалось, что самый простой человек делался персоной особого значения.

«Белоглазый черт, ходит в красном женском платье, ругается по-блатному, — четко выговаривала тогда в молчащий телефон Оля, — глаза… я думала сперва, линзы. Белые глаза, зрачки, как у кота, только уже. Нитками. Зовет себя Мастером Войны… противный, ужас! Злющий!»

Значит, Мастер Войны. И Альгваринпаэллир, кровь которого была теперь у Мрира — истинная кровь, не застывшая драгоценными камнями, — они слились воедино, и это едино грозило уничтожить не только его планы, но и всю прежнюю Эалу.

Вот так поворот.

«Ничего не ест — только разводит себе протеины Ирмы Викторовны… вроде бы ему нельзя. Вроде бы у него непереносимость животной пищи. Может, аллергия…»

Оля-Оля, Алора. По-своему толковая детка, может, и вызволить ее?.. Может, еще пригодилась бы.

Червень тихо скорчился в углу комнаты, примечая, о чем беседуют, чего хотят. Беседа с самого начала не задалась, господин дракон сразу невзлюбил добренького старика, сразу! Когда разговор стал совсем уже острым, горбун выскочил в коридор и прижался там в углу у окованного сундука, пережидая бурю.

Не хватало еще пострадать самому!

Четыре орка из искаженных тащили Мрира, Червень поспешал следом с посохом. Мастер Войны не велел давать палку в руки магу, пока тот не покинет пределы Морума.

Орки бросили старика по ту сторону крупных белых камней, которые издревле знаменовали границу… Мрир поднялся, оправляя одежду и шляпу.

Червень бочком приблизился и протянул посох.

— Вот, палочка ваша.

Убедившись, что орки не слушают, волшебник присел на корточки.

— Червень, я хорошо помню тебя. Ты умный мальчик, Червень, ты достойный, я всегда это знал. — Старческая рука коснулась плеча горбуна. — Когда ты решишь, что пришло твое время править этими землями, просто подлей этой твари крови в питье. Крови. Взятой от живого… кого угодно. Дракон… Мастер Войны погубит себя сам. Ты понял?

— Крови… крови от живого… Понял, да, понятненько, я умный, да, умненький, — прошептал горбун. — Вы уж извините, что так с Карахортом вышло.

— Что было — то прошло, — жестко сказал маг, забирая посох. Боль полоснула по сердцу — годы, десятилетия, столетия тщательного взращивания; младенчество, отрочество, взрослость сына; служба у Таурона, собственное воцарение…