Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Иррик…

Миг — и пауки бросились на Ринрин, а еще один, самый большой, атаковал дверга, издавая свист и скрип, странно похожий на яростный крик дракона.

Все случилось в считаные мгновения. Гном отбил атаку чудовища, крутнулся…

Он лишь на миг потерял свою Голубую Ласку из виду.

Но что-то произошло, и ее не стало. Пропала, как и не было.

Пропала.

Не стало и дракона; только яркая алая точка недолго вспыхнула на ночном небе — а потом и вовсе исчезла.

Добив очередного выпрыгнувшего из тьмы паука, дверг заозирался.

— Лантир! — в отчаянии закричал он. — Тайтингиль! Азар! Но на зов явились еще два монстра; мгновение — и оба черных тела разлетелись от ударов чекана.

— Ринрин!..

— Я здесь, — едва слышно прошелестело снизу.

Вайманн опустил взгляд — меж камней был пролом, проход из ночного мрака в совсем уж непроглядную тьму открывшейся пещеры. Дверг выхватил из кармана крупный кристалл, ударил по валуну — камень зажегся неровным, мерцающим светом — и спрыгнул вниз.

Ринрин лежала, бессильно раскинув руки, на полу небольшой пещерки. Возле нее валялись два мертвых паука. Один еще слабо шевелил лапами.

А в углу…

Иррик вскинул чекан.

— Он помогал, — прошептала Ринрин. — Паук… Тот, которого ты искал, тот самый… У него бляха… бляха Ольвы. Он прятался тут… и попробовал спасти меня.

Скорчившись, в углу пещерки сидел косматый черный монстр — много крупнее остальных. В неверном свете кристалла глаза его, все восемь глаз, казались голубыми. Зрачки собрались в нитки, а на сочленении округлого тела и одной из лап прочно засела цепочка, на которой висела знаменитая двергская бляха дайны Тенистой Пущи.

Паук раскрыл жвалы и издал нервный, высокий вибрирующий звук. И попятился еще — хотя было некуда, он уперся в стену.

Дверг опустил оружие, все же оставляя себе пространство, возможность ударить.

— Он убил этих двоих… убил. Хотел защитить. Но он не спас меня, Иррик. Мне пора в Чертоги, — с трудом выговорила Ринрин. — Прости. Я очень устала и вот теперь поняла, что мне пора. Мне было хорошо… с тобой. Славно идти в поход. Но всегда это не могло продолжаться. Не могло.

— Что ты говоришь? — ахнул Вайманн.

Паук закрылся двумя передними лапами.

Боялся? Испытывал горе?

— Обними меня, — попросила Голубая Ласка. — Мне слишком больно… не спорь. И не зови никого. Не убивай паука. Я ухожу. Просто обними. Спой мне… спой, если дверги поют.

Голос дверга глухо звучал в пещерке, а залитые липкой вражьей кровью руки сжимали плечи Ринрин, будто пытаясь удержать то уходящее, что не возвращается никогда.

Когда последний вздох эльфийки коснулся щеки Иррика Вайманна, двергский воин, ювелир и сын ювелира, тайный страж подгорного королевства опустил голову и надолго прижал лоб ко лбу своей удивительной возлюбленной.

— Это… любовь, да? — скрипнуло в углу.

— Это смерть, паук, — очнулся дверг. — И твоя тоже. Теперь ты умрешь.

Глаза паука посмотрели ему прямо в лицо.

Вертикальные зрачки.

— Зачем? — шевельнулись черные жвалы. — Зачем смерть? Я не бегу. Ты хочешь эту вещь? — коготь подцепил бляху, потянул, силясь отделить от плоти, в которую вросла цепь. — Я отдам.

Он дернул сильнее.

— Не могу снять. — В голосе послышалось непритворное огорчение. — Сними сам. Нужен… инструмент? Я пойду с тобой по доброй воле.

— Доброй… воле? — хрипло переспросил дверг. — Доброй?..

Кровь любимой женщины жгла ему руки.

— Ты теперь один, — сказал паук, не сводя с него внимательных немигающих глаз. — Моих братьев много. Ты умрешь, как она.

— И что ты предлагаешь? Довериться тебе?

— Эта… вещь, — паук качнул бляху, — странная. В ней разум, как в тебе или во мне. Она говорит. Рассказывает разное. Непонятное. Любовь, смерть. Она у меня. Значит, так надо. Она доверяет. И ты доверяй тоже. Почему нет?

— Замолчи, чудовище. — Вайманн взял легкое тело эльфийки на руки и медленно выбрался из пещерки, хрипло постанывая: — Я не хочу сейчас слышать ничего-о…

Хвататься за чекан не было ни сил, ни желания.

— Я защищал твою женщину, — негромко сказал паук. — Она красивая. Вещь говорила мне: «Красота». Я хотел понять красоту. Вещь говорила: «Любовь». Я хотел понять любовь. Но ничего не понял, только все время думаю. Я думаю, думаю… — Он нервно притронулся кончиками передних лап к огромной уродливой голове. — Мне плохо от этого. Я пойду с тобой туда, где с меня снимут вещь. Мне тяжело с ней.

Серые Россыпи дымились; небо усыпали звезды. Везде были тишина, недвижность и смрад. Странный паук беззвучно следовал за двергом, и доблестный Иррик Вайманн отчего-то не боялся повернуться к нему спиной.

Остановились на перепутье.

— Иди левее, — прошелестело сзади. — Справа норы, в норах кладки. Там младшие братья. Ошибешься — умрешь.

Дверг огляделся. Похоже, его нежданный спутник был прав.

Пройдя некоторое расстояние, Иррик опустил на камни тело Ринрин и выпрямился.

— Тайтингиль! Лантир! — снова крикнул он.

Тишина.

— Мрир!

Тишина.

Пробираясь меж камней, дверг пошел дальше по пепелищу, и тяжелые кованые сапоги давили хрупкие паучьи останки.

— Они ушли, — скрипнул его спутник. — Кричи. Теперь можно. Мои ушли, и твои тоже. Мои ушли в Убежище. В Скорлупу.

— Куда?..

Кричать расхотелось. Думать, что за Скорлупа, — тоже.

Десять шагов, сто — к окраине Россыпей, где они оставили лошадей. Туда.

Вдруг что-то зашевелилось в камнях. Иррик поднял чекан, придерживая тело Ринрин одной рукой. Паук вскинулся на задних лапах, но дверг видел, что он отчаянно трусит. Бляха Ольвы Льюэнь и впрямь преобразила опасную тварь, дав ей слишком много чувств. Слишком много.

— Дверг…

— Лантир?

Красавчик был истощен боем и ранен. Дверг прищурился, втянул ноздрями запах крови и гари. Роскошные черные волосы эльфа были опалены драконьим огнем, ладонь прижата к боку, удерживала текущую из рваного укуса кровь.

— Паук за тобой, дверг!

Стражник поднял один из мечей, второго уже не оказалось при нем.

— Это… друг, — неожиданно даже сам для себя сказал Вайманн. — Этот… пусть он будет, Лантир. Он не опасен. Он обещал помочь… и он говорит, Лантир.

— Что с Ринрин? — хрипло спросил эльф, присаживаясь на камне. Воткнул клинок в каменистую землю и, опираясь, не сводил с паука глаз. Тот столь же цепко смотрел в ответ. — Я не слышу души Ласки… О-о-о, она ушла в Чертоги, — простонал Лантир. — Зачем этот? Где ты взял его, дверг?

Паук издал высокий скрежещущий звук.

— Где остальные? — выговорил Иррик, не отвечая на вопрос Лантира.

— Мрир бросился за драконом… потом ускакал верхом… Тайтингиль… я потерял его. Я ранен сильно, не могу смотреть душой. Яд… Но поблизости витязя нет, это точно… дракон… нас словно намеренно кинули сюда умирать… и неожиданно спасли…