Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

Мастер Войны глухо застонал, утыкаясь мордой в камни. Быкоглав ровнял бережно, огромная сила давала ему возможность аккуратно сложить части изуродованного крыла — но боль, боль прошивала нейроны ничуть не хуже яда.

— Удивительные вещи ты говоришь мне, дружок…

Двое сидели у костра. Старик в запыленной мантии помешивал деревянной ложкой густое варево в котле и прихлебывал из небольшой серебряной фляжки. Огромный черный конь невидимым мороком ходил в ночи, ступая бесшумно. Напротив старика на круглом камне примостился уродливый паук. Уродливый даже по меркам своих соплеменников: у него не хватало пары лап. Впрочем, и на оставшихся он стоял плотно и цепко — точнее, сидел.

— У меня есть драконья кровь. Как я заполучил ее, не стоит задумываться: это было в ту пору, когда нас было больше: волшебников и драконов… Позже я немного дополнил свой запас, ох, люди-люди, наивные и примитивные создания, и за что Сотворитель так полюбил их… В этой удивительной субстанции заключается секрет перемещений не только в ином «где», но и в ином «когда». Но я никогда не думал, что существуют столь удивительные пространства, о которых ты рассказываешь мне, — говорил старик. — Я никогда не заходил дальше… как ты называешь ее… Эалы… лишь немного вперед и в сторону, да-да, вперед и в сторону…

— Эала — дрянь, — скрипнул паук. — Дрянь, дыра. Есть много негодных планет и систем. Панцырь, населенный никчемными панцирниками. Система Веги, где живут… гид роиды… Эниф и Мицар… Строптивые геяне воюют за планеты… Ящеры… Ящеры хорошие воины. Но никому не выстоять против величия йертайан. Корабли империи быстрее, воины искуснее… Но даже у них нет силы, которой владеем мы — я и ты.

— Магии, — сказал Мрир и снова прижал к губам металлическое горлышко. — Жаль, что запаса драконьей крови, который есть у меня, окажется недостаточно…

— Дракона убить, — откликнулся паук, нетерпеливо поскребывая когтем камень. — Дракона убить, добыть много крови. Тогда можно будет перемещаться дальше. Ты научишь меня ходить во все миры, старик. Мы возьмем лучшие корабли и станем убивать. Матери йертайан поклонятся нам. Матери! Потому что мы лучшие.

Старик вздохнул.

— Ну, ну, малыш. Какое горячее и нетерпеливое сердечко у тебя…

«И каков ты мерзок на вид, дружок…»

Паук учуял его мысль. Учуял, услышал, понял. Проклятье, он и правда редкостно одарен, и сила крепнет в нем не по дням, а по часам…

Не успел Мрир моргнуть, как черный ком ярости оказался подле него, ощетинившийся ядовитыми волосками. В свете языков пламени раскрытые жвалы смотрелись…

Убийственно.

— Сделай меня идеальным, старик. Ты сказал, что станешь растить меня и сделаешь великим, дай мне облик, которого не будут стыдиться. Которому поклонятся. Который… пожелают.

Мрир поднял ладонь, охваченную огнем. Паук понял намек и отпрянул. Снова сел на свой камень и заговорил оттуда:

— У меня есть память. Много, чужая. И моя тоже, она… не знаю, как сказать. Я знаю расы галактик. Я знаю курсы кораблей. Как воевать. Как строить разное для войны. Я хочу выглядеть как…

— Как мама?

Аэктанн издал яростный визг; черный конь всхрапнул в ответ.

— У йертайан правят матери. Матери велики, но я… Старый волшебник вздохнул.

— Есть вещи, которые оказываются чересчур даже для таких, как мы, правда? Ты… хочешь быть, как твой… папа, я правильно понял? Человек со звезд?

— Человек. Эльф. Он отличное от них, в твоих мирах нет такого. Он йертайан. Давно… они сожгли свою планету. Нашли другую. Там было плохое солнце. Они стали меняться. Получилось много выродков. Черные Линии… Поэтому важно быть красивым, правильным. Я хочу быть красивым. Правильным. Две руки. Две ноги. Лицо. Сделай меня.

Мрир покатал на языке тяжелый, сладкий хмель.

— Вот так бывает, мой дружок… Я хотел поставить на колени один мир и не смог. Но нечаянный союзник открыл куда более выгодные перспективы. Покорить галактики… галактики… какое красивое слово. Много звезд… много жертв нашей растущей силе… как же прекрасен будет этот новый мир… который мы откроем друг для друга. Мне уже нечего терять… тут. И почти нечего желать.

И вдруг он резко встал, напряженно вглядываясь во тьму.

— Когда я говорил о новом мире, я имел в виду и тебя, Червень. Не прячься, подойди.

Горбун несмело выступил из тьмы. Паук ощетинился, увидев его.

— Подслушиваешь, подсматриваешь, — протянул Мрир, — увиливаешь…

Червень принялся часто, неглубоко кланяться.

— Да-с… приходится… Дракона-то я вот извел, извел все же. Кровушки плеснул ему, а он такой страшненький сразу стал… Наверняка и убился уж…

— Отец силен, — с отвращением выговорил паук. — Не надейся. Ты не сможешь убить его. Я смогу. Я, Аэктанн. Особенный.

Мрир потянулся, наплюхал густого варева в миску, протянул горбуну.

— Угощайся. Каждый из нас силен в своем деле. Но вместе… Вместе мы непобедимы. Содружество невозможных!

И он захихикал, будто вспомнил что-то очень забавное.

Все, что возможно, было расчищено.

Дракон взирал на огромное количество котлов, в которых булькала пища. В кои-то веки его армия будет сыта, сыта до отвала, до бесчувственной икоты. Это правило знали, еще когда войны велись в ограниченном пространстве единственного обитаемого мира, — если войско сомневается в командире, ему надо дать жратвы.

Благо среди морумских войск оказалось немало трупо едов.

Дракон смотрел бесстрастно.

Бесстрастно.

Быкоглавы пробили несколько стен и отыскали личные запасы Карахорта — там наконец обнаружились и крепкие напитки. Их Мастер Войны забрал себе, отдав всем прочим негодный бурмур — или что там хлебали эти убогие.

Войско будет сытым и пьяным — и потом пойдет на смерть. Как есть, без полушариев.

Войско будет маршировать на плацу и падет под атаками пауков.

Мастер Войны не видел возможности и необходимости беречь солдат.

Искаженные гоблины поумнее выкрикивали лозунги и речевки, из которых следовало — встретишь паука, убивай его. Нехитрый прием рифмования поверг большую часть морумских сил в состояние экзальтации, а прегрешение повелителя Черного Сердца, покусившегося на своих, быстро забылось, утопленное в алкоголе и наваристых супах с потрохами и остатками фуражного зерна.

Мастер Войны старался даже не вдыхать витающий аромат.

Плац вымели, из камней выстраивали новые оборонные валы, кричали, ели и пили.

— Дикари, — с отвращением выговорил дракон.

Распластавшись на золоте лежать было легче.

— В покоях велите убираться? — прогудел быкоглав.

— Нет. Усильте посты. Войска по сотням. Дезертирам смерть, — равнодушно выговорил Мастер Войны. — Вам выпала честь. Вы умрете за свой мир. Понимаешь, рогатый?