Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

«Бр-режу. Брежу, да…»

Брови его скорбно вздернулись, желваки на щеках вздулись.

Азар закрыл глаза.

Но даже на сомкнутых веках изнутри пылало белоснежное пламя. Белое, золотое.

…Только когда лучи солнца проткнули муть тумана над болотом, Тайтингиль опустил меч.

Все покрыла роса. Все, включая неподвижного орка, серым валуном лежащего во мху. Массивный силуэт мерцал бриллиантами.

Тайтингиль, убедившись, что нежить отступила и канула в трясины, вогнал клинок в кочку и бросился к Котову.

— Орк… орк? Ты… что?..

Перевернул за плечи. Несмотря на то что Тайтингиль очистил и прижег рану, обрывки поло пропитались кровью, повязка дурно пахла. Эльфу не показалось — Котяра был голубовато-белым. Тонкие сильные пальцы нащупали жилку на виске, которая билась часто-часто. На долгую секунду, хотя витязь и слышал, что Котов жив, все равно пришло сомнение. Кто-то из демонов прошел обережный круг, яд оказался слишком силен, Азар не выдержал боли и, разменяв очередную кошачью жизнь, устремился своими странными путями дальше по складкам, созданным Сотворителем, чтобы в какой-то из них стать эльфом…

— Котов, — шепнул Тайтингиль, опускаясь коленями вмох, — Котов…

Котяра оживал так медленно, что эльф не раз и не два усомнился — не зря ли он вообще потащил Азара обратно в Эалу. Тому было славно в Москве, в ядовитом воздухе, в мире машин, бензина и плазматронов, странных знаков-лейблов, такси и труб, из которых на руки течет теплая вода — и девочек, девочек…

Не разгневался ли Сотворитель Всесущего на свое заблудшее в складках миров дитя, которое так внезапно снова свалилось ему в ладони?

Постепенно прочная светлая шкура утратила мертвецкий оттенок. Убедившись, что орк будет жить, Тайтингиль тихо выдохнул.

Он терял оруженосцев. И много раз принимал решение оставаться одному — потому что провожать тех, кто рядом, невыносимее, чем самому рваться из Чертогов Забвения в мир.

Положив голову орка на колени, витязь надолго замер. Целительные песни были спеты, и эльф глядел в просветлевшее осеннее небо своего родного мира. Тучи расступились, показав синь, а Тайтингиль думал о великом драконе, который очнулся какое-то время назад в Чертогах. Вспомнил ли он, что выменял сомнительное бессмертие беспамятства у Тайтингиля? Узнал ли свою Вайрин?

Знает ли он, что его кровь, слившись с кровью инопланетного воина, переродила того в дракона?

— П-покушать бы…

— У меня ничего нет. Терпи, Котяра.

— У… у меня есть…

Лапа прошелестела по одежде и вытащила откуда-то изрядно деформированную после боя, падения и ночи на болоте шоколадку. Орк развернул и разломил ее — неловко, онемевшими пальцами. Тайтингиль не помогал и не мешал, просто смотрел. Взял половину и откусил.

— А з-запить же нечем?..

— Я собрал немного росы в шлем, и у меня есть фляга верескового меда, — тихо сказал витязь. — Но это на крайний случай. На болотах сложно выживать. Надо идти, орк. Надо. И… я рад тебе.

— Пр-равда?..

— Очень.

…— Несешь меня… пр-рямо как пр-ринцессу, — постанывал орк, — пр-ринцессу же, ну…

— Жабу, — сердито выговорил эльф. Тайтингиль, напружинив мышцы, упрямо тащил громадного орка — нес на руках, переступая по лишайникам, обходя трясины по одному ему известным приметам.

Орк сжимал в руках остатки растрепанного доспеха и ненавистную черную секиру.

— Истор-рия пр-ро кр-рокодила Гену, ну… — ворчал Азар, смущенный до распоследней стадии. — Я возьму чемоданы, а ты возьми меня…

— Я взял, — буркнул Тайтингиль, и Котов надолго замолчал.

— Т-тай…

— Не усекай. — Эльф резко оборвал сам себя, и в теплом осеннем воздухе отчетливо зависло недосказанное слово «зараза».

Все же ему было очень непросто.

Орк чуял это и всей котячьей душой пытался восстановить безнадежно утерянное состояние комфорта.

— Мне уже лучше! М-может, я попробую пойти сам?

— Объясняю, — металлическим тоном сказал витязь. — Везде, где сыро, а сыро тут везде, под слоем мха — трясины и нежить. Пока ты спал, я оборонял нас. Магия во мне восполняется, но не так быстро. Ее вполне хватит и на ночь, и на две, но, если выбирать — отдохнуть или быстрее выйти к Зарн-Мелет, я предпочту второе.

— Я тяжеленький, — признался Котяра. — Я бы в таком весе двести легко пожал… двести пятьдесят без экипа… А тягу… квадр-рицепс пор-рвали мне… Как же я без квадр-рицепса тягу…

«Бредит», — огорчился эльф.

— Спину сор-вешь. Я тебя килогр-раммов на… тр-ри-дцать… сор-рок… тяжелее. Ты же не такой волшебный, чтобы…

— Я такой, — упрямо сказал эльф.

Он шагнул еще и еще — и увяз. С трудом выволок ногу, ступил еще — и оказался в холодной жиже едва ли не по бедро. Болото стало мягче; по зыбкой грязи, затянутой стелющимися растениями, шагать оказалось невозможно.

— Физика же, ну. Знаешь, я тебя зр-ря в кино не сводил. На «Хоббита» вон, там Леголас по кир-рпичам прыгал… кир-рпичи рассыпались, а он по ним, вверх, ну знаешь, вот так…

Орк слабо поводил рукой, пытаясь показать.

— Леголас, эльф, — повторил и сник.

— Никогда не слышал о таком, — признался Тайтингиль и не слишком изящно опустил массивную тушу на мох.

Еле слышным шепотом Котяра пожаловался на озноб и застучал клыками. Рана нехорошо потемнела, запах стал сильнее, а ногу раздуло. Эльф освободил рану от тряпицы, выдавил сукровицу и гной и снова набрал целебных листиков и травок. Повязка держалась обрывками одежды уже самого Котова.

— Мне снилось плохое, — сообщил Котов, проваливаясь в забытье. — Снилось… разное…

— Тут полное болото нежити, — отозвался эльф. — Тут могло что угодно сниться.

— Холодно, — постанывал орк, вздрагивая всем огромным телом. — Холодно. Лед, Та-ай… я там погиб. Во льду. На льду. А почему?.. Зачем?.. Зачем я тогда поги-иб… р-ради кого…

Эльф сел подле него, упер ладони в бедра, нахмурился.

— Хорошо, что не бросили твой доспех, — сказал он. — Остались ремни, я сделаю волокушу. Так будет удобнее, ты прав. Фи-зи-ка. Эльфы, значит у вас тоже были эльфы… в вашей складке мира… если это не Эала… если Земля — это каким-то образом не Эала одновременно…

Постепенно сухие места приблизились, и здесь была более твердая почва, пушистые сосенки, несколько крупных камней, образующих убежище от ветра, и главное, бочаг с водой, не затянутый тиной и мутью.

— Т-ты…

Да, я не вполне уверен, что и это можно пить, хотя и не вижу опасности, — буркнул витязь. — Духи тьмы уже почти не властны здесь, но твоя рана плоха. Не от магии — от яда. Нужно скорее к целителям. Хорошо бы в Лес, да Вековечная Пуща Оллантайра не близка пока. И… этой тропой я никогда не ходил. Если это можно назвать… тропой.

— Д-давай вскипятим воду, — выговорил Котов и откинулся в мох. На лбу снова выступила испарина. Клыкастая морда сейчас имела на диво человеческое, утомленное, даже измученное выражение. — К-как варриант. От микр-робов поможет. Я попью… гор-рячего.