Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Ни-ни-ни! — запричитал орк, и было непонятно, относится его протест к действиям эльфа или к его словам.

— Я видел безумие в нем, — сказал Гленнер. — В вашем друге. В драконе, от которого, ты говорил, зачала детей Цемра. Икота Сотворителя! Ты всерьез рассчитываешь его… образумить?

— Я да. Мы. И мы образумим, хотя он, слив свою сущность и кровь с кровью Альгваринпаэллира, изменился, — тихо сказал Тайтингиль. — Он, Мастер Войны.

— Ему подходит это имя… — прошептал Гленнер. — Он война. Он смерть. Редкое единство наименования и сути.

— Жабонька он, — прочувствованно сказал Котяра. — Лебедь! Ты пр-росто не знаешь его, как мы, Гленнер-р… и… он совер-ршенно не чувствует боли. А я…

Гленнер внимательно посмотрел в глаза орка, срезал крепкий сук, очистил от коры и сунул в пасть. Котов сжал дерево клыками и прижмурился, обнимая кобылу за морду.

— Я начинаю, — предупредил Тайтингиль.

— Здесь кругом нежить, — выговорил Гленнер. — Я не подпущу ее. Не сомневайся, Тайтингиль. Твой оруженосец должен встать на ноги… и скорее. Но на какое-то время я займу это место. Как раньше. Вот так.

Винни сочувственно вздохнула.

Клинок снова прикоснулся к зараженной ядом плоти.

В дороге волей-неволей Гленнеру пришлось удовольствоваться позицией позади массивного орка; Тайтингиль скользил возле Винни по земле, ничуть не страдая от отсутствия верхового животного, без труда выдерживая скорость тяжелой кобыльей рыси. Она была невелика, потому что раненому орку постоянно хотелось пить, спать, привала и хоть немного постоять на земле ногами. Однако они двигались вперед. Часы на болотах и в лесу пролистывались, как страницы неинтересной книги.

Когда впереди забрезжила Пуща, даже орк узнал ее с первого же взгляда. Огромные деревья, не похожие ни на какие другие, образовывали великолепный свод, под который надо было не въезжать, а вступать. Торжественно.

— А там б-безопасно? — неуверенно уточнил Котяра.

— Я столько лет не был в великой Пуще, — сухо прошелестел Гленнер и замолчал.

— Там безопасно, орк. Но стража нас проверит, — выговорил уставший Тайтингиль и уверенно ввел Винни Пуха с ее неоднозначной ношей под великолепные лиственные своды. — Проверит и отведет в Подлесные Чертоги.

Здесь все было изумрудно-зеленым, бронзовым и золотым. Привычные деревья и кусты теснились у опушек, а величественные стволы в три обхвата стояли теремами. Пуща производила странное впечатление, точно сказочный лес, в котором перемешались растения разных эпох и миров, разных древесных рас; впрочем, так оно и было.

— Великие Древа гибнут, — грустно сказал витязь. — Старый мир, мир, выдохнутый Сотворителем Эалы, уходит. Неуловимо медленно даже для взора живущего бесконечно, Эала превращается в твою Землю, орк. Исконные древа, прямые потомки Прадрев, уступают место березам, дубам, соснам. Осталось лишь три Пущи Истинных древ. Эта — Великая или Вековечная. Она и впрямь бескрайняя. А потом… Плазматроны. Автомобили. Космические корабли. Да. Тысячи лет… десятки или сотни… я не знаю. Выжившие эльфы сделаются духами отдельных благих мест, а люди смешаются с двергами и с перворожденными. И проложат путь к звездам.

— Приветствую тебя, витязь Золотой Розы! — пропел юношеский голос откуда-то сверху. — Ты снова грезишь о несбыточном? Тебе бы писать трактаты в твоем Придорожном замке! Кто с тобой?

— Со мной Потрошитель Азар и Гленнер Поющий Клинок, Анариндил. Спускайся, я хочу посмотреть на тебя, — мирно сказал Тайтингиль. — Хорошо, что стража встретила нас так рано. Я очень спешу к Оллантайру. И мне нужна помощь целительницы.

— Воины приведут еще лошадей. — С огромного ствола спустилась гибкая, точно ящерица, ладная фигура. — Здравствуй!

Юноша тепло обнял Тайтингиля. Из тени выступали еще эльфы — хорошо вооруженные, подтянутые, они говорили на певучем, неизвестном орку языке, обнимали Тайтингиля — было видно, что тут его принимают намного менее сдержанно, чем в Нолдорине. У Котяры мутилось в глазах и кружилась голова; искусанная, изрезанная и много раз прижженная нога пульсировала.

Гленнер отстегнулся и скорченной тенью находился меж эльфов на земле, и даже, кажется, смеялся, а его выбеленные до пепельного отлива волосы уже не казались смертельно безжизненными.

— Так, — сказал Тайтингиль, — так. Я вижу усиленные пикеты, большой отряд лесной стражи…

— Оллантайр собирает войска, — проговорил Гленнер. — Тревога в Вековечной Пуще. Что у вас случилось, Даниил Анариндил? Дошли ли до вас наши гонцы?

— Пауки, — легко ответил юный эльф. — Пауки. В старой крепости, разрушенной в прошлую войну, когда Темные Земли пали. До Карахорта. Пауки… странные вести, необычные гости! Да, люди дошли и упредили вас.

— Еще один выводок, — уверенно проговорил Тайтингиль. — На Лысом холме, так? Разрушенный Хвейленирр снова сделался оплотом зла.

— Холм изъеден ходами и норами, — подтвердил Гленнер. — Там есть где плодиться темному семени. Пауки любят пещеры и камень. Им не страшны утесы Лысого холма и обугленные стены Хвейленирра — они могут по ним бегать вверх, как мы по равнине.

— Я должен пройти к Оллантайру, Анариндил. Пройти немедля, — строго сказал Тайтингиль. — Поэтому, Анариндил, без твоих обычных забав. Ты не запутаешь меня в тропах, и я буду двигаться прямо.

— Я веду тебя, Тай…тингиль. Веду прямо! Честно!

Заминка в произнесении имени оказалась слышна орку — Котяра дернул изорванным заостренным ухом и заулыбался.

Юноша ему нравился, нр-равился.

Но, посчитав до десяти, потом до двадцати, потом до тридцати… он все же потерял сознание и рухнул лицом в густую гриву Винни.

— Ой-йи! Ух! Й-их!

Маруся визжала сочно, от души. Тугие струйки гидромассажа стрекотали по округлым плечам и спине северянки, покалывая и щекоча.

— Ой матушки! Алина, Алинка! Чего выдумали-то, а?

Алина поморщилась. Ныли перетренированные бедра, выбитые в очередном спарринге костяшки пальцев. Она пыталась читать редкостную нудятину по баллистике, которую ей впарил дядя Юра, — и ловила себя на мысли, что в пятый раз начинает один и тот же абзац.

Мысли витали далеко отсюда.

— Ну хватит уже, Марусь. Что ты как маленькая.

Маруся вышла румяная, обмотанная банными полотенцами: одно скрывало плотно укутанную косу, другое не скрывало прелестей округлого тела — не сходилось.

— Завтракать будешь?

— А отчего ж нет?

Наплюхали в тарелку полезных каш из круп чиа и киноа, пошли в комнату. Маруся была довольна, тщательно вытирала все свои немалые площади, обильно мазалась кремом и прилежно расчесывалась.

Алина ела, сосредоточенно жуя.

Маруся скинула с себя ворох полотенец и полезла в ящик котикова хай-текового комода отыскивать подходящую одежду. Майку какую-нибудь, рубашку…