Джон Фланаган - Битва за Скандию

Уилл, должно быть, вздремнул, расслабленный холодом и прошедшей беспокойной, бессонной ночью, потому что был внезапно разбужен громкими голосами.

Это произошло сразу после восхода, когда ранние косые солнечные лучи пробирались в промежутки между деревьями, накрывая площадку длинными тенями. Двое из группы воинов стояли недалеко от остальных и спорили. Уилл не слышал слов, но предмет их спора был ему ясен, поскольку один из спорщиков постоянно указывал жестами в сторону Ивэнлин, все еще привязанной к дереву и кутавшейся в одеяло. Теперь она окончательно проснулась и тоже наблюдала за спорщиками.

По мере продолжения спора мужчины становились все злее, а их голоса громче. Наконец старший по чину воин, казалось, перешел черту дозволенного. Он ударил своего противника, чем буквально ошеломил его, кивнул головой, как будто выразил этим свое удовлетворение, затем повернулся в сторону Ивэнлин, и его рука опустилась на эфес сабли.

Уилл на мгновение застыл. Действия этого воина, когда он вытащил из ножен саблю и приблизился к девушке, выглядели настолько несерьезными, что казалось невозможным поверить в то, что он намерен хоть как-то навредить ей. Чувствовалась какая-то грубая бессердечность во всем, что он делал, но при этом казалось неправдоподобным ожидать от него каких-то враждебных намерений в отношении девушки. Однако Уилл испытывал нарастающее чувство ужаса. Воин занес саблю над головой девушки. Рот Ивэнлин раскрылся, но ни единого звука из него не вырвалось.

Когда воин взялся за саблю, руки Уилла, действуя как будто по собственной воле, потянулись и вытащили стрелу. Воин занес саблю над головой Ивэнлин, и девушка согнулась на снегу, подняв одну руку в бесполезной попытке удержать этот убийственный удар. Уилл вышел из-под дерева и поднял лук, со всей силой натянув тетиву; его мозг в это время торопливо оценивал ситуацию.

Его стрела не могла убить. Она практически не отличалась от заостренной палочки для проделывания в почве дырочек, в которые бросают семена, даже при том, что заостренный конец был закален в огне. Если бы Уилл целился в тело воина, толстая меховая куртка, которая была на нем, остановила бы стрелу, прежде чем она добралась бы до кожи. У этого человека было только одно уязвимое место, оно-то неожиданно предоставило стреле Уилла шанс остановить смертоносный удар. Запястье воина обнажилось, когда его рука взметнулась вверх. Уилл подметил это в то время, которое потребовалось ему на то, чтобы уложить тупой конец стрелы на тетиву так, чтобы он касался его щеки. Он медленно перевел лук в положение, в котором его целью стало запястье этого воина. Уилл машинально выровнял дыхание, а потом спустил тетиву.

Легкая стрела полетела в цель, быстро описав дугу над разделяющим их пространством, и вонзила свой острый конец в обнаженное запястье воина.

Уилл услышал сдавленный крик, и его руки, начавшие действовать в четко отработанной последовательности, вынули из колчана другую стрелу и послали ее вслед за первой. Сабля выпала из руки воина, бесшумно потонув в глубоком снегу и заставив Ивэнлин отпрянуть назад, поскольку заточенное под бритву лезвие едва не задело ее руку. Вторая стрела, влетев в толстый мех рукава куртки, повисла, не причинив никакого вреда, а раненый сжимал свое правое запястье, и кровь стекала вниз между пальцами, зажимавшими рану.

Потрясенный, захваченный врасплох, мужчина инстинктивно обернулся в направлении, откуда была выпущена стрела, и, заметив движение, поскольку Уилл выстрелил во второй раз, увидел невысокого юношу на противоположной стороне поляны. Издав злобный рык, воин отпустил раненое запястье и своей здоровой левой рукой схватил длинный кинжал, висевший у него на поясе. На какой-то момент Ивэнлин была забыта, и воин указал на Уилла своим людям, криком приказывая им следовать за собой, а затем и сам бросился в сторону напавшего на него человека. Третья стрела Уилла заставила раненого воина снизить скорость, поскольку пролетела, едва не угодив ему в лицо, тем самым заставив его резко отскочить в сторону. Но затем воин опять помчался к Уиллу, а за ним бежали еще двое из его отряда. В это время Уилл увидел, как еще один мужчина приближается к Ивэнлин. Сердце у Уилла екнуло – он понял, что проиграл. Понимая всю безнадежность своих действий, Уилл послал свое короткое копье в сторону этого человека, осознавая всю тщетность своих усилий. Снова повернувшись к подбегавшему воину, Уилл бросил бесполезный лук и потянулся за ножом, висевшем на поясе.

Но тут он услышал звук, донесшийся до него словно из прошлого, – зловещий звук, оставшийся в памяти после долгих часов, проведенных в лесу, окружавшем замок Редмонт.

Негромкое, но мощное гудение донеслось откуда-то позади Уилла, затем послышалось рассекающее воздух тяжелое шипение летящего поражающего снаряда, пущенного за его спиной на невероятной скорости и необычайно сильной рукой. Наконец, Уилл услышал громкое «чмоканье», когда стрела поразила цель.

Стрела, стержень которой был черным, а оперенье серым, оказалась в груди приближающегося воина. Он упал на спину в снег. Следующее гудение-шипение-чмоканье – и второй воин тоже оказался на земле. Третий повернулся и побежал к лошадям, стоявшим на привязи на другой стороне лагеря. Топот копыт в ритме галопа известил Уилла о том, что оставшимся двум мужчинам удалось скрыться, поскольку они не пожелали испытывать на себе необычайную сноровку нападавшего.

Мысли Уилла были в смятении, он догадывался, что произошло, хотя и не представлял себе, как такое могло случиться. Уилл повернулся и увидел примерно в тридцати метрах за собой едва различимую фигуру в сером плаще. Огромного размера лук был еще в боевом положении, очередная стрела – наготове.

– Холт? – закричал Уилл, и голос у него сорвался.

Он пустился бегом к своему учителю, но вскоре опомнился. Ивэнлин ведь все еще была в опасности. Обернувшись, Уилл услышал скрип стали по стали и увидел, что девушка изловчилась подтянуть к себе упавшую саблю и держит на расстоянии первого атакующего.

Но это могло дать Ивэнлин лишь короткую отсрочку, поскольку ее руки все еще оставались связанными, да и сама она была крепко привязана к дереву. Уилл в отчаянном порыве бросился к девушке, отчаянно умоляя Холта стрелять, затем до него дошло, что из-за деревьев рейнджеру не видно всей картины происходящего. Затем какой-то другой человек бросился к непокорной девушке и нападавшему на нее мужчине. Высокий, хорошо сложенный человек, выглядевший на редкость знакомым, одетый в кольчугу и белый плащ со странной эмблемой, напоминавшей изящно выписанный дубовый лист.

Его длинная прямая шпага перехватила изогнутую саблю, и она упала на землю. После этого человек встал между Ивэнлин и нападавшим мужчиной, пытавшимся убить ее, и серией быстрых и точных ударов оттеснил нападавшего от девушки. Он явно был более умелым в искусстве владения холодным оружием, и его противник отступил, его выпады и удары становились все более беспорядочными, поскольку он понял, что проиграл. В какой-то момент он сделал неловкий выпад своей саблей, который был легко отражен, да так, что беднягу по инерции вынесло вперед, он потерял равновесие и упал. Хорас – а это был именно он – уже готов был нанести решающий удар.