Робин Хобб - Миссия Шута [litres]

– Она попыталась убежать? Натянула поводок?

– Нет. Я же сказал, кошка выглядела даже слишком спокойной. Кажется, она посмотрела на принца и ткнулась головой в его колено. – Глаза Чейда стали задумчивыми, и я понял, что старик напрягает свою тренированную память, чтобы извлечь из нее всю сцену в подробностях. – Он протянул руку, чтобы погладить кошку, но она сжалась в комок, потом обнюхала его руку… и повела себя очень необычно: широко раскрыла пасть, словно пыталась проглотить его запах. После этого она позволила себя погладить и потерлась головой о его ногу, как часто делают котята. Когда слуга попытался увести кошку, она не захотела уходить, и ей разрешили остаться рядом с креслом принца до конца вечера. Дьютифул был очень доволен.

– И они успешно охотились вместе?

– Да, насколько мне известно. Конечно, они не пытались преследовать крупную дичь, обычно принц приносил зайцев и птиц.

– И кошка ночевала в спальне принца?

– Мне сказали, что человек должен постоянно находиться рядом с кошкой, чтобы побыстрее ее приручить. К тому же в конюшне ее не приняли бы собаки. Поэтому она спала в комнате принца. Фитц, что ты подозреваешь?

– То же самое, что и ты, – честно ответил я. – Наш Одаренный принц исчез вместе с кошкой. Это не случайное совпадение. Кто-то все заранее спланировал.

Чейд нахмурился, не желая признать, что думает так же.

– Кошку могли убить, когда был захвачен принц. Или она сбежала.

– Это ты так думаешь. Но если принц наделен Даром, а кошка с ним связана, она не могла убежать.

Стул был ужасно неудобным, но я упрямо продолжал на нем сидеть. Потом я на несколько мгновений закрыл глаза. Иногда, когда тело особенно устает, разум убегает. Я расслабился.

– Ты знаешь, я был связан трижды. Первым стал Востронос, щенок, которого у меня отобрал Баррич. Потом Кузнечик и, наконец, Ночной Волк. И всякий раз я ощущал постоянную связь. К Востроносу я привязался, сам не понимая, что происходит. Наверное, я просто пытался спастись от своего одиночества. А потом, когда Кузнечик предложил мне свою любовь, я принял ее без колебаний. И когда гнев и ненависть волка соответствовали моим чувствам, наши сознания смешивались и я не мог нас разделить. – Я ненадолго открыл глаза и увидел, что Чейд не сводит с меня удивленного взгляда. – Дело в том, что у меня не было защиты. – Я отвернулся от него и посмотрел на слабеющий огонь в камине. – Мне рассказывали, что в семьях Одаренных детей учат закрывать свой разум. С раннего детства они умеют возводить стену вокруг своего сознания. Потом, когда они взрослеют, их отсылают, чтобы они нашли подходящих партнеров, – напоминает выбор невесты или жениха.

– И что ты предлагаешь? – спросил Чейд.

Я довел свою мысль до конца:

– Королева выбрала невесту для принца Дьютифула, чтобы создать политический союз. А что, если семьи Древней Крови сделали то же самое?

Наступило долгое молчание. Я посмотрел на Чейда. Его взгляд был устремлен к огню, он пытался осмыслить ситуацию с совершенно новой для него точки зрения. Он принялся рассуждать вслух:

– Обладатели Древней Крови выбрали животное, чтобы оно связало свою судьбу с принцем. Естественный вывод: леди Брезинга обладает Даром, более того, вся ее семья принадлежит к Древней Крови. Каким-то образом они узнали, что принц наделен талантом к Звериной магии. – Чейд вновь задумался. – Возможно, именно они стоят за посланием, в котором говорится, что принц Одарен… Я по-прежнему не понимаю, какая им от этого выгода.

– А какая выгода для нас в браке Дьютифула с девушкой с Внешних островов? Союз, Чейд.

Он нахмурился:

– Кошка каким-то образом сохраняет связь с семьей Брезинги? Они рассчитывают, что кошка сумеет повлиять на действия принца?

В его устах подобные рассуждения выглядели смешными.

– Я еще не до конца во всем разобрался, – признался я. – Но что-то здесь нечисто. Возможно, их единственная цель состоит в том, чтобы доказать, что принц наделен Даром, следовательно, никого нельзя казнить за владение этим видом магии. Или они хотят заручиться сочувствием принца к Одаренным, а через него найти подходы к королеве.

Чейд искоса посмотрел на меня:

– Вот с таким мотивом я могу согласиться. Не стоит исключать и намерение шантажировать королеву. После того как принц будет связан с животным, они могут требовать политических уступок, угрожая раскрыть истинную природу принца. – Чейд отвел глаза. – Или попытаться превратить его в животное, если мы не выполним их требования.

Как всегда, разум Чейда оказался острее моего, и я с облегчением предоставил ему оттачивать мои идеи. Мне совсем не хотелось, чтобы мой наставник ослабел разумом и телом. Во многих отношениях он по-прежнему стоял между мной и внешним миром. Молчаливым кивком я согласился с его предположениями.

Чейд неожиданно встал.

– Значит, у нас есть все основания двигаться намеченным курсом. Садись в мое кресло. Ты похож на попугая, примостившегося на жердочке; на стуле невозможно сидеть долго. Все манускрипты о Силе сходятся в одном: практикующий должен устроиться как можно удобнее, чтобы тело не отвлекало разум.

Я открыл рот, чтобы возразить, – Гален все делал наоборот. Он старался поставить наши тела в такие ужасные условия, чтобы уход в глубины разума стал единственным способом избавиться от мучений. Однако я промолчал. Бессмысленно вспоминать и обсуждать поступки Галена. Этот извращенный безрадостный человек издевался над нами, а тех, кто достигал успеха, вербовал в круг магов, преданный принцу Регалу. Возможно, в поступках мастера Силы был какой-то смысл; быть может, он хотел полностью сломить внутреннее сопротивление, чтобы создать людей, полностью подчиненных его целям.

Я уселся в кресло Чейда. Оно сохранило тепло и форму его тела. Было странно сидеть в нем в присутствии наставника. Казалось, я превращаюсь в него. Сам он уселся на неудобный стул и посмотрел на меня сверху вниз. Потом сложил руки на груди, наклонился вперед и ухмыльнулся.

– Удобно? – спросил он.

– Нет, – признался я.

– Так тебе и надо, – проворчал он. Затем со смехом встал со стула. – Чем я могу тебе помочь?

– Ты хочешь, чтобы я сидел здесь и пытался найти принца при помощи Силы?

– Неужели так трудно? – Чейд искренне не понимал, что меня смущает.

– Прошлой ночью я несколько часов безуспешно пытался его найти и заработал головную боль.

– Понятно. – На лице Чейда появилось разочарование, однако он тут же добавил: – Тогда тебе следует попытаться еще раз. – И немного тише проворчал: – А что еще нам остается?

Я не нашелся с ответом. Откинувшись на спинку кресла, я попытался расслабиться. Мой взгляд переместился к каминной полке и остановился на фруктовом ноже, торчащем из дерева. Много лет назад я воткнул его в доску. Сейчас не время вспоминать о том случае. Однако я сказал: