Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Милорд, вы слышите, как она говорит? — гневно спросил он. — У нее сорваны голосовые связки!

— А что вы хотите? — огрызнулся тот. — Над ними с подругой издевалась целая банда ублюдков! Естественно, она кричала!

— Ей нужна помощь фониатра, иначе она может навсегда потерять голос!

Девушка замерла от затеплившейся в ней надежды хоть ненадолго задержаться в больнице.

— Но ведь ее связками можно заняться и амбулаторно! — возразил врачу Жнец. — А если нужны какие-то процедуры, то я буду ежедневно привозить ее к вам. Или пусть врач приезжает к нам в академию — я оплачу вам все неудобства. Поймите, эта бедная девочка пережила жутчайшее потрясение, и если она считает, что ей будет лучше дома, то давайте прислушаемся к ней! Там у нее много друзей, которые поддержат и отвлекут ее от тягостных мыслей, а здесь она будет совсем одна наедине со своими страхами!

Речь Карминского была пронизана такой заботой, что врач засомневался в правильности своей позиции.

— Доктор, скажу вам по секрету: я головой отвечаю королю за Юлиану. Неужели вы думаете, что я бы хоть чем-то рискнул навредить ей?

Слушая его, герцогиня поражалась, насколько мастерски он лжет. Прямо само участие и забота! И ведь внимающему ему доктору и в голову не приходит, что все это — чистой воды лицемерие.

Врач опустил голову, раздумывая как быть, и Юлиана съежилась от ясно читавшейся во взгляде инкатора молчаливой угрозы.

— Пожалуйста, доктор, здесь я чувствую себя совершенно несчастной и одинокой. А там мои друзья, мне с ними будет гораздо легче прийти в себя! — еле просипела она.

— Хорошо, как знаете! — сдался врач. — Это не тюрьма, и я не имею права удерживать вас, как бы мне этого ни хотелось!

Он подошел к шкафчику с лекарствами, отпер его и дал девушке пачку ампул.

— Это транквилизаторы. Передайте их вашему университетскому медработнику. Две инъекции в день. Одна утром, другая вечером. Сейчас это совершенно необходимо для восстановления вашей нервной системы.

Жнец подошел к Юлиане и прижал ее голову к своей груди.

— Не волнуйтесь, я лично это проконтролирую! — заверил он врача, а потом обратился к девушке. — Вот видишь, моя хорошая, а ты не верила, что доктор пойдет нам навстречу! Успокойся! Самое страшное уже позади. Ты выжила и сохранила рассудок, а это главное! Сейчас тебе все кажется черным, но поверь — душевные раны со временем затягиваются, и скоро у тебя все будет просто отлично! Ну что, милая, идем?

Юлиана краем глаза смотрела на белый халат доктора, мечтая в него вцепиться как в спасательный круг. Но взращенная внутри нее инкатором марионетка снова послушно исполнила свою роль.

— С удовольствием!

Прощаясь с врачом, ей даже удалось выдавить из себя некое подобие улыбки. Потревоженные таким насилием мышцы лица свело, и ей стоило большого труда снова расслабить их, убирая похожую на оскал гримасу.

Без десяти девять вечера они вышли на холодную темную улицу. Шквальный ветер сбивал их с ног. За считанные секунды Юлиана продрогла. На ней все еще было то самое шелковое платье, что она надела на бал, а верхней одежды Карминский ей прихватить не удосужился. Следуя за своим кукловодом к машине, она спросила:

— Почему нельзя было оставить меня там хотя бы до утра?

— Потому что ты в бреду молола то, что никому нельзя было слышать! Я просидел с тобой как нянька целые сутки! И я чертовски устал отгонять персонал от тебя и твоих откровений!

Они подошли к автомобилю, и девушка быстро нырнула в теплый салон. Платье мигом отсырело и вместо того, чтобы согревать, холодно облипало кожу.

Едва машина выехала с территории больницы, инкатор забрал у Юлианы ампулы.

— И без них обойдешься! — уведомил он, вышвыривая их из окна в кусты на обочине дороги.

Герцогиня проводила их тоскливым взглядом, но смолчала.

— В универе не болтай о случившемся — тебе нужно беречь свою репутацию. О твоем участии в этом происшествии знает только полиция и несколько охранников, но они будут молчать.

Юлиана молча кивнула. В полной тишине они доехали до университетского городка. Высадив ее у дома, Карминский вручил ей ключ и поехал к себе. Машина давно скрылась из вида, а девушка все стояла у входа на пронизывающем ветру, не решаясь зайти внутрь. Когда холод стал совсем невыносимым, она трясущимися пальцами отомкнула входную дверь и вошла в дом. Внутри было сухо и тепло, но безумно страшно. Быстро нащупав выключатель, она зажгла свет и с дрожью огляделась. Никаких призраков в доме не оказалось. Все вокруг осталось так, как было накануне. Повсюду лежали вещи Виктории, которые никто не позаботился собрать и отправить ее родным. Горе навалилось на маленькую герцогиню с новой силой, и она, захлебываясь от жгучих слез, стала собирать в шкатулку рассыпанные подругой в спешке украшения.

Дом будил в ней столько болезненных воспоминаний, что она решила не оставаться в нем на ночь. Натянув плащ, вышла на улицу.

Обхватив себя руками, чтобы хоть немного унять дрожь, Юлиана медленно брела по усыпанным осенним золотом дорожкам и думала, куда ей податься. Можно было бы попроситься переночевать у девочек, но теперь она панически боялась приближаться хоть к кому-то из них. Дружбу с ними, да и со всеми остальными, ей придется прекратить, чтобы не подвергать их опасности.

При мысли о том, какая безрадостная жизнь теперь ее ждет, Юлиана болезненно содрогнулась. Проходя мимо студенческого общежития, она подумала о том, что до утра можно было бы посидеть в общей гостиной, а потом она упросит комендантшу куда-нибудь ее переселить.

К сожалению, было еще не настолько поздно, чтобы все разошлись отдыхать, а подвергаться расспросам ей не хотелось. Но не бродить же по парку всю ночь! Так она просто околеет от холода и сырости!

Немного подумав, она пошла к учебному корпусу. Возле входа стоял охранник — добродушного вида крепкий мужчина с круглым лицом. Она наврала ему, что забыла в аудитории важные конспекты, необходимые ей для завтрашнего семинара. Одарив ее полным сочувствия взглядом, он, не задавая лишних вопросов, позволил ей пройти внутрь.

Юлиана побрела по коридорам, дергая дверные ручки, чтобы найти себе приют в каком-то из классов. Но все они были заперты. Присев на подоконник, она обхватила замерзшими ладонями трубу центрального отопления и стала размышлять, как жить дальше. Минут через десять послышались приближающиеся шаги, и она быстро соскользнула с подоконника, надеясь спрятаться. Но прятаться было некуда. Девушка смирилась с неизбежностью, ожидая что сейчас охранник прогонит ее отсюда. Но этого не произошло.

— Вы боитесь ночевать дома, мисс Делайн? — участливо спросил он.

Она не удивилась, что он ее узнал. Ввиду ее особого положения, ее знали все как в академии, так и во всем студенческом городке.