Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Безумно, — честно призналась ему она.

— Вам нужно было сразу сказать мне об этом, — с мягким укором сказал он. — Тогда вы бы уже не тряслись от холода, а были закутаны теплыми одеялами и пили горячий чай. Пойдемте со мной!

Юлиана с благодарностью пошла вслед за ним. Он привел ее в небольшую каморку неподалеку от входа в здание. Из обстановки там был стол с двумя стульями, шкаф, где дежурные хранили форму, небольшая плита, встроенный в кухонный стол холодильник и узкая кровать. Дверь справа от кровати вела в душевую.

Достав с антресолей шкафа теплый плед, мужчина укутал ее как ребенка и усадил на стул, а сам занялся приготовлением чая с бутербродами.

— Вы так добры ко мне, а я даже не знаю, как вас зовут, — просипела Юлиана.

— Меня зовут Эндрю Нортон, миледи, — представился он и поставил перед ней кружку пахнущего травами чая. Почти сразу рядом с ней появилась тарелка с бутербродами.

— Я заварил вам чай от простуды. Мама присылает мне его тоннами, боясь, что я перемерзну на одной из вахт и заболею, — с улыбкой пояснил он. — Вам такая перестраховка сейчас будет очень кстати. Поешьте и ложитесь отдыхать. Если надо принять душ, то чистое полотенце возьмете в шкафу.

— Отдыхать? А как же вы?

— Я сегодня дежурю один, и спать мне не положено. Так что не бойтесь стеснить меня, — успокоил ее Нортон. — А теперь извините, мне пора идти. Если кто-то решит разрисовать краской стены или разобьет стекло, меня самого размажут по стене.

— Спокойного дежурства, — пожелала Юлиана, сомневаясь, что после вчерашнего кошмара у кого-то возникнет желание озорничать. — И передайте при возможности мою благодарность вашей маме за чай и за замечательного сына, — с улыбкой попросила она.

— Спасибо! Она будет в восторге, когда узнает, что я угощал ее чаем будущего инкатора! — до ушей расплылся Эндрю.

Он ушел. Допив чай, Юлиана пошла в душ. Стоя под тугими жаркими струями воды, она безрадостно думала о том, почему кошмарные воспоминания с души нельзя смыть так же легко, как грязь с тела. Она бы полжизни отдала сейчас за средство, которое бы вызвало у нее амнезию. Но такого не существовало. Ей придется до конца жизни нести в себе этот ад.

Снова натянув на себя свое сырое платье, она легла в постель, на которую Эндрю положил сразу два одеяла, и почти сразу уснула. К несчастью, сон не принес ей желанного забвения, а наоборот, в малейших деталях воспроизвел все подробности убийства Виктории и ее насильников. В кошмаре обнаженный труп подруги поднялся с пола и двинулся на нее.

— Это ты убила меня! — указывая на нее бледной рукой с посиневшими ногтями, обвиняюще сказала Блэр. — Ты виновата во всем!

Следом за ней встали пробитые пулями трупы подростков и тоже пошли потянулись к Юлиане, эхом повторяя:

— Ты убила нас! Ты виновата во всем!

В тот момент, когда обезображенный выстрелом в лицо Тим добрался до нее, девушка пронзительно закричала. Мертвец вцепился в нее и стал трясти ее за плечи, а потом сильно ударил ее по лицу.

Боль от хлесткого удара пробудила Юлиану. Хватая ртом воздух, она открыла глаза и увидела, что яростно отбивается от склонившегося над ней Нортона. Он заметил, что она снова в сознании, и отпустил ее.

— Простите меня, миледи! — с раскаянием забормотал он. — Я никогда в жизни не поднимал руку на женщину. Просто не знал, как помочь вам! Вы так кричали… Я так испугался за вас! Ради Бога, извините меня!

Она глубоко вздохнула и села на кровати.

— Благодарю вас, Эндрю. Если бы не вы, я, наверное, сошла бы с ума!

— Вам бы в больницу вернуться, — с беспокойством сказал Нортон. — Там врачи, уколы успокаивающие… Шутка ли — пережить такой кошмар! Ребята, которые выносили из дома трупы, напились после этого вдрызг. А вы видели, как это все происходит, да и сами едва не стали жертвой. Уж и не знаю, что хуже! Они-то хоть отмучились, а вам с этим жить и жить…

— Сколько времени? — глядя на темное окно, спросила Юлиана.

— Четыре утра. Может, еще попробуете заснуть?

— Нет! — содрогнулась она.

— Так я и думал. Не против, если я посижу с вами?

Она была совершенно не против, но не хотела, чтобы у этого милого человека были из-за нее неприятности.

— У вас ведь дежурство…

— Ничего не случится. А хоть бы сейчас университет растаскивали по кусочкам! Все равно! Когда мне еще предоставится возможность побыть в обществе самой герцогини? — улыбнулся он. — Я знаю, что вам нужно! Крепкий сладкий чай и шоколад для подъема настроения. Сейчас я вам его приготовлю!

Он стал готовить чай, непрерывно рассказывая ей о своей семье, о детстве — все, что только приходило ему в голову. Она понимала, что он хочет отвлечь ее от невеселых дум, и умилялась при виде его искренней улыбки. Ей даже нравилось, как бледнеет при смехе малюсенький шрам над его левой бровью.

«Какие разные, все-таки, люди», — думала она, отогреваясь душой в обществе этого уже немолодого мужчины. В его присутствии ее нынешняя жизнь скинула свое траурное одеяние и стала казаться ей уже не такой беспросветной, как до этой встречи. Они проболтали до самого утра. Вернее, она все больше молчала, а он говорил за двоих, щадя ее сорванные связки. Наконец совсем рассвело, на улице показались первые прохожие, и Юлиана с Эндрю стали прощаться.

— Не представляю, как мне отблагодарить вас! — пожимая ему руку, прошептала девушка. — Этой ночью вы не просто приютили меня — вы вернули мне веру в людей! Спасибо вам огромное, я навсегда запомню это!

— Не за что, миледи, — смутился охранник. — Это вы оказали мне честь своим обществом. Заходите поболтать, если захотите, я буду очень рад вас видеть!

Обещать снова нанести ему визит Юлиана не стала. Ведь теперь она знала, что каждый человек, с которым она проведет времени хоть чуть больше необходимого, подвергнется опасности. Распростившись с ним, герцогиня заставила себя пойти домой переодеться. Но ее удача, похоже, умерла вместе с Викторией — навстречу ей шел злющий, как черт, Карминский.

— Мне сказали, что ты не ночевала дома, — прошипел инкатор. — Где ты шлялась всю ночь? Опять была в том притоне?

— Нет… — пролепетала она.

— Узнаю с кем ты была — не поздоровится обоим! — пригрозил он. — Идем, ты должна дать показания полиции!

При мысли о том, что сейчас ей придется отчаянно врать, отвечая на вопросы полицейских, Делайн стало дурно, но иного способа спасти своих уцелевших друзей у нее не было.

— А если мне не поверят? — встревоженно заглянула она в суженые от гнева глаза Карминского.

— Сделай так, чтобы поверили! Больше молчи, и где можно отвечай знаками — у тебя ведь проблемы с голосом.

Она сделала все, что он ей велел. Подтверждая показания Жнеца, она была убедительна настолько, что полиция ей поверила. Ей хотелось как можно скорей оказаться одной, но инкатор и не думал прощаться с ней.