Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— У Олсона нет никакой родни, куколка! Он детдомовский, — обдав ее зловонным дыханием, сказал Фентон. — Но то, что ты знаешь про меня — очень плохо. Кто тебя послал? Легавые?

Юлиана отчаянно замотала головой, от чего ее парик сдвинулся.

— О, да ты у нас еще и в парике! Для чего этот маскарад?

Услышав в ответ невнятное мычание, он предупредил:

— Сейчас я вытащу кляп, но если вздумаешь орать, то сильно об этом пожалеешь, поняла?

Дождавшись кивка, он выдернул у нее изо рта полотенце.

— Говори, кто тебя прислал! — грозно потребовал он.

— Никто! Никто меня не присылал! Мой приемный отец недавно вышел из тюрьмы. Он сидел в одной камере с Олсоном, и тот жаловался ему на своих дружков, которые бросили его гнить в тюрьме, хотя обещали раскошелиться на хорошего адвоката, — передала она Фентону почерпнутые от контрабандиста сведения.

Разволновавшийся лодочник рванул девушку на себя.

— Что ты еще от него слышала?

— Олсон просил моего отца найти предателей и убить их, а взамен пообещал рассказать ему, где он спрятал вещь, полученную три года назад при дележе у Винки, — на ходу смешивая правду с ложью, оттарабанила Юлиана.

В порыве досады Фентон оттолкнул девушку от себя так, что она ударилась спиной о стену крошечного трюма.

— Черт! Надо сматываться… — прорычал он. — Но ты-то зачем сюда явилась? Уж не предупредить ли меня? — издевательски предположил он.

— Нет, — выдавливая из себя слезы, что в данной ситуации было не так уж сложно сделать, всхлипнула девушка. — Я сбежать хотела!

— Зачем?

— Родители били меня! Олсон рассказывал отчиму, что вы иногда переправляете людей за границу, вот я и подумала что меня тоже переправить сможете.

— Так вот в чем все дело! — облегченно рассмеялся лодочник. — На тот берег захотела, куколка? Я тебе это устрою! Там любят девочек вроде тебя!

— Что вы хотите этим сказать? — похолодела Делайн.

— Что в тамошних борделях такие белокожие цыпочки, как ты, нарасхват! А вот насколько ты сладенькая, я испробую сначала сам!

Ни секунды не медля, Фентон стал дрожащими от возбуждения пальцами расстегивать себе ширинку.

— У меня давно такой свеженькой бабенки не было!

— Не-е-ет! — пронзительно закричала Юлиана, на которую снова накатил весь пережитый во время изнасилования Виктории ужас. — Не трогайте меня!

— Брось, тебе понравится! — заявил он, впиваясь толстыми губами в ее рот. Она отчаянно задергалась и он сердито проворчал: — Да что ты кочевряжишься? Как девственница, в самом деле!

— Я и есть девственница! — выкрикнула девушка, вдруг ощутив, что это имеет для насильника какое-то значение.

— Серьезно?

Фентон отстранился и заглянул в ее широко распахнутые от ужаса глаза.

— Да!

Недовольно крякнув, он стал застегивать штаны.

— Не врешь? — угрожающе зыркнув на нее, осведомился он. — Убью ведь!

— Я не вру! — крикнула Юлиана. — Клянусь!

— Да не ори ты, дура! Хорошо, я тебя не трону. За девственниц вдвое больше монет дают. А я и вторым могу быть или даже третьим, я не гордый, — загоготал лодочник, снова запихивая ей в рот поднятый с пола засаленный кляп.

К горлу беглянки подступила резкая тошнота и она стала глубоко дышать носом, чтобы не захлебнуться собственной рвотой.

— Надо тебя к чему-нибудь привязать, а то прыткая ты больно… — оглядываясь по сторонам, пробормотал он.

Выудив из кучи мусора еще кусок веревки, он примотал девушку к прикрепленному к стене поручню.

— Ну вот, так-то лучше! А ты пока морально готовься, девственница, завтра тебя на торги выставим!

Скабрезно смеясь, Фентон поднялся по трапу и закрыл трюм на засов.

Из глаз ее пленницы полились горячие слезы.

«Надо же было так глупо проколоться! — корила она себя. — Хотя нет, глупо было вообще сбегать! Свободы захотелось, так вот она!»

От слез нос совсем забился, и ей стало нечем дышать. Она испугалась, что сейчас задохнется и заставила себя успокоиться. Потянулись бесконечные часы ожидания. Тело затекло и замерзло, глаза болели от долгого отсутствия сна, но она боялась сомкнуть их хоть ненадолго.

Сквозь щели в досках наверху проник утренний свет, а еще примерно через полчаса Юлиана услышала звук шагов. Неужели их путешествие подошло к концу? Она тихонько заскулила от страха.

В какой-то момент она поняла, что на палубе находится не один, а несколько человек. Послышался быстрый топот, крики, а потом звуки выстрелов. Девушка с волнением гадала — паниковать ей или радоваться?

Наконец дверь в трюм отворилась и свет резанул по ее привыкшим к темноте глазам. В проеме вырисовывался чей-то силуэт, но кто это был, она пока не могла рассмотреть.

— Девчонка здесь! — крикнул незнакомый ей молодой мужчина и стал спускаться вниз. Присев на кортоки возле Юлианы, он вытащил у нее изо рта кляп и перерезал связывающие ее руки путы. Она с опаской смотрела на него, не зная, что последует дальше.

Льющийся в трюм свет снова померк — дверной проем загородила чья-то фигура.

— Так, так, — раздался полный яда голос Карминского. — Вот ты где, маленькая шлюшка! В бордель собралась, да?

Юлиана едва не расплакалась от облегчения. Она и подумать не могла, что будет настолько рада слышать его.

— Вставай, жалкое создание, не вечно же мне тут торчать из-за тебя! — приказал он Юлиане.

Растиравший ей руки полицейский удивленно вскинул голову.

— Милорд, почему вы так суровы с ней? Она ведь не виновата, что ее похитили!

— Виновата! Да еще и как! Вечно вляпывается во всякие неприятности, а вызволять ее должен я!

Девушка попробовала встать, но долго находившиеся в одном положении ноги так замлели, что с первого раза это у нее не получилось. Вторая попытка оказалась успешней: стоявший рядом с ней парень поддержал ее, пока она ожидала, когда по ее ногам перестанут бегать неприятно щекочущие их мурашки.

— Не представляешь, насколько бы я хотел позволить этому Фентону отвезти тебя в пункт назначения! И как хотел бы полюбоваться на то, как потенциальные покупатели твоей девственности будут тебя щупать и рассматривать, но, черт возьми, нельзя!

От ненависти к нему глаза девушки превратились в узкие щелочки.

— Почему же нельзя? Вы ведь мечтали от меня избавиться, так доставьте себе это удовольствие! Продайте меня сами или утопите прямо здесь!

— Хотелось бы, но не могу! — развел руками Жнец. — Если с тобой что-то случится, значит это мой недосмотр, а у Карминского просчетов не бывает! Репутация превыше всего!

Обалдевший от их разговора полицейский растерянно переводил взгляд то на инкатора, то на девушку.

— А вот этого тебе, парень, слышать не следовало! — пробурчал Жнец. Вытащив из кармана плаща пистолет, он со всего размаха ударил рукояткой в висок не успевшего ничего понять полицейского, а потом выстрелил ему в голову. Его тело еще не успело осесть, а инкатор уже заткнул Юлиане рот рукой. Потом подобрал кляп и быстро затолкал его ей в рот. Сняв с пояса мертвого полицейского наручники, он снова приковал ошеломленную ученицу к поручню.