Брендон Сандерсон - Слова сияния

Далинар покачал головой:

– Я должен был позволить Элокару править, как он сочтет нужным. Зря вмешивался.

– Почему?

– Потому что он король.

– И это некий священный пост? Божественный?

– Нет, – признал Далинар. – Всемогущий, или тот, кто им был, мертв. Даже будь оно не так, королевский трон достался нашей семье не естественным путем. Мы заявили о своем праве на него и навязали свою волю другим великим князьям.

– Так в чем же дело?

– Мы ошиблись. – Далинар прищурился. – Гавилар, Садеас и я были не правы тогда, много лет назад.

Шут казался искренне удивленным.

– Вы объединили королевство. Вы хорошо потрудились и сделали то, в чем ощущалась отчаянная нужда.

– Это ты называешь единством? – сердито спросил Далинар, взмахом руки указав на разрозненные остатки пиршества и удаляющихся светлоглазых. – Нет. Мы потерпели неудачу. Мы сокрушали, убивали, и какое же оглушительное поражение мы потерпели!.. – Он поднял голову. – Я получаю здесь, в Алеткаре, только то, что сам потребовал. Захватив трон, мы намекнули – нет, мы завопили об этом во все горло, – сила предопределяет возможность править. Если Садеас считает, что он сильнее меня, то попытаться забрать мой трон – его обязанность! Таковы плоды моей юности. Вот почему для преображения этого королевства нам требуется не просто тирания, пусть даже благожелательная. Нам требуется то, чему учил Нохадон. И этого-то мне как раз и не хватало с самого начала.

Шут задумчиво кивнул:

– Похоже, мне надо перечитать эту твою книгу. Но я хотел тебя предупредить. Скоро я вас покину.

– Покинешь? – спросил Далинар. – Ты же только что прибыл.

– Знаю. Вынужден признать, это весьма раздражает. Я обнаружил место, где мне следует быть, – хотя, по правде говоря, я не очень-то понимаю почему. К сожалению, не всегда все получается так, как мне хотелось бы.

Холин хмуро уставился на него. Шут в ответ приветливо улыбнулся.

– Ты один из них? – уточнил Далинар.

– Прошу прощения?

– Ты Вестник?

Тот рассмеялся:

– Нет. Спасибо, но нет.

– Значит, ты один из тех, кого я ищу? – допытывался Далинар. – Сияющий?

Шут улыбнулся:

– Далинар, я всего лишь человек, пусть временами мне и хочется, чтобы это было не так. Я не Сияющий. И хотя я твой друг, пойми, пожалуйста, что наши цели не вполне совпадают. Не стоит доверять мне полностью. Если мне придется смотреть, как этот мир разваливается на части и горит ради того, в чем я нуждаюсь, я это сделаю. Со слезами на глазах, да, но я позволю этому случиться.

Далинар нахмурился.

– Я помогу, чем смогу, – продолжил тот. – И по этой причине мне надо уйти. Я не могу слишком сильно рисковать, ибо, если меня найдет… он , я превращусь в ничто – растерзанную и разорванную на части душу, которую не собрать вновь. То, чем я здесь занимаюсь, куда опаснее, чем ты можешь себе вообразить.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Шут, – позвал Далинар.

– Да?

– Если тебя найдет – кто?

– Тот, с кем ты сражаешься, Далинар Холин. Отец ненависти.

Шут отсалютовал великому князю и побежал прочь.

Однако, сдается мне, все эти вещи происходят неслучайно, и если мы – словно малолетние детишки – будем бродить по мастерской, у нас гораздо больше шансов усугубить, а не предотвратить проблему.

Расколотые равнины.

Каладин не объявлял эти земли своими, как сделал с ущельями, где его люди нашли убежище. Он слишком хорошо помнил, какую боль испытал во время первой вылазки, когда до крови сбил ноги об острые камни в этой пустоши. Здесь почти ничего не росло, за исключением попадавшихся время от времени скоплений камнепочек или пучков отважных лоз, ниспадавших в ущелье с подветренной стороны плато. На дне трещин изобиловала жизнь, но тут, наверху, камни были бесплодны.

Ноющая боль в ногах и жгучая в плечах после бега с мостом – пустяки по сравнению с бойней, которая ожидала его людей в конце вылазки. Буря свидетельница, даже простого взгляда на равнины хватало, чтобы Каладин вздрагивал. Он слышал, как свистят в воздухе стрелы, как кричат испуганные мостовики, как поют паршенди.

«Я должен был спасти больше людей из Четвертого моста. Если бы я быстрее поверил в свои силы, смог бы я этого добиться?»

Каладин вдохнул буресвет, чтобы обрести уверенность в себе. Но ничего не почувствовал. Он замер в растерянности, пока солдаты маршировали по одному из громадных механических мостов Далинара. Попытался опять. Ничего.

Выудил из кармана сферу. Огнемарка светилась обычным светом, окрашивая его пальцы в красный цвет. Что-то пошло не так. Кэл не чувствовал внутри буресвета, как раньше.

Сил порхала высоко над ущельем вместе с несколькими спренами ветра и беззаботно смеялась. Каладин поднял голову и тихонько позвал:

– Сил?

Вот буря! Он не хотел выглядеть придурком, но что-то внутри его запаниковало, точно крыса, которую схватили за хвост.

– Сил!

Несколько маршировавших мимо солдат глянули на Каладина, потом – в небо. Он не обратил на это внимания, и тут Сил спорхнула к нему в виде ленты из света. Закружилась вокруг, продолжая звонко смеяться.

Буресвет вернулся к нему. Он снова его почувствовал и жадно высосал из сферы, хотя и владел собой достаточно, для того чтобы сжать ее в кулаке и поднести к груди, чтобы все выглядело не так заметно. Света из одной марки мало, чтобы выдать его, но юноша почувствовал себя намного, намного лучше, ощутив внутри знакомый бушующий буресвет.

– Что происходит? – прошептал Каладин, обращаясь к Сил. – С нашими узами что-то не так? Это потому что я недостаточно быстро отыскал слова?

Она приземлилась на его запястье и приняла облик молодой женщины. Уставилась на его руку, склонив голову на бок.

– Что внутри? – с заговорщическим видом прошептала она.

– Ты знаешь что. – Кэл ощутил такой холод, словно на него обрушилась стена буревой воды. – Сил, это сфера. Разве ты только что ее не видела?

Она обратила к нему невинное личико:

– Ты поступаешь неправильно. Бяка. – Ее черты на миг превратились в его собственные, и она прыгнула вперед, словно желая его испугать. Потом Сил рассмеялась и метнулась прочь.

«Поступаешь неправильно. Бяка». Выходит, все дело в его обещании Моашу помочь убить короля. Каладин со вздохом двинулся вперед.

Сил не могла понять, что его решение правильное. Она была спреном и руководствовалась примитивными понятиями о морали. Быть человеком означало частенько выбирать один из отвратительных вариантов. Жизнь не такая чистенькая и аккуратная, как считала Сил. Она грязна и покрыта слоем крема. Никому не суждено прожить жизнь, не запачкавшись, даже Далинару.