Брендон Сандерсон - Слова сияния

Где же Азарт, который обычно позволял ему не обращать внимания на творившуюся бойню? Он нуждался в Азарте, но пришла лишь тошнота. Стоя посреди поля свежих трупов – от выжженных глазниц сквозь дождь поднимались струйки дыма с резким запахом, – он вздрогнул от отвращения и выронил свой клинок. Тот исчез, превратился в туман.

Что-то ударило Адолина в спину.

Он чуть не упал, споткнувшись о труп, и развернулся. Осколочный клинок ударил в грудь, породив на броне светящуюся паутину трещин. Следующий удар он отбил предплечьем и шагнул назад, принимая боевую стойку.

Перед принцем стояла женщина, и дождь струился по ее броне. Как она себя назвала? Эшонай.

Забрало шлема скрыло широкую улыбку Адолина. Такой противник – совсем другое дело. Честная битва. Принц поднял руки, встречая появившийся из тумана осколочный клинок, и рубанул снизу вверх, стремительно парируя ее атаку.

«Спасибо», – подумал он.

Далинар ехал верхом на Храбреце обратно через мост с плато Ройона, прижимая руку к кровоточащей ране в боку. Глупо. Он должен был заметить то копье. Слишком сосредоточился на красной молнии и быстрой смене боевых пар паршенди.

«Правда в том, – подумал великий князь Холин, спускаясь с коня, чтобы лекарь смог осмотреть его рану, – что ты уже старик». Возможно, не по общепринятым меркам – ему всего лишь пятьдесят с небольшим, – а по солдатским. Точно старик. Без заемной силы осколочного доспеха он медлительный и слабый. Убийства – забава для молодых; уже по той причине, что старики умирали первыми.

Проклятый дождь все лил и лил, так что Далинар скрылся от него в одном из шатров Навани. Лучники не давали паршенди броситься в погоню через ущелье, следом за людьми Ройона, выходящими из окружения. Далинар успешно спас армию великого князя – по меньшей мере половину, – но они потеряли все северное плато. Ройон пересек ущелье верхом на коне и оказался в безопасности, за ним последовал капитан Хал, пеший и измученный, – сын генерала Хала был в собственном доспехе и нес королевский клинок, который, к счастью, удалось забрать с трупа Телеба, когда тот пал.

Сам труп и броню пришлось бросить. Что еще хуже, пение паршенди не стихало. Несмотря на спасение солдатских жизней, это было ужасное поражение.

Далинар отстегнул нагрудник кирасы и сел с тяжелым вздохом на табурет, придвинутый женщиной-лекарем. Он стоически перенес осмотр, зная, что рана не страшная. Она плохая – любая рана на поле боя была плохой, особенно если мешала пользоваться рукой, в которой держишь меч, – но он не умрет.

– Клянусь бурей, – проворчала лекарка, – великий князь, у вас под доспехом сплошные шрамы. Сколько раз вы получали ранение в плечо?

– Не помню.

– Как же вы можете пользоваться рукой после всего этого?

– Тренировка и практика.

– Этого бы не хватило… – прошептала она, потрясенно вытаращив глаза. – Я хочу сказать… Вот буря!..

– Просто зашейте ее, – велел Далинар. – Да, я сегодня буду держаться подальше от поля боя. Нет, не стану напрягаться. Да, я все эти наставления уже слышал.

Его вообще там не должно было быть. Князь обещал себе больше не отправляться на битву. Предполагалось, что он теперь политик, а не военачальник.

Но люди время от времени нуждались в Черном Шипе. Буря свидетельница, сам Далинар нуждался. Он…

Навани влетела в палатку на крыльях бури.

«Слишком поздно».

Великий князь Холин вздохнул, когда она решительно направилась к нему, миновав фабриаль, что светился на небольшой подставке, собирая вокруг себя мерцающую водяную сферу. Вода струилась по двум металлическим стержням по бокам фабриаля и выливалась на землю, откуда утекала из палатки и падала за край плато.

Он взглянул на Навани мрачно, снизу вверх, ожидая взбучки, точно новобранец, который забыл оселок. Вместо этого она подошла к нему со стороны здорового бока и крепко прижалась.

– Никаких упреков? – спросил Далинар.

– Мы на войне, – прошептала Навани. – И мы проигрываем, верно?

Князь посмотрел на лучников, использовавших последние стрелы. Он проговорил негромко, чтобы они не услышали:

– Да.

Лекарка бросила на него быстрый взгляд, потом опустила голову и продолжила шить.

– Ты отправился на битву, когда там в тебе нуждались, – сказала Навани. – Ты спас жизни великого князя и его солдат. Отчего ты решил, что я буду гневаться?

– Оттого, что я знаю тебя. – Он поднял здоровую руку и запустил пальцы в ее волосы.

– Адолин победил на своем плато, – сообщила Навани. – Паршенди там рассеялись и стремительно отступают. Аладар держится. Ройон потерпел неудачу, но наши силы по-прежнему равны. Почему же мы проигрываем? Я это вижу по твоему лицу, но не понимаю, в чем дело.

– Битва с равным противником для нас проигрышная, – объяснил Далинар. Он чувствовал, как приближается поражение. Издалека, с запада. – Если они завершат свою песню, то, как предупреждал Рлайн, наступит конец всему.

Лекарка как могла закончила работу, перевязала рану и позволила Далинару снова надеть рубашку и мундир. Они удержат повязку на месте. Одевшись, князь встал, намереваясь отправиться в командный шатер и получить новые сведения об их положении от генерала Хала. Его прервал Ройон, ворвавшийся в палатку.

– Далинар! – Высокий, лысеющий мужчина влетел и схватил его за руку. За раненую руку. Князь поморщился. – Там кровавая баня, клянусь бурей! Мы покойники. Буря свидетельница, мы покойники!

Ближайшие лучники засуетились – у них не осталось стрел. По другую сторону ущелья собралось море красных глаз, похожих на горящие во тьме уголья.

Хотя Далинару очень хотелось дать Ройону оплеуху, так нельзя было поступать с великим князем, пусть даже в истерике. Вместо этого он выволок Ройона из шатра. Дождь – теперь уже настоящий ливень – насквозь промочил его и без того мокрый мундир и показался Далинару ледяным.

– Возьмите себя в руки, светлорд, – сурово проговорил Далинар. – Адолин отбил свое плато. Не все так плохо, как кажется.

Это не должно было так закончиться, – донесся глас с небес.

Вот буря! Далинар оттолкнул Ройона прочь и поспешил в центр плато, глядя в небо.

– Ответь мне! Дай знать, если слышишь меня!

Я слышу.

Наконец-то. Хоть какой-то сдвиг.

– Ты Всемогущий?

Я сказал, что нет, дитя Чести .

– Тогда что же ты?

Я тот, кто приносит свет и тьму . – Голос загрохотал, точно далекий гром.

– Буреотец! – проговорил Далинар. – Ты Вестник?

Нет .

– Выходит, ты спрен или бог?

И то и другое .

– В чем смысл разговоров со мной? – прокричал Холин, обращаясь к небу. – Что происходит?

Они призывают бурю. Мою противоположность. Она несет смерть .