Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Кажется, – выговорил Им, еле дыша, – настал… мой час. Пусть Одно… найдет это воспоминание… приятным.

На улице позади раздались шаги. Они приближались.

– Нет, – прошептал спрен. – Свет!

Им сунул руку в карман и вытащил сферу. Может, он с ее помощью…

Ударом плеча блюститель закона отбросил Има к стене цирюльни. Он застонал и выронил сферу.

Человек в черной с серебром одежде схватил его и встряхнул. Он был тенью в ночи, силуэтом на фоне черного неба.

– Это было сорок лет назад, – прошептал Им.

– У правосудия нет срока давности.

Блюститель закона вонзил осколочный клинок в грудь Има.

Познание завершилось.

Рисн предпочитала притворяться, что шинская трава в ее горшке не тупая, а просто задумчивая. Тайленка сидела на носу катамарана, держа горшок на коленях. Спокойную гладь Решийского моря нарушали только движения весла в руках проводника, что сидел позади нее. В теплом и влажном воздухе на лбу и шее Рисн выступили капли пота.

Наверно, все шло к дождю. Дожди здесь, на море, были хуже не придумаешь – не могучие и внушительные, как Великие бури, и даже не настойчивые, как обычные ливни. Здесь просто все накрывала смутная дымка – уже не туман, еще не морось. В самый раз, чтобы испортить макияж, одежду и все то, над чем аккуратная девушка трудится, желая в лучшем виде предстать перед своим торговым партнером.

Рисн подвинула горшок на коленях. Она назвала траву Тивнк, «Угрюмец». Бабск рассмеялся, услышав это имя. Он понял. Назвав траву таким образом, ученица признала его правоту и свою ошибку; его торговля с шинцами в прошлом году принесла невероятную прибыль.

Рисн решила не сердиться из-за своей оплошности. Пусть вместо нее сердится растение.

Они путешествовали по этим водам вот уже два дня, и это после того, как пришлось несколько недель ждать в порту промежутка между Великими бурями, подходящего для путешествия по внутреннему морю. Сегодня оно было потрясающе спокойным. Почти таким же безмятежным, как Чистозеро.

Сам Встим ехал через две лодки от нее в их нестройной флотилии. Шестнадцать гладких катамаранов с новыми гребцами-паршунами были нагружены товарами, купленными на доходы от их последней экспедиции. Встим все еще отдыхал в задней части своей лодки. Он выглядел точно еще один тюк с тканью, и отличить его от мешков с товаром было почти невозможно.

С ним все будет хорошо. Люди болеют. Всякое бывает, но он выздоровеет.

«А как быть с кровью на его носовом платке?»

Она прогнала эту мысль и демонстративно повернулась в другую сторону, переставив Тивнк на сгиб левой руки. Она содержала горшок в полном порядке. Эта «почва», в которой трава нуждалась, чтобы жить, была еще хуже крема и обладала склонностью портить одежду.

Гу, проводник флотилии, ехал в той же лодке, что и она. Он во многом походил на чистозерца – с длинными руками и ногами, обветренной кожей и темными волосами. Но все чистозерцы, которых она встречала, с трепетом относились к своим богам. Рисн сомневалась, что Гу мог так относиться к чему бы то ни было.

Включая и обещание вовремя доставить их на место.

– Ты сказал, что мы близко, – упрекнула она Гу.

– Да, так и есть, – ответил проводник, поднял весло и опять опустил в воду. – Теперь уже скоро. – Он говорил по-тайленски довольно хорошо, поэтому его и наняли. За пунктуальность его бы точно никто не нанял.

– Определи, что значит «скоро», – потребовала Рисн.

– Определить?..

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «скоро»?

– Скоро. Может, сегодня.

«Может». Прелестно.

Гу продолжил грести, и, хотя он это делал только с одной стороны, ему как-то удавалось удержать их от движения по кругу. На корме лодки Рисн глава их охранников, Килрм, игрался с ее зонтиком, открывая его и закрывая. Он, похоже, считал зонтик чудесным изобретением, хотя в Тайлене об этих штуках знали уже целую вечность.

«Вот и доказательство того, что работники Встима нечасто возвращаются в цивилизованные края». Еще одна бодрящая мысль. Что ж, она сделалась ученицей Встима из желания увидеть экзотические страны – и недостатка в экзотике у нее не было. Конечно, девушка ожидала, что экзотика будет благоустроенной. Будь в ее голове хоть чуточку ума – а в последнее время Рисн в этом сомневалась, – она бы поняла, что по-настоящему успешные торговцы не ездили туда же, куда желали попасть все остальные.

– Трудно, – сказал Гу, продолжая грести с видом сомнамбулы. – Нынче все узоры перепутались. Боги не ходят там, где всегда ходили. Мы все найдем. Да, мы найдем.

Рисн подавила вздох и повернулась вперед. Поскольку Встим вновь оказался недееспособным, руководство флотилией перешло к ней. Как бы ей хотелось знать, куда они направляются – или хотя бы как отыскать их пункт назначения.

В этом-то и была проблема с островами, которые двигались.

Лодки скользнули мимо скопления веток. Порожденные ветром волны нежно касались жестких ветвей, которые тянулись из воды, точно тела утопающих. Это море было глубже Чистозера с его непостижимо мелкими водами. В этих деревьях с каменной корой, должно быть, не один десяток футов высоты. Гу называл их «и-на», и это означало что-то плохое. Они могли разрезать корпус лодки.

Иногда флотилия проплывала мимо веток, которые прятались прямо под поверхностью прозрачной воды и были почти невидимы. Она не знала, каким образом Гу умудряется их обходить. В этом, как и во многом другом, оставалось лишь довериться ему. Что они сделают, если он заведет их в ловушку посреди этих тихих вод? Внезапно она порадовалась, что Встим велел охранникам следить за фабриалем, который предупреждал о появлении поблизости людей. Это…

Земля.

Рисн вскочила, и катамаран опасно закачался. Что-то точно было впереди – какая-то далекая темная линия.

– Ага, – сказал Гу. – Видишь? Скоро.

Рисн осталась стоять и, когда начался моросящий дождь, махнула рукой, чтобы ей дали зонтик от солнца. Тот едва помог, хотя был пропитан воском и мог служить в качестве обычного зонта. От возбуждения она лишь мельком подумала об этом и о том, с какой скоростью ее волосы все сильней завиваются от сырости.

«Наконец-то!»

Остров оказался гораздо больше, чем Рисн ожидала. Девушка думала, он будет вроде очень большой лодки, а увидела громаднейшую скалу, которая вздымалась над водой точно валун посреди поля. В отличие от других островов, что ей довелось увидеть, здесь не было ни одного пляжа, и, вообще, он оказался не плоским и низким, а гористым. Разве склоны и вершина не должны обсыпаться с течением времени?