Дженнифер Броуди - Тринадцатый ковчег

Майра включила шуруповерт. Калеб инстинктивно отпрянул, и Майра, глянув на него, закатила глаза.

— Как получится. Ты пока можешь осмотреть мебель, проверить, нет ли в ящиках двойного дна, скрытых отделений… Койки тоже не забудь прощупать. Я начну со стен.

С этими словами она принялась снимать стенные панели.

Прошло два с половиной часа. Майра с Калебом взмокли. Калеб обыскал койки и ящики, проверил каждый предмет, даже статуэтки из коллекции Велмы. Майра посмотрела за стенными панелями и под потолком, поискала тайники в полу. Ребята не нашли ничего, кроме разве что фляги с огненной водой под матрасом у Уолтера.

— Ну вот и все, — сказала Майра, возвращая на место последнюю стенную панель.

Утерев с лица пот, она изможденно опустилась на колени.

— Посмотрим в другой спальне? — предложил Калеб.

Тут слегка погасли автоматические огни, возвещая об

окончании дня и наступлении вечера.

— Святое Море побрало бы это освещение! Если бы можно было им управлять, мы бы смогли поработать здесь дольше. Завтра уже не придешь.

— Особенно с этим блокпостом, — согласился Калеб. — Слишком рискованно.

Он проследил за взглядом Майры и сощурился, глядя на потолочные лампы.

— Погоди–ка, у меня идея!

— Выкладывай!

— Мы искали везде, но про светильники забыли.

Майра вскочила на ноги:

— Клянусь Оракулом, ты прав! Лампы — одна из самых старых деталей в квартирах. Просто не верится, как я сама не додумалась.

Калеб усмехнулся:

— Ну, они ведь твои злейшие враги.

Майра при помощи шуруповерта принялась снимать плафон. Первые два шурупа отошли свободно, зато третий заржавел, но Майра привыкла работать со старыми механизмами. Повозившись немного, она наконец сумела снять плафон, который, к слову, тоже не охотно покинул свое место. Отложив его в сторону, Майра присмотрелась к арматуре. Ничего необычного не заметила: длинные, тускло светящиеся трубки ламп, и все. Тогда она стала ощупывать изнанку светильника, и та слегка подалась внутрь. У Майры перехватило дыхание.

— Погоди, мне кажется, тут что–то есть!

— Что, что? — шепотом спросил Калеб.

— Еще не поняла. Сейчас взгляну.

Майра надавила на панель, за которой обнаружился тайник. Пошарила внутри и нащупала нечто жесткое.

— Святое Море… — выдохнула она, хватая ускользающий предмет. — Я что–то нашла!

— Маяк? — спросил Калеб.

Майра достала предмет из тайника и разочарованно взглянула на него.

— Нет, вряд ли. Это нечто вроде книги.

Майра смахнула с обложки толстый слой пыли, стал виден рисунок: рыжеволосая девушка с рыбьим хвостом вместо ног, плывущая в глубине океана. Майра прочла название:

— «Русалочка», Ганс Христиан Андерсен.

Глаза у нее так и полезли на лоб. Она ведь знает эту историю. Очень хорошо знает. Майра открыла книгу — хрустнул древний корешок — и принялась листать ее, рассматривая подробные иллюстрации, по–прежнему очень яркие. Прочла первый абзац: «В открытом море вода совсем синяя, как лепестки хорошеньких васильков, и прозрачная, как хрусталь, но зато и глубоко там! Ни один якорь не достанет до дна: на дно моря пришлось бы поставить одну на другую много–много колоколен, чтобы они могли высунуться из воды. На самом дне живут русалки…»

Майра коснулась нарисованного ярко–голубого цветка, провела пальцем вдоль изгибов его лепестков. Задрожала. Так вот он какой — василек.

— Ты знаешь эту книгу, да, Майра? — спросил Калеб. — Похожа на ту историю, которую ты зачитывала перед классом. За нее же тебя потом выгнали.

— Да, похоже, та самая.

— Но… как такое может быть?

У Майры привычно защемило в груди. Накатили тоска и горе.

— Мама рассказывала мне эту сказку. Я любила слушать ее перед сном.

— Твоя мама? Она–то откуда ее знала?

— Ну, я прежде не говорила… мне тогда это казалось неважным… но, похоже, мама — потомок семьи Уэйд. Наверное, потому и знала эту сказку. Может, история передавалась из уст в уста, поколениями?

Калеб посмотрел на книгу:

— Думаешь, это книга Сари?

— Не знаю, но она очень древняя. Листаешь, и бумага чуть не рассыпается в руках.

Когда она дошла до последней страницы, дыхание снова перехватило.

— Стой! Здесь подпись.

Выгнув шею, Калеб попытался заглянуть в книгу.

— И что там?

— «Ты, который ищет просветления, сделал первый шаг, — вполголоса прочла Майра. — Я спрятала Маяк в тайник, укрыла от Синода. Они, как одержимые, уничтожают все, над чем так упорно трудился мой отец, да и все мы. Мое время на исходе, скоро они придут за мной.

Удачи тебе, она очень пригодится, — закончила читать Майра. — Искренне твоя, Сари Уэйд».

Под именем Сари поставила дату: 7 мая 65 года п. к.

— Шестьдесят пятый год после Конца, — сказал Калеб. — Книга точно принадлежала ей.

И Майра, и Калеб уставились на подпись. «Невероятно, — подумала Майра, — догадка отца оказалась верна». Калеб, нахмурившись, перечитал подсказку.

— Как думаешь, что это значит?

— Понятия не имею, — также нахмурившись, ответила Майра.

Внезапно свет ламп сделался еще слабее, и комната погрузилась в сумрак. Тут же в дверь нетерпеливо постучали.

— Вы уже заканчиваете? — спросила Велма.

Майра от испуга чуть не выронила книгу.

— Э-э… да, мы устранили утечку!

— О, слава Оракулу, — откликнулась хозяйка. — Я так рада, что вы нашли ее.

«А уж я‑то как рада находке», — подумала Майра, имея в виду, конечно же, книгу Сари Уэйд. Калеб заглянул ей через плечо.

— Как быть с блокпостом? — шепотом спросил он. — Книга — контрабанда, закон такие вещи запрещает. Нас сразу арестуют и посадят в Тень. На этот раз без суда обойдутся.

— Сразу предадут морю, — догадалась Майра, и в груди у нее сдавило. Подумав немного, она сказала: — Спрячем книгу в потайной комнате. Повезло, что патрульные не сцапали нас на обратном пути. А не то нам точно пришлось бы худо.

Майра еще раз пробежала взглядом по подписи. От одной мысли, что книга попадет не в те руки, она пришла в ужас. Если отец Флавий завладеет Маяком, он его уничтожит — и лишит всех шанса вернуться на Поверхность. «Удачи тебе, она очень пригодится…» Сари, оставляя это пожелание, как будто знала, чем все обернется. Майре и ее друзьям удача точно понадобится, если они хотят найти Маяк.

— Чем чернее ночь вокруг тебя, тем ярче будет он освещать твой путь. Ему гореть там, где погаснут все другие огни.

Легкомыслие — не то же, что легкость мысли; над ним не надо трудиться.