Дженнифер Броуди - Тринадцатый ковчег

На лице Калеба отразилась боль. Видеть ее было непривычно. Все цеха принимали в ученики детей любой семьи, невзирая на происхождение, но в Синод брали только выходцев из кратоса.

— Я всегда думал, что пойду по стопам отца, — помедлив еще немного, ответил Калеб.

— Думал, — заметила Майра. — В прошедшем времени?

Калеб не стал отрицать.

— Сомнения терзают? — поинтересовалась Пейдж.

— Можно сказать и так.

— Что у тебя на уме, старик? — спросил Рикард, передавая Калебу фляжку.

Самогон Калеб принял охотно и сделал большой глоток.

— Не можешь простить им суд над Майрой?

Калеб утер губы.

— Это и многое другое. Вот теперь раздумываю: может, пойти в снабженцы или даже фермеры? Там безопаснее. Вдруг мне понравится овощи растить? Если подумать, то в демосе не так уж и плохо.

— Под угрозой все, — напомнила Майра.

Калеб упер в нее взгляд налитых кровью и обрамленных темными кругами глаз. В них Майра прочла задавленные страх и ужас. А ведь Калеб и правда мечется. Должно быть, всю ночь не спал.

— Прости, это было грубо, — извинилась она.

— Не стоит извиняться за правду, — упрекнул ее Калеб. — Мне противна сама мысль вручить жизнь этим гадам, что палец о палец не ударят, пока мы тут все задыхаемся.

— Они не то чтобы палец о палец не ударяют, — заметила Майра. — Они приносят в жертву все больше людей, чтобы ослабить бремя системы и отсрочить второй Конец. Папа говорит то же самое. То, что происходит сейчас в колонии, можно назвать одним словом… — Майра не договорила.

— Убийство, — едва слышно подсказал Калеб. — Поверь, я думаю об этом всякий раз, когда смотрю на отца, и у меня ум за разум заходит. Отец знает, что что–то не так, я стараюсь видеться с ним пореже: ухожу из дому рано, прихожу поздно.

Майра положила руку ему на плечо.

— Мне неприятно говорить, особенно теперь, когда я знаю, что значит не иметь выбора, но ты должен пойти учеником в Синод. Твой отец и так подозревает тебя, а уж если ты выберешь другую профессию, решишь перейти в демос, не взбесится ли он, не станет ли допытываться? Может, и вовсе расследование начнет?

— Ты права, отец придет в ярость.

— Рисковать нельзя, верно ведь? Если хотим пережить следующие несколько месяцев, придется перешагнуть через себя.

Калеб выдохнул и сжал кулаки, так что костяшки побелели. Казалось, он был готов отказаться, однако сумел взять себя в руки.

— Ладно, я согласен, — процедил Калеб сквозь зубы. — Иду в ученики советника, в Синод.

Последнее слово он произнес с такой ненавистью, что Майра вздрогнула. Выпускникам полагалось гордиться своим выбором, а не бояться его. Оставалось надеяться, что завтра Калеб сумеет хотя бы притвориться, изобразить радостное возбуждение. Не хватало еще, чтобы его отец — или еще кто из кратоса — заподозрил неладное. Их компания и так в опасности.

Это не Земля, это Марс.

Облаченный в легкий скафандр, Аэро прохаживался вдоль строя солдат. Ветер закручивал пыльные вихри, грозное, похожее на воспаленную плоть небо пламенело, словно кто–то накрыл солнце красным светофильтром. Аэро положил левую руку на оголовок фальшиона. — Или, точнее, симуляция Марса, — поправился он. Отряд, конечно же, на поверхности красной планеты, каждый воин был заперт внутри симуляционной камеры, на корабле, но ощущение реальности происходящего это не отменяло.

— Майоры не смогли разведать обстановку на поверхности Земли из–за бурь, но, надеюсь, скоро они эту проблему решат. Я не хочу высаживаться вслепую, однако хороший солдат должен быть готов к любым обстоятельствам. — Аэро обвел рукой пустынный каменистый пейзаж. — Марс больше всего напоминает Землю после Конца.

Солдаты встревоженно зашептались.

— Если вычисления верны, то атмосфера на Земле пригодна для дыхания, — продолжал Аэро, — но поверхность похожа на марсианскую. Я подкорректировал гравитацию и уровень кислорода, чтобы мы могли провести учения.

Закай огляделся, прищурившись, посмотрел на останки Третьего ковчега — симуляция отображала их такими, какими их увидел экипаж Второго ковчега, когда последний раз навещал красную планету. Аэро нашел изображения в архиве: сквозь пыльную завесу угадывались очертания прозрачного купола, под которым возвышались небоскребы. Город, понятное дело, был в состоянии упадка, по внешнему кольцу от центра шли трущобы для колонистов низшего класса.

— Сперва отработаем сценарий, по которому мы встречаем выживших. Они настроены враждебно. Ситуация боевая. — Аэро жестом велел солдатам разделиться на две группы. — Лейтенант Джордан возглавит мятежников. Я — командир десантного отряда.

Рен ухмыльнулась и отошла к своей группе из пятнадцати человек, уведя их прочь. Разделив отряд, Аэро сделал так, что Закай оказался под его началом, ведь еще один пункт учения гласил: союзников держи при себе, а врагов — еще ближе.

— Да, кстати, настройки симуляции включают нанесение ран.

Солдаты снова настороженно зашептались. Обычно настройки выставляли такие, чтобы солдаты, поранившись во время учебной схватки, в реальности не получали даже синяков и царапин. Впрочем, безопасностью Аэро не пренебрег и сегодня: убить они друг друга все равно не смогут. Только действовать будут аккуратнее, бдительнее. «Последствия ошибок, особенно болезненные, — это лучшие учителя», — подумал Аэро, поглаживая большим пальцем обрубок на месте отмороженного мизинца.

— Сражаемся только на фальшионах, без бластеров, — предупредил он. — Даже если во время высадки мы столкнемся с ожесточенным сопротивлением, Верховный командующий приказал брать мятежников живыми — для допроса. Понятно?

— Так точно, сэр! — ответили солдаты.

Аэро плавно извлек фальшион из ножен и указал им в сторону Третьего ковчега.

— Солдаты, шагом марш!

Построившись, бойцы направились вслед за командиром по пыльной каменистой равнине. Задачей отряда было исследовать поверхность и отыскать выживших. Группа Рен играла роль мятежной стороны и готовилась напасть.

Группа Аэро приблизилась к окраине Третьего ковчега, и капитан, щурясь на солнце, присмотрелся к останкам некогда величественной колонии. Сотни лет назад здесь пролегали мощеные дороги, предназначенные для автоматизированного транспорта, роботов, добывавших ценные минералы. Ныне же они покоились под слоем красного песка. Просто поразительно, как цивилизация, которую столетиями строили среди безжизненных песков, могла исчезнуть в столь краткий срок.

Как раз когда отряд Аэро проходил у подножия зазубренного кряжа, что скрывал солнце и отбрасывал на равнину тень, на них напали. Следом за предводителем, Рен, из–за камней повыпрыгивали ее солдаты — с фальшионами наголо. Даже здесь, на красной планете, в ее алом свете клинки отливали золотом. Однако Аэро среагировал мгновенно. Он вскинул клинок, придав ему форму палаша, — и вовремя. Успел парировать удар Тристана, который придал своему фальшиону форму катаны, древнего самурайского меча. Дзынь! Брызнули золотистые искры. Аэро ушел от второго удара, завертелся, разрывая дистанцию. Тристан — проворный малый с яростной манерой боя — не отставал. Солдаты из обеих групп сошлись в свирепой схватке, шум стоял оглушительный. Шуршали ботинки, звенела сталь. Поднялось удушливое облако пыли, и стало плохо видно.