Майкл Суэнвик - Даргер и Довесок (ЛП)

— Все, что я слышал, о войне, — правда, — за­ключил Довесок — Зрелище и в самом деле волни­тельное и весьма захватывающее.

— С этой позиции смотрится действительно ве­ликолепно, — согласился Даргер. — Хотя бед­ные парни, втянутые в сражение, наверняка думают иначе.

— Поэтому я и стараюсь держаться подальше от полевых госпиталей, лагерей военнопленных, брат­ских могил и прочих схожих мест. Не сомневаюсь, что, угоди я туда, меня ждут лишь душевные муки.

— Очень мудро с твоей стороны. В высшей сте­пени важно сохранять боевой настрой. — Даргер с заметной неохотой отвернулся от великолепной картины сражения. — Мне пора возвращаться к моим математическим исследованиям.

— А мне пора заняться превращением себя в живую легенду, — отозвался Довесок.

В лагере кипела жизнь. Многие, особенно моло­дые офицеры, наблюдали за ходом битвы, как это только что делал сам Довесок. Но большинство за­нималось будничными делами, присущими любому военному лагерю. Солдаты полировали кожаные и латунные доспехи, драили оружие, чистили лоша­дей, разделывали туров и тушили их мясо, состав­ляли заявки на пополнение припасов, гнали втихо­молку от начальства самогон, проигрывали жалова­нье в кости или на крысиных боях. Довесок отправился прямиком к позорному столбу, где его приветливо встретил дежурный офицер, коренастая женщина с веселым нравом.

— С возвращением, господин. Все так же ище­те новобранцев?

— Конечно. Тайный Царь сказал, что я могу взять двадцать солдат, хотя, признаюсь, отыскать людей с нужными мне особыми талантами слож­нее, чем казалось поначалу.

— Сегодня вам есть из кого выбрать, господин. Например, вон тот негодяй.

Офицер указала на несчастного, который только что получил последний удар жесткой резиновой дубинкой. Ударов, по всей видимости, было немало, и после того, как его отвязали, парень мешком сва­лился на помост. Его уволокли прочь.

— Поцапался со шлюхой и выколол ей глаз. Вдобавок к очевидному ущербу снизится плата за ее услуги. Если бы не война и не тот факт, что его никчемная туша может понадобиться для показа­тельной геройской смерти, его бы уже уволили со службы и отдали на милость ее подруг.

— Да уж, горячность — совсем не то, что мне нужно.

Довесок оглядел шеренгу перепуганных, ожида­ющих наказания шельмецов. На всех лицах, кроме одного, было написано отчаяние, уныние или при­стыженное смирение. Исключение составлял здо­ровяк с такими широченными плечами, что голова его казалась крошечной. Прищурившись и стара­тельно обходя взглядом столб для наказания, он озирался по сторонам, словно купец, выискиваю­щий благоприятную возможность для наживы, или заключенный, оценивающий на прочность стены тюрьмы. Вне всякого сомнения, он до сих пор наде­ялся избежать неминуемого наказания.

— Тот парень с хитринкой в глазах... что он на­творил?

— Это интересный случай, господин. Он привел одну из легендарных горных лошадей.

— Подобный поступок более достоин похвалы, чем наказания.

— Дело в том, что командование пообещало большую награду любому, кто приведет горную ло­шадь. Вот он и попытался стребовать деньги.

— Я по-прежнему в недоумении.

— Видите ли, господин, будь он лицом штат­ским, все бы кончилось хорошо. Но он солдат, а значит, лошадь перешла в собственность армии, как только он ее поймал. Не отдав ее даром, он при­своил то, что, строго говоря, принадлежит Тайному Царю. Вот его и осудили за воровство и сбыт кра­деного.

— Похоже, как раз такие предприимчивые мо­лодчики мне и нужны. — Довесок подошел к сол­дату: — Драться на кулаках, полагаю, умеешь?

Парень окинул Довеска внимательным ушлым взглядом и кивнул.

— Выйди из строя. — Их тут же окружили сол­даты, со скуки собравшиеся поглазеть, как наказы­вают товарищей. Некоторые вполголоса бились об заклад. — Правила простые. Трижды собьешь меня с ног — свободен. Если трижды сбивают тебя, ты либо переходишь под мое командование, либо оста­ешься дожидаться справедливого наказания — смо­тря какое впечатление на меня произведешь. Жуль­ничество и подлые удары приветствуются. Если все понял и согласен, нападай.

Вблизи парень казался великаном. Он был на до­брую голову выше Довеска и заметно крупнее. Слов­но обдумывая сказанное, он слегка кивнул и без предупреждения рухнул перед Довеском на колени.

— Нет необходимости побеждать меня, госпо­дин! Я видел вас в бою и знаю, что в этой драке мне ничего не светит.

Вокруг разочарованно зашумели. Довесок повер­нулся к дежурному офицеру.

— Когда этот парень успел повидать меня в бою?

— Никогда, господин. Последние пять дней он просидел взаперти.

— Почему ты меня обманываешь, солдат? — спросил Довесок провинившегося.

Тот поднялся и, немного смутившись, стряхнул грязь с колен.

— Господин, ну я ведь должен был попробовать. Видите, каким большим я уродился? Всю жизнь ко мне цеплялись банды. Главари никогда не хотят, чтобы здоровяки вроде меня думали, что могут за­хватить лидерство. Первым делом они затевают драку и хорошенько меня избивают — показать, кто в доме хозяин. Из тех драк я ни разу не выхо­дил победителем. Главари всегда самые жестокие и бесчестные бойцы в шайке. Так что я просто наде­ялся пропустить болезненную часть собеседова­ния. — Он поднял и сжал кулаки. — Но, видимо, все же придется через нее пройти.

Довесок с трудом подавил смех.

— В этом нет необходимости. Я и так вижу, что ты уже подходишь. Как твое имя, солдат?

— Злобный Отморозок, господин.

— Неужели тебя так нарекли при рождении?

— Да, господин. При всем уважении, господин. Поняв, каким большим я вырасту, матушка реши­ла, что это имя подсобит мне в работе.

— Второй раз слышу похожую историю, — уди­вился Довесок. — Китай — страна замечательных и дальновидных матерей. Как бы тебя ни звали, ты, Злобный Отморозок, кажешься мне человеком рас­судительным. Вряд ли ты стал бы устраивать засаду на кавалериста и отбирать коня силой. Слишком уж не ясно, чем бы все закончилось.

— Господин, — смутился Злобный Отморо­зок, — я, так сказать... посредник.

— Вот оно что. В таком случае продолжим раз­говор без посторонних.

Лицо Злобного Отморозка озарило глубокое об­легчение.

— Так и знал, что ума вам не занимать, госпо­дин. Как только вас увидел, сразу сказал себе: пере­до мной мудрец.

— Подобострастие подчиненных — штука, ко­нечно, приятная, но не стоит перебарщивать, — урезонил его Довесок.

Соглашение о союзе, заключенное Даргером с царевичем Южных Ворот, позволило обоим про­хвостам завоевать доверие Тайного Царя. Довесок без труда стребовал у интенданта двух отличных лошадей, крепкого вьючного мула и провизии, сколько тот смог унести. Однако доверие это было далеко не полным, и наложить лапу на серебро, с помощью которого его миссия неимоверно упро­стилась бы, не вышло. В тот же день, отправив Даргеру короткую записку с объяснением своего отсут­ствия и доложив об отъезде главкому Мощному Локомотиву, который грубо предупредил, что, если псоглавец не вернется, его друг поплатится жизнью, Довесок вскочил в седло и покинул лагерь в сопро­вождении нового рекрута.