Майкл Суэнвик - Даргер и Довесок (ЛП)

— Эту историю я уже где-то слышала, — заду­малась Огненная Орхидея.

— Еще бы, — проказливо улыбнулся Довесок. — Я позаимствовал ее у одного из классиков китай­ской литературы [39] Имеется в виду китайский писатель Ло Гуаньчжун и его роман «Троецарствие». .

— Понятно. А что насчет байки, будто ты и Ге­ниальный Стратег — бессмертные, столетиями из­учавшие военное искусство в пустынях Монголии? Сказать родичам, чтобы перестали болтать об этом на каждом углу?

— Нет, пусть продолжают в том же духе. Но историю с клятвами им все равно подкинь.

— Они противоречат друг другу.

— Разве? Ну и ладно. Как и все великие, я вмещаю в себе множество разных людей [40] Отсылка к цитате из стихотворения У. Уитмена «Песня о себе»: «Ну что же, значит, я противоречу себе. // (Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей.)» (пер. К. Чуков­ского). . Только про­следи, чтобы никто не рассказывал обе истории зараз.

Довесок выпустил плечо Огненной Орхидеи и взял ее за руку. В дружеском молчании они бок о бок двинулись вдоль стены.

— Зачем ты меня искала? — спросил он немно­го погодя.

— Я только что из городского архива, встретила там Белую Бурю. Она очень интересная женщина.

— Ни капли не сомневаюсь. О чем вы говорили?

— Да о всяких женских глупостях. Археология. Машины. Политика. Я упомянула, что для горожан Мира ты как бог. А она ответила, что старше тебя по званию и в любом случае уже прибрала город к рукам. Я заметила, что, если она схлестнется за власть с прославленным Воинствующим Псом, знатные чиновники истолкуют это как знак вернуть город себе. Она очень занятая женщина, и, на мой взгляд, ей не стоит волноваться о таких пустяках. Когда я ей это сказала, она спросила, что бы я по­советовала. Я ответила, что, если ее люди сделают вид, будто их указы исходят от тебя, ты пообеща­ешь не издавать собственных указов. И еще за нами останутся наши покои. Она не слишком обрадова­лась такому раскладу, но благоразумие победило.

Довесок резко разжал пальцы Огненной Орхи­деи, словно те вспыхнули пламенем.

— Ты шантажировала главарха Белую Бурю? Второго человека в армии Тайного Царя? Не посо­ветовавшись сперва со мной?

— Да. А что, нужно было?

— Разумеется, нет. С нее сталось бы нас каз­нить.

— Но ведь пронесло. Так что все счастливы.

— Нет, Огненная Орхидея, не все. Я, вообще-то, ужасно на тебя разозлился.

— О, но ты не можешь на меня злиться.

— Это еще почему?

— Потому что я очень красивая.

— Красивая?! Брак не сводится к красоте, ты, огненноволосая кретинка! В браке... — Довесок взял себя в руки. — Ну вот, теперь я запутался в твоих фантазиях. Давай еще раз, спокойно: мы не женаты. Мы никогда не поженимся. А если ты снова выки­нешь что-нибудь в этом духе, я отдам тебя и весь твой бессовестный клан под трибунал и отправлю в ссылку в такую даль, у которой даже названия нет! Ясно?

Огненная Орхидея снисходительно потрепала Довеска по щеке.

— Ты всегда такой самоуверенный. По-моему, это мило.

Пока они ссорились, ее волосы сделались ярче, как это происходило каждый раз, когда она была особенно довольна собой. Теперь же Огненная Ор­хидея погрузилась в задумчивость, и локоны потем­нели до густо-рыжего, почти черного.

— Ты спрашивал у Белой Бури, что конкретно она ищет?

— Нет.

— Очень советую спросить.

Как оказалось, Белая Буря уже нашла то, что искала.

Городской архив представлял собой бесконеч­ную, уходящую глубоко под Дом Правительства сеть узких каменных комнатушек, больше похожих на коридоры. Полки от пола до потолка были за­ставлены ящиками, свитками или пачками ли­стов — в зависимости от эпохи, в которую их здесь погребли. Довесок заглядывал в архив во время официального тура по муниципальным объектам и после того, как ему сказали, на сколько сотен миль протянулись полки, очень удивился, что здесь вооб­ще можно отыскать хоть что-то. Когда он подошел к архиву, вверх-вниз по ступеням, совсем как му­равьи, сновали археологи. Охапка за охапкой они выносили из архива папки, книги и прочие печат­ные материалы.

Белая Буря невозмутимо наблюдала за работой у главного входа в Дом Правительства, переруги­ваясь с протестующими архивариусами в серой форме.

— Вы не можете так поступить! — причитал один.

— Раскрой глаза. Дело сделано.

— Изъятие этих записей — преступление про­тив истории, — пенял другой.

— Серьезно? Не улавливаю связи. Согласно ва­шей собственной системе учета — полагаю, без­упречной, — никто не заходил в сектор, где хранят­ся эти справочники и технические документы, с тех самых пор, как их туда поместили, — уже несколь­ко веков. От записей, к которым никогда не обра­щаются, нет пользы.

— Позвольте нам хотя бы снять копии, — взмо­лилась сухопарая женщина. Ее одеяние было так обильно расшито золотом, что она могла быть толь­ко главным архивариусом. — Наши переписчики работают быстро. Потребуется всего несколько ме­сяцев.

— Этим записям здесь вообще не место, — без­жалостно проговорила Белая Буря. — Это засекре­ченные военные документы. Видимо, после краха Утопии кто-то из городских чиновников принес их сюда, чтобы спасти. Весьма похвально. С другой стороны, он грубо нарушил все правила безопасно­сти, и всех, кто принимал или принимает в этом участие, нужно строго наказать. — Ее взгляд шты­ком пронзил архивариусов. — Похоже, вы к этим документам никогда не прикасались. Вам повезло: нет нужды вас убивать.

Ее слова осадили бы любых обычных чинов­ников. Но не этих. Архивариусы загомонили все разом.

Пока дело не приняло дурной оборот, Довесок шагнул вперед.

— Библиотекари! — гаркнул он.

Резко наступила тишина. К нему повернулись изумленные лица.

— Благодарю за преданность вашему святому делу. Для других вы мелкие сошки, безликие рабо­тяги и мягкотелые буквоеды. Но я-то знаю, что пе­редо мной герои. Вы стражи китайской культуры. Вы посвятили жизнь и честь защите древних зна­ний, причем не просто упрятали их подальше и забыли, как полагают многие, а заботились о них так же, как оружейник холит и лелеет меч или пушку: чтобы к ним можно было прибегнуть в час крайней нужды. Время настало! Вы отомкнули сокровищницу знаний, дабы положить быстрый конец этой войне. Все, кто служит Тайному Императору, в долгу пе­ред вами. — Довесок отвесил изящный поклон. — Но чем же вам отплатить? Генералов награждают медалями, политикам возводят памятники. Неуже­ли их вклад больше вашего? Клянусь вам, нет. В мирные времена вас осыпали бы золотом и землями. Во времена войны все средства должны идти на защиту государства. Стало быть, ни Тайный Император, ни я не можем почтить вас как подо­бает. Но, хорошо зная его волю, я не сомневаюсь, что он разрешит мне одарить каждого из вас по­четной грамотой за его подписью с выражением личной благодарности, а значит, и благодарности всех его подданных.