Джон Норман - Волшебники Гора

Конечно, в ситуации Фебы, предоставленная ей туника была не только подтверждением её неволи, её подчинения своему господину, и прочих нюансов рабства, но что ещё более важно, в данный момент, представляла значительную разница между тем, чтобы быть одетой и голой. Она — рабыня, имела прав на одежду, не больше чем любое другие животное, и лишь благодаря великодушию её владельца, у неё могло бы появиться разрешение на ношение одежды.

— Спасибо, Господин! Спасибо, Господин! — заплакала Феба, прижимая к себе столь долгожданную одежду.

Что интересно, Марк купил эту тунику по собственной инициативе. По мне так, сейчас было самое время сделать это. И дело даже не в том, что Феба была бы невероятно привлекательна в этой тунике, как и в любом другом из рабских предметов одежды, подчеркивающих, демонстрирующих и усиливающих красоту женщины, позволяющих ей различными способами привлечь к себе внимание, но в том, она становилась менее заметной на улицах Ара. Кроме того, будучи одетой, она была бы не более привлекательным, чем другие точно так же одетые рабыни, объектом для шлепков, щипков и других знаков внимания, прохожих на улицах.

— Я могу надеть это? — с затаённым страхом и надеждой спросила Феба, держа тунику перед собой на вытянутых руках.

— Да, — разрешил Марк, уже и сам лучившийся удовольствием, и кажется напрочь забывший о необходимости ненавидеть свою рабыню.

— Скажи, почему Ты пошёл за мной в Ар? — спросил я Марка.

— Уверен, Ты и сам знаешь, — пожал он плечами.

— Но это же — безумие, — заметил я.

Во время осады Форпоста Ара его Домашний Камень был тайно вывезен из города и переправлен в Ар, полагая, что там он будет в безопасности. Это было сделано в фургоне, принадлежавшем человеку по имени Септимий Энтрат. Однако, после падения Форпоста Ара, мы узнали, что в Аре была распространена версия о том, что Форпост Ара сам открыл свои ворота перед косианцами, польстившись на золото. Соответственно, в метрополии все граждане Форпоста Ара теперь считались предателями. Естественно, потом это воображаемое предательство использовалось, чтобы объяснить отказ генералов Ара от снятия осады со своей бывшей колонии. Кроме того, это предполагало, что перед армией Ара на севере возникла дилемма, или штурмовать Форпост Ара, или преследовать отступающие экспедиционные войска. Понятно, что город бы никуда не делся, поэтому приоритет был отдан преследованию, в результате которого вся северная армия Ара без всякой подготовки залезла в дельту. Не трудно догадаться, что неподготовленный переход по болотам оказался губительным. Дельта поглотила одну колонну за другой. Разгром войск Ара в дельте, вероятно, стал самой крупной военной катастрофой за всю историю планеты. По самым оптимистичным подсчётам оттуда удалось вырваться лишь четырём, максимум пяти тысячам человек из более чем пятидесяти тысяч вошедших. Причём далеко не всем из них удалось вернуться в Ар. В конечном итоге, люди были уверены, что именно Форпост Ара предал свою метрополию, что он до сих пор стоит неповреждённый, но превращённый теперь в форпост Коса на Воске. По крайней мере, такие слухи циркулировали в зимнем лагере близ Хольмеска, что между Аром и Воском

Феба, под пристальным взглядом Марка накинула тунику на голову.

Так что, учитывая официальную версию событий и распространяемые слухи о событиях на севере, ничего удивительного не было в том, что к Форпосту Ара и его гражданам в самом Аре относились с презрением и ненавистью. К счастью, акцент Марка, как и большинства его сограждан, мало чем отличался от говора жителей метрополии, так что он не привлекал к себе особого внимания. Впрочем, сейчас даже мой собственный акцент, довольно необычный для Гора, не вызывал ожидаемых вопросов. Просто за последнее время, благодаря успехам Коса на континенте, окрестности Ара, да и сам город, наводнило множество людей с самыми различными и необычными диалектами.

Счастливая Феба натянула тунику на бёдра, и принялась крутиться в ней перед Марком.

— Ай-и! — восхищённо воскликнул Марк.

— Господин доволен своей рабыней? — поинтересовалась Феба.

На мой взгляд, этот вопрос был явно риторическим.

— Слишком коротко, — признал юноша.

— Ерунда, — успокоил его я.

— И всё же слишком коротко, — проворчал Марк.

— Зато мой владелец всегда сможет полюбоваться на мои бёдра, — заметила Феба.

Что и говорить, они, действительно, были хорошо выставлены напоказ, особенно учитывая разрезы по бокам.

— Так же, как и все остальные мужчин, — сердито буркнул мой друг.

— Конечно, Господин, — согласилась девушка, — ведь я — рабыня!

— Она необыкновенно красива, — заверил я Марка. — Так что не вижу ничего страшного в том, что её красота будет выставленной на всеобщее обозрение. Пусть другие кипят от зависти от одного вида твоего имущества.

— Она — всего лишь шлюха с Коса! — недовольно проворчал тот.

— Теперь она всего лишь твоя рабыня, — напомнил я ему.

— Ты — соблазнительная рабыня, косианская шлюха, — неохотно бросил Марк своей невольнице.

— Рабыня рада тому, что господин доволен своей собственностью, — улыбнулась Феба.

— Надеюсь, к настоящему времени, — уточнил я у Марка, — Ты уже обдумал детали своего безумного проекта.

— Нет, — рассеянно ответил Марк, полностью ушедший в восторженное наблюдение, крутящейся перед ним прекрасной рабыни.

Домашний Камень Форпоста Ара, как нетрудно было догадаться, до сих пор находился в Аре, и прежде всего именно это влекло сюда молодого воина.

— Она удивительно красива, — признал мой друг.

— Да, — согласился я.

— Для косианки, — тут же добавил он.

— Конечно, — не стал спорить я.

Версия о том, что Форпоста Ара предал свою метрополию, как-то не очень сочеталась с тем, что он передал свой Домашний Камень сюда на сохранение. Поэтому в самом Аре были распространены слухи о том, что камень предположительно был послан в качестве вызова и отказа от прежней клятвы, сопровождавшихся воображаемым принятием нового Домашнего Камня, которым их наградили косианцы. Понятное дело, что это вызвало ещё больший гнев в Аре, и теперь прежний Домашний Камень Форпоста Ара ежедневно на определённое время публично выставлялся напоказ. Это происходило на проспекте около Центральной Башни. Цель этого показа состояла в том, чтобы позволить гражданам Ара, если они того желали, выразить своё презрение этому камню, оскорбить его плевками, пинками и прочими действиями.

— Камень хорошо охраняют, — напомнил я.

Это мы установили сегодня утром. После этого мы прогулялись в переулок Рабских Борделей Людмиллы, неподалёку от которого находится инсула Ачиатэса. В саму инсулу я конечно не заходил, но задал пару наводящих вопросов поблизости он неё. Тех, кто меня интересовали, очевидно здесь больше не было. Причём я воздержался приставать с расспросами к очевидным бездельникам, ошивавшимся около инсулы. Вернувшись вместе с Марком и Фебой на это место позднее, я обнаружил там всё тех же людей. Не трудно было догадаться, что бездельниками они были мнимыми, и что занимались они вполне конкретным делом. Например, неподалёку от инсулы сидел уличный торговец, разложивший на покрывале всякую мелочёвку. Конечно, я не знал наверняка, был ли это один из тех, кто вёл наблюдение за домом, или нет. Впрочем, это для меня не имело особого значения. Обычно в таких случаях выставляются как минимум два человека, чтобы пока один держит наблюдение, другой мог бы доложить начальству о происшествии. Насколько я знал, пока ещё никто не знал о том, что я прибыл в окрестности Ара. Но я знал так же и то, что здесь хватало тех, кто мог бы опознать меня. В последний раз я побывал в Аре, доставив сюда письма регенту Гнею Лелиусу, переданные мне Дитрихом из Тарнбурга в Торкадино. А чуть позже мне пришлось доставлять сообщение уже от самого Гнея Лелиуса в Форпост Ара командующему его обороной Амилиану. Правда это сообщение оказалось поддельным и чуть не стоило мне жизни, поскольку идентифицировало меня как шпиона и врага представлявшего опасность для Ара. Хотя скорее я представлял угрозу для заговорщиков и их планов. Я до сих пор затруднялся ответить, был ли вовлечён в заговор сам регент. Я подозревал, что, скорее всего, нет. Зато, основываясь на информации, полученной мною в зимнем лагере армии Ара под Хольмеском, я знал имя одного из высокопоставленных предателей, как раз сейчас находившегося в городе. Им оказался генерал Серемидий с Тироса. Кроме того, секретная переписка, добытая мною ранее в Брундизиуме, и расшифрованная одним Игроком, дала мне, по крайней мере, ещё одно имя, женское. Ту женщину звали Талена, когда-то она была дочерью Марленуса из Ара, пока тот от неё не отрёкся. Но вот теперь, насколько я знаю, её авторитет в городе уверенно шёл в гору.