Джон Норман - Волшебники Гора

— Она у вас за старшую? — спросил я у одной из девушек, стоявших на коленях, той, что была одета в шерстяную тунику.

— Да, — признала она.

— Нет! — тут же заявила другая, тоже в тунике из шерсти. — Старшие для нас — наши владельцы!

— Старшие? — переспросил я.

— Хозяева! — стремительно исправилась девушка.

— Что Ты? — строго спросил я, обращаясь к первой из стоящих на коленях девушек.

— Имущество! — ответила она, но потом, под моим выжидающим взглядом, быстро добавила: — И животные!

— Да! — поддержала её девица, стоявшая рядом с ней, та самая, которая заговорила второй.

— Ну а Ты что такое? — поинтересовался я у Филомелы.

— Рабыня, — ответила она, не оборачиваясь, и не отрывая рук от головы.

— Повернись, — приказал я, а когда она замерла вплотную и лицом ко мне, я добавил: — И?

— Имущество и животное! — выдавила из себя Филомела.

Я не без удовольствия разглядывал девушку. А вот она старательно отводила взгляд. Впрочем, зачем мне были её глаза, когда её тело своей напряжённостью, тонусом, дрожью выдавало её с головой.

— Выпрямись, — велел я.

Она расправила плечи и выпрямила спину. Теперь соблазнительные контуры её грудей прекрасно проступили под тонкой тканью её простой одежды.

— Ты кажешься напряжённой, — заметил я.

Филомела не ответила, зато у одной из её товарок перехватило дыхание.

Мне не трудно было обнаружить её дискомфорт и беспокойство, проявившиеся в результате близости к мужчине. Я рассматривал рабыню, заставляя эту близости работать против неё. Впрочем, кое-кто из других мужчин тоже подошли поближе к ней.

— Ты — рабыня? — спросил я.

— Да! — ответила Филомелы, и в голосе её явственно проступили напряжённые нотки.

— Возможно, теперь Ты ощущаешь в себе рабские эмоции? — уточнил я.

Она бросила испуганный, жалобный, пристыженный взгляд в сторону других девушек.

— Нет! — дрожащим голосом заявила она. — Нет!

— Расставь ноги шире, — потребовал я.

— Пожалуйста! — простонала девушка.

— Держи руки, на голове, — приказал я.

— Ай, — пискнула рабыня.

— Ага, — протянул я, — значит Ты у нас лживая рабская девка.

Филомела вскрикнула от стыда и страдания.

— Можешь встать прямо, — разрешил я ей, отступая от неё на шаг назад.

Девушка быстро свела ноги и выпрямилась, но руки так и оставила на голове.

— А что же насчёт остальных из вас? — полюбопытствовал я, окинув взглядом ей в раз присмиревших четырёх товарок. — Возможно, вы тоже ощущаете в себе рабские эмоции?

Рабыни старательно избегали встречаться с моими глазами, лишь плотно сжимали свои колени, словно пытаясь этим унять и взять под контроль эти самые эмоции. Они съёжились, стараясь казаться ещё меньше, чем они были. Честно говоря, я не думал, что среди них была хоть одна, которая оказавшись в надлежащих руках, не начала бы страстно извиваться и биться, с благодарностью отдаваясь на радость владельца.

— Ты можешь опустить руки, — сообщал я Филомеле.

— Теперь я могу уйти? — осведомилась она.

— Ты обвинена, — напомнил я ей, — в питье из верхней чаши одного из фонтанов.

— Вон из того фонтана, — указал себе за спину один из свидетелей.

— Это правда? — уточнил я у неё.

Рабыня затихла.

— Да правда это! — не дождавшись её ответа, заверил меня мужчина.

— Точно, я сам видел, — поддержал его другой.

Потом голоса свидетелей преступления посыпались один за другим.

— Ты отрицаешь это? — спросил я у невольницы.

Похоже, обвиняемая решила отмалчиваться.

— Она — рабыня, — напомнил кто-то из толпы.

— Правильно, — поддержал другой голос, — взять у неё показания под пыткой.

Тут стоит напомнить, что свидетельства рабынь обычно принимаются в гореанских судах, только если они получены с них под пыткой.

— Сейчас какую-нибудь перекладину под дыбу приспособим, — предложил третий.

Рабыня сразу побледнела. Возможно, в бытность свою свободной женщиной, ей приходилось видеть девушек растянутых на дыбе, но в те времена, они, конечно, были для неё всего лишь рабынями.

— Я пила из верхней чаши, — быстро созналась она.

— Несмотря на то, что Ты — рабыня? — уточнил я.

— Да, — кивнула Филомела.

— Почему? — продолжил я допрос.

— Я захотела пить, — ответила она.

— Говори правду, — строго потребовал я.

— Я захотела пить! — повторила рабыня.

— Жажду можно было утолить и из нижней чаши, — заметил я, с насмешкой поймав её сердитый взгляд на себе. — Возможно, Ты забыла? В конце концов, ещё совсем недавно Ты была свободной женщиной.

Но Филомела не воспользовалась моим намёком. Конечно, сам я всерьёз не рассматривал такой возможности. Не могла она забыть этого. Рабыням просто не разрешают забывать такие вещи. Их дело помнить об этом накрепко, ведь от этого зависит их жизнь. Это всё равно, если бы кто-то начал утверждать, что забыл самые элементарные обязанности, знаки уважения и прочие повседневные вещи. Соответственно, забывчивость не отменяет наказания за такие действия. Рабыня редко забывает что-либо больше одного раза. Плеть — превосходное средство освежения памяти. В действительности, конечно, я просто хотел предоставить ей возможность сослаться на забывчивость, чтобы она могла бы использовать это, и смягчить гнев мужчин окружавших нас, по крайней мере, немного. Однако, в конечном итоге, она, как выяснилось, так и не поняла, что в данный момент в опасности была сама её жизнь.

Филомела сова бросила быстрый взгляд на других девушек.

— Получается, что Ты не забыла, — заключил я. — И Ты, я уверен, знала, что вокруг были свободные мужчины. Значит, твоё действие являлось своего рода провокаций, оскорблением, дерзостью или вызовом?

— Да знала она, что на неё смотрят, — возмущённо выкрикнул кто-то. — Знала и намеренно и обдуманно пила из чаши третьего уровня.

— Мой господин разрешил бы мне это! — закричала девушка.

— А вот в этом никто и не сомневается, — презрительно засмеялся какой-то парень.

— На колени, заблудшая рабыня, — приказал я.

Филомела опустилась на колени, и кажется, на этот раз ей проняло. Посмотрев на неё с высоты своего роста, я указал указательным и средним пальцами правой руки вниз, а затем растопырил их.

— Ты что, не знаешь значения этого знака? — полюбопытствовал я.

— Нет, — дрожащим голосом ответила она.

— Её хозяин, точно слабак, — махнул рукой один из собравшихся.

Лично я бы предположил, что её владелец мог оказаться мужчиной с низкими потребностями.

— Расставь широко колени, — подсказал ей другой.

Испуганная девушка на этот раз подчинилась сразу.

— Возьмите её за руки, — велел я.

Двое мужчин тут же встали по обе стороны от невольницы, и схватили её за запястья.