Владимир Кучук - Навь Остров. Территория забытых богов (СИ)

Исследователи направили свои фонари на место, обозначенное профессором. То, что открылось их взору, можно было увидеть только в кошмарном сне или, каком ни будь, современном фильме — ужастике.

Между возвышенностью и каменной чашей, в которую падала вода, как раз у самого мыска «башмака», фонари высветили небольшую ровную площадку, густо усеянную, при детальном рассмотрении, человеческими костями.

Друзья осторожно спустились по наклонной поверхности, поближе к жуткому месту.

— Сколько же тут душ было погублено?! — Хриплым, не своим голосом то ли спросил, то ли констатировал, Федор.

— Судя по черепам.... До хрена, короче. — Алексей оставил попытку подсчитать количество бедолаг, нашедших свой конец в этой страшной пещере по количеству белеющих, разбросанных по всей площадке, черепов.

— Это кто ж их так, и за что?! Что тут было, в этой чертовой пещере?! — Посыпал вопросами Матвей,

— Я, кажется, знаю, что это за место. — Выдал вдруг Игорь. Он поднялся на вершину возвышенности, затем медленно спустился обратно, внимательно рассматривая что-то у себя под ногами.

— Давай, Индиана, колись. Не томи!

— Жертвенник это, Федя, жертвенник!

— Какой такой жертвенник?! Для чего?! — Недоуменно развел руками егерь.

— Жертвенники служат только для одной цели -....

— Совершать ритуалы жертвоприношения! — Закончил за профессора Звягинцев.

— Совершенно верно, Леха, молодец! А я еще добавлю: здесь совершались ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ жертвоприношения!

Словосочетание «человеческие жертвоприношения» Платонов произнес тихо, но четко и медленно, чуть ли не по слогам. Поэтому его зловещий смысл пробрал каждого, как говорится — «до мозга костей», а гулкое эхо еще долго разносило страшные слова по всем углам жуткой пещеры.

Затянувшуюся немую паузу оборвал Алексей.

— Игорь, — обратился он к Платонову, после того как сделал большой глоток воды из фляжки, которую пустил по кругу Матвей, — а ты уверен, что это именно ... Может они... может это захоронение какое ни будь?

— Да нет, дружище. Там, на верху — жертвенный камень, на котором несчастным головы рубили. Может еще чего делали, сейчас трудно точнее сказать — нужно тщательно изучать останки, да и все тут.... Короче, отрубленные головы скатывались по вот этому желобу, — профессор направил свет фонаря на углубление в каменном спуске, вырубленное от вершины до самого подножия, — а затем и тела, как только с них вся кровь стекала.

— А про кровь, откуда знаешь? — Громко сглотнув, спросил Федор.

— Не знаю, а предполагаю. Примерно так осуществлялись жертвоприношения во времена инков и ацтеков.

— А как давно тут это все происходило, Игорь, как думаешь? — Спросил Матвей, с заметной нервозностью переводя луч фонаря с одного участка пещеры на другой, как будто опасаясь обнаружить тех, кто проводил здесь когда-то жестокие ритуалы.

— Говорю же: только после тщательного исследования можно будет что либо сказать. А пока только...

— Мужики, я, кажется, и без исследований довольно точно могу назвать время последнего жертвоприношения! — Алексей спустился к самим костям и, наклонившись, внимательно рассматривал их.

Остальные в удивлении замерли, ожидая объяснений.

— Короче, Склифосовский! — Не выдержал егерь.

— Мот, помнишь, Галина Николаевна рассказывала про стариков Тузиков? Ну, они еще к ее деду с бабкой на посиделки захаживали?

— Помню.

— А их рассказ о пропавших чекистах помнишь?

— Тоже помню. А что, Лех?!

— А то, старик. Похоже, что... вот они. — Алексей указал на груду костей у своих ног.

Изменившийся в лице Матвей медленно подошел к другу.

— С чего ты взял?

— Постойте, постойте, парни! — Продолжал проявлять нетерпение Федор. — Какие чекисты, какие Тузики с Бобиками?! Причем тут они?!

— Вот, сам посмотри. — Не обращая на Федора внимания, Алексей направил свет фонаря на кости. — Видишь?

Матвей даже присел над указанным местом, затем достал из кармана большой раскладной нож, подцепив что-то среди костей выдвинутым лезвием, осторожно приподнял, и перенес на чистое от останков место. Все четверо сгрудились над находкой, направив на нее весь имеющийся свет.

Это были куски кожаного ремня с сильно заржавевшими застежками и пряжкой.

— Ремешки какие-то. — Задумчиво произнес Платонов.

— На уздечку похоже, — кивнул Федор, — но.... Послушайте, пацанва, если вы в курсе что это такое и откуда, то хватит уже тягать кота за ... его гордость!

Матвей и Алексей в подробностях пересказали историю о пропавших чекистах, услышанную ими от Савельевой Галины Николаевны, которую она, в своем далеком детстве, подслушала при разговоре ее дедушки и бабушки с их друзьями — семейной четой Тузиков.

— Так значит, это и есть те девять чекистов, которые бесследно исчезли...

Пораженный находкой Платонов снова направил свет в сторону костей.

— Получается, что умерли они...

— Примерно в двадцатых годах, я так думаю — Подал голос не мене шокированный егерь.

— Только уже прошлого века.

— Естественно.

При более детальном осмотре останков, исследователи обнаружили куски истлевшей ткани, на одном из которых оказался неплохо сохранившийся бант из кумача, с прикрепленной к нему звездой, на которой, после очистки «на скорую руку», удалось разглядеть молот и плуг, а также буквы: «РСФСР».

— Революционный военный знак — «красная звезда». — Констатировал Платонов. — В нашем музее такие есть. Во времена Гражданской войны были распространены. Так что это действительно они — несчастные чекисты.

— Теперь понятно, почему даже следы их не нашли. — Сказал Алексей, продолжая освещать страшный пятачок у подножия возвышенности и местность вокруг нее.

— Мужики, так получается, что они попали сюда тем же путем, что и мы?!

— Ну и догадливый же ты, Матвей! — Ответил парню Федор. — Конечно этим же путем, других просто нет. Гораздо актуальнее и интереснее другой вопрос: кто их сюда привел, зачем срубил им головы, и, главное — как ему удалось справиться с девятью взрослыми и вооруженными бойцами!

— Знаете что, ребята. — Подал голос Платонов. — Давайте-ка детальнее осмотрим это место — вдруг найдем что-то, что поможет установить фамилию и имя хотя бы одного из этих бедолаг. А потом, как-нибудь, нужно будет поднять все эти останки на свет божий и захоронить. Негоже их тут оставлять.

Никто не возражал.

Федор запалил второй файер, при свете которого, среди костей, были найдены сильно изъеденные ржавчиной «маузер», два «нагана» и карманные серебряные часы, на крышке которых просматривалась надпись гравировкой.

— Все, мужики, — сказал егерь, когда файер догорел, — пошли отсюда. Мы еще вернемся сюда, хоть мне и совсем не хочется. Жуткое место.