Джон Марсден - Вторжение. Битва за рай

Мы дошли до конца Рейскорс-роуд. Я немного отстала от Кевина и Корри, и они остановились, ожидая меня. Мы затаились между каким-то деревом и живой изгородью, присев на корточки. Любой, кто нас увидел бы, мог бы принять нас за странное чёрное растение, внезапно выскочившее из земли. Становилось довольно холодно, я почувствовала, как мои товарищи дрожат, когда мы прижимались друг к другу.

— Нам теперь нужно удвоить осторожность, мы очень близко подошли, — прошептал Кевин. — Элли, постарайся больше не отставать.

— Извини. Я просто задумалась.

— Ну, что будем делать? — спросил Кевин.

— Да просто подойдём чуть ближе и посмотрим, — ответила Корри. — Времени у нас не так уж много. Главное — быть осторожными. Если мы ничего не сможем увидеть, вернёмся к Робин. Если же там кто-то есть, то будет глупее глупого, если мы позволим себя заметить и погнаться за нами.

— Да, согласен, — кивнул Кевин. И уже хотел встать.

Это меня разозлило. Очень это типично для Кевина — даже не спросить, что думаю я. И я дёрнула его за руку, заставляя снова присесть.

— Что такое? — спросил он. — Надо двигаться дальше, Эл.

— Это не значит, что мы должны мчаться как идиоты. А вдруг нас заметят? Или за нами погонятся? Мы не можем тогда бежать обратно к Робин. Иначе приведём их туда.

— Тогда, наверное, лучше разделиться. Труднее преследовать трёх человек по отдельности, чем группу. Потом, когда мы убедимся, что за нами никто не гонится, можно будет вернуться к Робин.

— Годится.

— Это всё?

— Нет! Если рассуждать логически, как недавно Гомер, нам вообще не следует всем вместе приближаться к ярмарочной площади. Должен пойти кто-то один, а двое останутся здесь. Так меньше шансов оказаться замеченными и потери будут меньше, если попадётся только один.

— Нет! — тихонько вскрикнула Корри. — Это уж слишком логично. Ты же моя лучшая подруга! Я не хочу, чтобы ты так рассуждала.

Я и сама не хотела, если хорошенько подумать.

— Ладно, пусть так, — согласилась я. — Один за всех, все за одного. Пошли. Три мушкетёра.

Мы, как тени, скользнули через дорогу и обогнули угол. Свет с площади добирался даже сюда, он был слабым, но достаточным, чтобы всё рассмотреть. Мы, нервничая, остановились на краю ярко освещённого пространства. Казалось, один-единственный шаг в круг света выставит нас напоказ перед целой армией вражеских наблюдателей. И это пугало.

Вот тогда я впервые осознала, что такое настоящая храбрость. До того момента всё казалось каким-то нереальным, вроде игры в ночную разведку в школьном лагере. А теперь выйти из темноты означало проявить храбрость другого рода, какой мне никогда не приходилось демонстрировать, да я и не знала о ней. Я мысленно покопалась внутри, пытаясь найти где-то некую новую часть себя. Я чувствовала, что у меня должно хватить духа сделать это, но это был такой дух, с которым я раньше не была знакома. Если бы только мне удалось его найти, я могла бы наладить с ним связь. И тогда, вероятно — только вероятно, — смогла бы растопить тот страх, что сковал, заморозил моё тело. Может быть, я сумела бы совершить этот ужасный и опасный поступок.

Ключом к поиску силы духа стало маленькое, короткое движение. Примерно в четырёх шагах от меня, впереди и слева, стояло дерево, находившееся уже в зоне света, лившегося с площади. И я внезапно заставила себя покинуть тень и пойти к нему, сделав четыре быстрых лёгких шага. Получилось нечто вроде танца, удивившего меня саму, но вызвавшего у меня лёгкое головокружение и приступ гордости. Вот оно, подумала я. Я это сделала!

Это был танец храбрости. Я чувствовала тогда и по-прежнему чувствую — эти четыре шага изменили меня. В то мгновение я перестала быть невинным деревенским подростком, превратившись в кого-то другого, в некую более сложную и одарённую личность, обрела силу, которую надо принимать во внимание. Я уже не была просто вежливым, послушным ребёнком. В тот момент не время было изучать эту новую и интересную меня, но я пообещала себе сделать это позже.

У меня всё ещё голова шла кругом, когда Кевин, а за ним и Корри присоединились ко мне буквально через мгновение. Мы переглянулись и усмехнулись, гордые и взволнованные, не веря самим себе.

— Ладно, что дальше? — спросил Кевин.

И вдруг он вопросительно посмотрел на меня. Может быть, он заметил, как я изменилась за несколько последних мгновений? Но ведь наверняка и он тоже изменился?

— Будем двигаться влево, от дерева к дереву. Нам нужно добраться вон до того эвкалипта. Так мы окажемся напротив площадки лесорубов. Оттуда будет лучше видно.

Я шагнула в сторону, едва успев договорить, настолько взбудораженная, что даже не сообразила, что делаю как раз то самое, против чего совсем недавно возражала, — то есть веду себя так же, как Кевин вёл себя по отношению ко мне. И с новой точки наблюдения я увидела движение: трое мужчин в мундирах не спеша вышли из тени за трибуной для зрителей и двинулись по периметру проволочной изгороди. У них было какое-то оружие, может быть, винтовки, но с такого расстояния рассмотреть как следует не удавалось.

Несмотря на все доказательства, которыми мы уже располагали, это было первое реальное подтверждение того, что в нашей стране находится некая вражеская армия и она владеет ситуацией. В это невозможно было поверить. Я почувствовала, как меня наполняют страх и гнев. Мне хотелось крикнуть этим людям, чтобы убирались отсюда, и в то же время хотелось убежать подальше и спрятаться. Я не могла отвести от них глаз.

Когда они исчезли за стойлами для беговых лошадей, я услышала шорох лёгких шагов, и рядом со мной очутились Кевин и Корри.

— Вы видели тех мужчин? — спросила я.

— И да и нет, — прошептала Корри. — Там не все были мужчинами. Среди них по крайней мере одна женщина.

— Правда? Ты уверена?

— Хочешь узнать, какого цвета у них пуговицы? — пожала плечами Корри.

Я промолчала. Корри всегда отличалась превосходным зрением.

Мы двинулись дальше, делая короткие перебежки от дерева к дереву, пока наконец не очутились, задыхаясь, за большим эвкалиптом. Отсюда мы стали осторожно всматриваться в окружающее: Корри, присев на корточки, выглядывала из-за ствола справа, Кевин, припав к земле, смотрел между двумя разделёнными стволами, а я изучала ситуацию слева. Точка наблюдения оказалась хорошей, мы находились примерно в шестидесяти метрах от изгороди, откуда видна была третья выставочная площадка. Первое, что я заметила, — это большие палатки на ней. Они были разного цвета и формы, но все очень большие. Потом я увидела парочку вооружённых солдат — они стояли на беговой дорожке. Они ничего не делали, просто стояли, один лицом к палаткам, другой лицом к павильонам. Ясно было, что это часовые, они охраняли, наверное, то, что находилось в палатках. И один из часовых был женщиной, тут Корри оказалась права.