Анна Невер - Обжигающий след

– Вы молчите, – с непонятной грустью произнес Филипп. – Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.

Такой откровенности Тиса не ожидала, зато это давало ей право на ответную прямоту.

– Сказать начистоту? – натянуто улыбнулась она, склонив голову набок. – Я не доверяю вэйнам.

– Чем же мы так провинились? – Теперь это были глаза обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!

Хотела ответить, но в следующую секунду, взглянув через плечо танцора, заметила Витера. Старшина, облокотившись на комод, вертел в руках пустой бокал и наблюдал за нею.

«Рыбка» – смена партнера. Делая поворот, Тиса оступилась и, если бы не Филипп и шкалуш, которые ее поддержали, наверняка грохнулась бы на потеху народу.

– Пожалуй, мне хватит на сегодня танцев, – решила Войнова, щупая лоб. – Спасибо.

Не замечая сожаления на лице колдуна, она оставила круг и направилась к ближайшему столику. В пару к Трихону тут же встала Марика. Морс закончился. Витер услужливо снял с подноса слуги бокал вина, девушка с пылу выпила его до дна, прежде чем услышала протест Ганны.

Спустя некоторое время Тису позвала уборная. Для этого пришлось пройти коридорами в северную часть дома. На обратном пути она услышала приглушенный разговор за закрытой дверью. Судя по интонации, очень эмоциональный. Может, это подтолкнуло подслушать, может, выпитое вино. Девушка остановилась у двери.

– Как представлю, что нас по дороге могли загрызть волки, ты только подумай!

– Ма, с нами ничего не случилось. Не начинай снова.

– Эта глухомань, этот дом, это жуткое общество. Ты видел, как они едят? Как свиньи! За что мне это? Разве ты не замечаешь, как здесь убого?

– Скажи спасибо, что я не поселился в башне на болоте, где жил прежний наместный. Поверь мне, этот дом показался бы тебе небесными кущами. И почему тебе вечно все не нравится? Мне общество, наоборот, показалось очень милым. Некоторые местные барышни очень даже ничего.

– Ничего хорошего, ты хотел сказать?

– Ну почему же. Старшая дочь Лопухиных составила бы конкуренцию любой столичной красотке. Но меня больше интересует…

– Ты издеваешься надо мной? В Крассбурге столько достойнейших девушек, а ты кидаешься на эту шелуху.

– Как грубо, ма. Все. Я не хочу больше говорить на эту тему.

– О, Филипп, я тебя знаю, – в голосе проявились умоляющие нотки. – Пока все ново, тебе нравится. Но придет время, и тебе все здесь опостылеет. В конце концов, ты не можешь так поступить со мной! Почему мы не можем вернуться в Крассбург?

Услышав приближающиеся шаги, Тиса отскочила от двери и поспешила поскорее покинуть коридор.

Звенела музыка, но гости не танцевали. Сбились в кучки. Увлеченный беседой с таможенниками, Витер не заметил ее появления. Девушка почувствовала, что не хватает свежего воздуха, лицо пылало огнем. Тонечка, завидев ее, остановилась.

– Девочка, ну как тебе вечер? Как Филипп хорошо танцует, не правда ли?

– Лучше некуда, – процедила Тиса сквозь зубы.

Хозяйка не успокоилась и зацепила проходящего мимо шкалуша.

– А вам, милый юноша, понравился праздник? Какое колдовство Филипп показал! Вы же, наверное, в своих скалах ничего подобного не видели?

Улыбаясь, он поклонился.

– Вы совершенно правы: в скалах такого не увидишь. Вечер бесподобен, Антонина Сергеевна!

Трихон перевел взгляд на капитанскую дочь, и лицо его посерьезнело.

– Ах, какой милый мальчик, – улыбнулась Тонечка. – А вот и они, – она помахала ручкой вошедшим вэйну и его матери. – Ордосия Карповна! Ордосия Карповна! Я только сейчас говорила, как же хорошо ваш сын танцует!

– Да, моему мальчику давал уроки сам танцмейстер Ян Ре, – Ордосия Карповна взяла с подноса желе с винной вишенкой. – Надо сказать, Филиппушка ужасно не любил эти занятия и часто сбегал. Пока я лично не взяла все в свои руки и не стала присутствовать на каждом уроке танцев. Только Единый знает, сколько я труда в сына вложила! Но я справилась: Филип получил лучшее воспитание.

– Часто родители стараются дать детям то, чего лишены сами, – произнесла Войнова.

Тонечка ахнула, прикрыв рот ладонью. Вэйн уставился на девушку с интересом, а шкалуш отвернулся, пряча усмешку.

Ордосия Карповна вонзила в Тису стеклянный взгляд, острый нос ее готовился немедленно заклевать «несносную девицу».

– Милочка, мое воспитание на самом высоком уровне, не сомневайтесь. А вы! Постойте… – женщина открыла рот от внезапной догадки. – Да вы же та оборванка, что…

Она так сжала чайную ложку тонкими пальцами, что та, не выдержав напора, щелкнула по стеклу вазочки. Вишенка из желе взмыла вверх и опустилась прямо на длинный нос Ордосии Карповны, после чего сползла вниз и нырнула в горловину платья.

Что тут началось! Тонечка кинулась с платком к измазанному носу столичной гостьи, та стала отмахиваться, Филипп тщетно пытался успокоить мать. Бросив компанию, Тиса направилась к перилам террасы, за ней по пятам следовал новобранец.

Сад дохнул навстречу прохладой и запахом осенней листвы.

– Смешно вышло, – хмыкнул шкалуш.

– Да, немного…

Трихон облокотился на перила.

– Кроме вас, все словно с ума посходили от этого вэйна. Везде так и слышно: Филипп, Филипп, Филипп… Как эхо в скалах.

– Я не люблю вэйнов.

Трихон склонил голову.

– Удивительно, ведь все считают их хорошей партией. Слышал, годовое жалование у них ого-го.

– А мне все равно, какое у них жалование. Я бы скорее за нашего Цупа вышла, чем за колдуна. – Трихон молчал. – Эти вэйны думают, что они великие вершители мира, – продолжила Тиса. – Избранные! Что Единый дал им власть над обычными людьми. А те настолько ослеплены их волшебным «сиянием», что не замечают, как давно растеряли свободу выбора. Всё предоставили определять им, начиная от своей жизни и заканчивая судьбой империи. Как же! Их же Вэя поцеловала при рождении! – Сарказм в ее голосе прозвучал резко на фоне ночной тишины. – А что они творят с бедными животными? Ты слышал о пилюлях для лошадей? Это же издевательство!

– Может, вы и правы, – согласился Трихон.

Новобранец достал самокрутку и закурил, перегнувшись через перила. «А он не такой уж и противный», – подумала Войнова, косясь на профиль парнишки. Некоторое время они молчали.

Затем Тиса кое-что вспомнила.

– Зачем ты пригласил меня на танец? – вопросила требовательно. – Отец что, дал новое распоряжение – не отходить от меня ни на шаг?

– Вообще-то хотел попросить у вас прощения, – произнес шкалуш, не глядя на собеседницу.

Та удивленно моргнула. Оставалось надеяться, что это не насмешка. Но вскоре опасения развеялись.

– Я, возможно, был груб вчера и несколько…

– Это мне стоит просить прощения, – оборвала паренька Тиса. – Я вела себя как настоящая злыдня. Да! И не надо смеяться. Хоть и запоздало, но хочу сказать спасибо. Ты своим появлением спас меня от волков в овраге. А я? Ведь я значительно старше, а значит, должна была быть терпимее и мудрее.