Анна Невер - Обжигающий след

– Кто бы ему самому дал оплеуху, – возмутилась Войнова. – Бедные животные!

Номер наконец закончился. Следующей на помост «выползла» женщина-змея, гибкая до неестественности. «Наверняка сейчас будет влезать в какой-нибудь ящик», – подумала девушка. Но ящика, видимо, не нашлось, и артистка просто складывалась во всевозможные фигуры и завязывалась в узлы.

– Подумаешь, змея! – позади послышался голос Тамары Горчак. – Молодой человек, видели бы вы мою соседку по огороду. Клава порой так над грядкой скрючится, что любая змея позавидует!

Тиса обратила внимание на Рича. Тот наблюдал за артисткой, и глаза его блестели.

– Нравится? – спросила, приобняв мальчишку за плечи. Он вздрогнул от неожиданности и прошептал:

– Это же Ханза. Я знаю ее! Она из нашего табора!

– А ты не ошибаешься?

– Нет! – замотал головой Рич. – Это она! Точно. Но где тогда все наши? Где мама?

– Думаю, надо подождать, пока выступление закончится. Потом пойдем и спросим у нее.

– Хорошо, – выдохнул он.

Краем глаза девушка уловила внимательный взгляд Трихона в их сторону. Марика что-то отвечала Тамаре, но шкалуша, похоже, тема мало интересовала. Тиса отвернулась и через пару секунд услышала вопрос возле самого уха:

– Что Рич такой взъерошенный?

Дыхание парня опалило ее шею и подняло бессчетное количество мурашек на коже.

– Он увидел женщину из своего табора, – указала на сцену, не поворачивая лица.

– Тиса, девочка, – послышался оклик. Это Камилла пробралась через толпу к ней. – Капитан собирается домой и ищет тебя.

– Где он? – спросила Войнова, отметив, что праздник так и не развеял тоскливое настроение кухарки. Женщина казалась настолько потерянной, что даже яркий платок на плечах не спасал положения.

– В правом шатре, – кухарка вытянула пухлый пальчик. – Сидит за столиком вместе с Агапом Фомичом и Кошкиными.

Девушка склонилась к уху ребенка.

– Я скоро приду, Рич, и мы сразу пойдем к твоей знакомой. Подожди меня здесь. Договорились?

Дождавшись кивка, она сделала пару шагов, затем кое-что вспомнила и обернулась.

– Камилла, а ты пробовала здешние блинчики?

– Нет, – отрешенно покачала головой кухарка.

– Бесподобно вкусные, попробуй, советую. Вон там, видишь палатку?

Тиса шагнула к кухарке и поправила сбившийся платок на ее плечах, потом развернулась и направилась к отцу с лукавой улыбкой на лице. Камилла не терпела конкуренции в стряпне. А похвальба чужому блюду для нее просто неприемлема. Если такое случалось, кухарка старалась заполучить нужный рецепт любым способом. Оглянулась. Так и есть – Камилла торопилась к палатке.

Проводив женщину взглядом, по дороге к шатру Войнова чуть не столкнулась с Климоном Пантелеевичем.

– Тиса Лазаровна! Как я удачно вас встретил, – воскликнул почтмейстер, приподняв клетчатую кепку. – Что ж это ваш батюшка за письмом никого не присылает, а? Уж неделя как бумага на полке мается. Того и гляди назад отослать бы довелось. А почта – это вам не горячая картошка, кидать друг другу, – мужчина поднял длинный узловатый указательный палец. Такими, видать, очень удобно бумаги сортировать. Климон вытащил из-за пазухи безрукавки конверт. – Предусмотрительно взял с собой в надежде, что встречу здесь Лазара Митрича.

Девушка открыла рот, глядя на оттиск Рудны на бумаге.

– Давайте, я передам, – она протянула руку и подкрепила улыбкой просьбу, – чтобы вам отца не искать, время не тратить.

– Минуточку, – Климон ловко вытащил из-за пазухи тонкую дощечку, скрепленную с листочком, и перо. Чем не фокусник? – Вот здесь распишитесь. – Он проследил за тем, как капитанская дочь вывела вензель в положенной строчке, затем с довольной улыбкой выполнившего свой долг человека вручил письмо: – Пожалте, барышня! Передавайте привет батюшке.

– Обязательно, – заверила почтмейстера «барышня». Она проследила за мужчиной взглядом, пока коричневая безрукавка не растворилась в толпе. Затем оглядела письмо. Ну точно. Из Рудненского военного училища. Даже вспоминать стыдно. Девушка спрятала письмо в боковой карман юбки.

Капитан, завидев дочь, поднялся и оправил мундир.

– Я домой. Ты поедешь?

Она оглянулась на сцену.

– Нет. Пожалуй, еще побуду.

– Зоя с Русланом уехали, но наша Марика тоже еще гуляет, – сказала Настасья Ефимовна. – Если хотите, Лазар Митрич, мы отвезем Тису домой. Можете за нее не волноваться. И вас, Агап Фомич, можем подбросить. Наша коляска хоть и старенькая, но вместительная.

Капитан кивнул. Дочь проводила родителя взглядом, пока тот не скрылся в сумерках парковой аллеи.

– Передай Марике, пусть подойдет на минуту к нам, – попросили Кошкины.

Тиса обещала.

Она вернулась и застала Трихона рядом с Ричем. Мальчик что-то ему рассказывал, а Марика явно скучала в компании Ганны. Войнова передала просьбу Настасьи Ефимовны, и девчонка с недовольной гримаской отправилась к родителям.

– Ханза выступила! – воскликнул Рич, вертя головой от Трихона к Тисе и обратно. – Пойдемте же скорей!

Девушка послала шкалушу вопросительный взгляд.

– Разрешите мне отправиться с вами? – спросил новобранец.

– Зачем же? – она стрельнула взглядом в спину уходящей Марике. – Мы можем сами справиться.

– Не сомневаюсь, – без иронии произнес он. – Но позвольте, прошу, – серые глаза действительно просили. И Тиса не могла им отказать, даже если бы хотела.

– Ганна, мы скоро.

– Ладно, мы с Марикой будем ждать вас здесь. – Она окинула парочку подозрительным взглядом. «Догадается. Уже догадывается». Ничего хорошего подруга не скажет и будет права.

На ступеньках Трихон подсадил Рича на помост, подал ему костыль. Войнова постучала о деревянную перегородку, прежде чем сдвинуть полог ширмы. Артисты на вошедших даже не обратили внимания, кто-то пудрил нос у осколка зеркала, кто-то переодевался, сверкая голыми частями тела. Женщина-змея сидела на корточках, прислонившись спиной к стене. С ее ярко накрашенного рта свисала старая обугленная курительная трубка. Редкие тонкие волосы женщины затягивала сетка, а снятый парик с длинным хвостом покоился на коленях кочевницы.

Мальчик выступил вперед:

– Ханза? Это же ты?

«Змея» отвечать не спешила, вынула изо рта трубку и пустила кольцо дыма.

– Ты меня не узнаёшь? Ханза, я Рич!

– Ну, помню. Чего надо-то? – ответила артистка без всякого выражения.

«Похоже, эта Ханза та еще штучка».

– А где наши, наш табор? – дым добрался до Рича, и он закашлялся.

– Мне почем знать. Я уже год как ушла от них, – ответила женщина.

– Ушла? Как это? – не понимал ребенок. – Почему?

– Замуж вышла, – грубо ответила «змея». – А потом этот гад меня бросил.

Она снова взяла в рот курительную трубку.