Гарт Никс - Сабриэль

Несмотря на жуткое явление бестелесного духа Керригора под конец, видение наделило ее новым и четким ощущением цели. Тело Керригора действительно находится в Анцельстьерре. Она отыщет его, уничтожит и тогда уже займется его духом. Но сперва – тело…

Девушки подняли Оселка с земли, покряхтывая от усилий. Юноша и без того не был легким как пушинка, а сейчас, в мокрой одежде после «купания» в хранилище, потяжелел еще больше. Но Клэйры, невзирая на свой эфемерный облик, отлично справились.

– Мы желаем тебе удачи, кузина, – промолвили они, медленно шагая к ало-золотому Бумажнокрылу, что балансировал на самом краю разрушенной стены.

Внизу белизной и синевой мерцало море Саэре.

– Кузина? – пробормотала Сабриэль. – Да, наверное, мы и впрямь приходимся друг другу кузинами… в некотором роде, да?

– Все дети Великих Хартий – кровная родня, – согласились Клэйры. – Хотя клан убывает…

– А вы всегда… знаете о том, что произойдет? – спросила Сабриэль, когда сестры осторожно опустили Оселка в открытую кабину позади места пилота и пристегнули ремнями, которые обычно использовались для закрепления багажа.

Обе Клэйры рассмеялись.

– Нет, благодарение Хартии! Наша семья из всех родов самая многочисленная, и дар распределен между многими. Видения настигают нас обрывками, как проблески и тени. Но если надо, вся семья может объединить силы и сосредоточить провидческое зрение на чем-то одном – как сегодня это было проделано через нас. Завтра у нас снова останутся только сны и путаница, мы не будем знать, что видим, и где, и когда. А сейчас нам осталось всего две минуты…

Внезапно близнецы крепко обняли Сабриэль: девушка подивилась искренней теплоте этого жеста. Она, в свою очередь, радостно обняла Санар и Риэлле, благодарная за их участие. Теперь, когда отец умер, она осталась одна на всем белом свете… но, может быть, в Клэйрах она обретет сестер, а Оселок, может быть, станет…

– Две минуты, – хором шепнули девушки ей на ухо: одна – в левое, другая – в правое.

Выпустив сестер, Сабриэль поспешно вытащила из рюкзака «Книгу мертвых» и два фолианта по магии Хартии и затолкала их в кабину, рядом с тихо похрапывающим Оселком. Секунду подумав, она добавила к книгам подбитую овчиной непромокаемую куртку и рыбацкий плащ. Мечи Оселка легли в специальные держатели, но что до рюкзака и остального его содержимого, его пришлось бросить.

– Следующая остановка – Стена, – пробормотала Сабриэль, забираясь в воздушное судно и пытаясь не думать о том, что случится, если придется сесть в каких-нибудь диких краях между Белизаэром и конечным пунктом.

Клэйры уже заняли места в своем серебристо-зеленом Бумажнокрыле; пристегиваясь ремнями, Сабриэль услышала, как те засвистели, и в воздухе разлилась магия Хартии. Сабриэль облизнула губы, вдохнула поглубже, призвала на помощь всю свою силу и присоединилась к сестрам. Позади каждого из летательных аппаратов поднялся ветер, растрепал черные пряди и светлые кудри, взметнул хвосты Бумажнокрылов и взъерошил им крылья.

Высвистав ветер, Сабриэль перевела дыхание и погладила глянцевый многослойный бумажный корпус. В сознании промелькнуло воспоминание о первом Бумажнокрыле – разбитом, догорающем в глубине Усыпальницы.

– Надеюсь, нам с тобой повезет больше, – прошептала Сабриэль и вместе с Клэйрами просвистела последнюю ноту, чистый и звонкий звук, пробуждающий в летуне магию Хартии.

Через мгновение два яркоглазых Бумажнокрыла сорвались со стены разрушенного Белизаэрского дворца, спланировали почти что к самой воде моря Саэре и кругами стали подниматься все выше и выше над холмом. Серебристо-зеленый повернул на северо-запад, ало-золотой – на юг.

От дуновения холодного ветра в лицо и незнакомого чувства – ощущения полета – Оселок очнулся.

– Что случилось? – сонно спросил он.

– Мы летим в Анцельстьерр, – прокричала Сабриэль. – Через Стену, чтобы отыскать тело Керригора и уничтожить его!

– А, – отозвался Оселок, расслышавший только «через Стену». – Хорошо.

– Прошу извинить, сэр! – Солдат отдал честь, остановившись на пороге офицерской ванной комнаты. – Дежурный офицер передает, вы там срочно нужны, сэр!

Полковник Хорайс вздохнул, отложил бритву, фланелькой стер с лица остатки пены. Ему не дали закончить бритье утром, и в течение дня он несколько раз пытался это исправить, но тщетно. Наверное, это знак: надо бы отрастить усы.

– Что случилось? – обреченно спросил он. Уж что бы там ни произошло, навряд ли оно к добру.

– Самолет, сэр, – флегматично ответствовал рядовой.

– Из штаба армии? Сбросил цилиндр с сообщением?

– Не могу знать, сэр. Самолет из-за Стены.

– Что?! – воскликнул Хорайс, роняя все свои бритвенные принадлежности, хватая шлем и меч и пытаясь выбежать за дверь, и все это одновременно. – Да такое просто невозможно!

Но когда он, наконец разобравшись с тем и с этим, добежал до передового наблюдательного пункта – укрепленного восьмигранника, возвышавшегося над Внешней границей в пятидесяти ярдах от Стены, – то своими глазами убедился, что очень даже возможно. Свет угасал – день клонился к вечеру, за Стеной, вероятно, солнце уже садилось, но видимость оставалась достаточно хорошей, чтобы разглядеть вдали некий летательный аппарат. Он постепенно снижался, описывая длинные петли… да, по ту сторону Стены. В Древнем королевстве.

Дежурный офицер, облокотившись на заложенный мешками с песком парапет, наблюдал за летательным аппаратом в большой артиллерийский бинокль. Хорайс на секунду замешкался, пытаясь вспомнить имя этого человека – в гарнизон Внешней границы тот прибыл совсем недавно, – и наконец похлопал его по плечу:

– Джорберт, можно, я гляну?

Молодой офицер неохотно опустил бинокль и передал его полковнику: ну ни дать ни взять мальчишка, у которого отнимают недоеденный леденец.

– Это определенно летательный аппарат, сэр, – заявил он, оживляясь. – Совершенно бесшумный, вроде планера, хотя каким-то источником энергии он явно снабжен. Очень маневренный, и так красиво раскрашен. В нем двое… людей, сэр.

Хорайс не ответил. Он взял бинокль и, в свою очередь, уперся локтями в парапет. В первое мгновение никакого летательного аппарата он не увидел и поспешно принялся перемещать окуляры вправо-влево, потом зигзагами вверх-вниз – и вот он наконец! – ниже, чем полковник ожидал, – уже на посадку заходит.

– Объявляйте боевую тревогу, – резко приказал Хорайс, определив, что воздушное судно приземлится в непосредственной близости к пропускному пункту – в каких-нибудь ста ярдах от ворот.

Джорберт тут же повторил его команду сержанту, тот проорал ее часовым, те – дежурным сержантам, и, наконец, заголосили сирены с ручным приводом и старый колокол напротив офицерской столовой.